Любовь прямо по курсу - Триш Доллер
– Здорово.
– Где ты?
– На острове, который называется Йост-ван-Дейк. Это один из Британских Виргинских островов.
– Подожди-ка, я возьму карту. Поговори пока с Рэйчел.
– Привет. – Судя по голосу, сестра не горит желанием общаться со мной.
– Знаешь, о чем я сейчас думаю?
– О чем?
– Помнишь, когда мы устраивали выступления для мамы и папы, ты с ходу придумывала песни, а я пыталась подпевать, хотя совершенно не знала, какие слова прозвучат? Я всегда немного запаздывала.
Рэйчел смеется.
– Не верится, что ты это помнишь.
– Я скучаю по всем вам.
Признавшись, я задерживаю дыхание в ожидании остроумного замечания.
– Так странно, что тебя нет здесь.
– Что вы подарите Мэйси на Рождество?
– Игрушечный мобильник и блестящие туфельки.
– Поцелуйте Мэйси за меня и скажите, что когда я вернусь, устрою ей еще одно Рождество.
– Обязательно. Это помогает? Ну, то, что ты делаешь? Твой голос звучит… иначе.
– Да, помогает.
– Хорошо.
Сестра замолкает, однако в ее молчании нет ни неловкости, ни недосказанности. Возможно, перемирие временное, но сегодня я хочу, чтобы все было спокойно и светло – как в известной рождественской песне.
– Мама идет. Счастливого Рождества, Анна.
– Ты так много проплыла, – удивленно говорит мама.
– Около тысячи миль.
– Не боишься?
– Все время боюсь. Но со мной Кин, и он… – Я пытаюсь подобрать слова, которые опишут все, чем он стал для меня. Проводник. Попутчик. Страховка. Опора. Утешитель. Друг. Наконец я признаюсь: – Я не доплыла бы сюда без него. Он многому меня научил.
– Рада, что ты больше не одинока.
Столик находится не так уж и далеко, и я прекрасно слышу громкий смех Агды и то, как Кэролайн хлопает в ладоши и кричит «Да!» каждый раз, когда с кем-то соглашается.
– Я тоже.
Напоследок мы говорим друг другу: Fröhliche Weihnachten. Ich liebe dich. Gute Nacht[14].
Ко мне подходит Кин.
– Все хорошо?
– Да.
Он указывает на другой конец гамака.
– Найдется местечко еще для одного человека?
– Только для того, кто спас мне жизнь.
– Значит, мне сегодня повезло.
Гамак опасно провисает, когда Кин садится на него лицом ко мне.
– Нужно приобрести такой же и повесить на носовой палубе.
– Ладно.
– Как-то ты легко согласилась.
– Мое сердечко сегодня увеличилось в три раза. – Я указываю на футболку с Гринчем. – Да и мысль отличная.
Кин опирается на локоть, и его ладонь ложится на мою голень. Мы зашли так далеко за столь короткий срок… Всего месяц назад я переживала о том, что нам придется спать в одной каюте. А теперь мы обыденно вторгаемся в личное пространство друг друга.
– Ты выглядишь счастливой.
– Потому что я счастлива.
Глава 23
Скромные дары
Раннее ясное утро. Принцесса спит на подушке рядом с моей головой. У кровати, свернувшись клубком, дремлет Нова – рыжая собака, которая приходит жить к Феликсу и Агде каждый раз, когда они возвращаются на остров. Дом тих, но из раскрытого окна доносятся шелест листьев и пение птиц. Я встаю и заглядываю в комнату Кина и Эймона. Обычно они так рано не просыпаются, но сегодня Рождество. На острове нет католической церкви; подозреваю, что они ушли на службу, которая проводится в пристройке рядом с разрушенной методистской церковью у подножия горы.
В центре журнального столика стоит рождественская «елка» – маленькая сосна в окружении подарков. Я с волнением замечаю на некоторых из них мое имя. А я и не подумала о подарках! Даже для Кина.
Когда я снова выхожу из своей комнаты, уже с Принцессой на поводке, то сталкиваюсь с заспанной взъерошенной Агдой.
– Собираюсь проверить яхту, – говорю я ей.
– Салливаны взяли машину.
– Ничего, пройдемся пешком.
Спускаемся мы недолго – под гору идти легко. У пристани Принцесса охотно запрыгивает в шлюпку, и мы плывем к яхте. Похоже, Принцесса становится морской собакой.
Якорь надежно удерживает яхту на месте, я варю себе кофе и перебираю вещи в поисках того, что можно подарить. Бутылку немецкого вина, которую собиралась открыть в Тринидаде, я вручу Феликсу. Что подарить Агде? Не могу же я дарить одежду – даже почти новую – той, кто принимает меня в своем доме. На верхней полке подвесного шкафа лежит «Полароид» Бена. Взяв камеру и стряхнув с нее пыль, делаю снимок Принцессы.
Подобрать подарок Кину труднее всего – мне нечего ему предложить. Разве что чашку с изображением Капитана Америки, которая стоит в раковине? Сердце щемит, когда я тщательно мою и вытираю ее. Начинаю понимать, почему мать Бена забрала все его вещи. Но чашка – не Бен, и если я подарю ее Кину, это не убавит моих воспоминаний о Бене.
Когда мы с Принцессой возвращаемся на берег, магазин подарков Фокси уже открыт, и я покупаю в подарок Эймону футболку.
Устроившись с собакой и подарками на плиточных ступенях пустой, разрушенной церкви, я закрываю глаза и слушаю голос священника, доносящийся из ближайшей пристройки. Он читает проповедь о младенце в яслях Вифлеема. Возможно, моих скромных даров будет достаточно.
Первым выходит священник, а за ним идет его паства и поет «О, придите, все верующие». Я поспешно убираю Принцессу с пути процессии.
– Ничего, мы рады всем. Счастливого Рождества! – говорит священник.
Идущие в первых рядах Кин и Эймон с удивлением смотрят на меня.
– Захотелось проверить яхту, – объясняю я. – Но я ничего не имею против того, чтобы меня подбросили до дома.
В Лоскутном доме я заворачиваю свои дары в позаимствованную у Агды бумагу и кладу их в кучу подарков вокруг маленькой сосны. Феликс уже проснулся, и мы собираемся в гостиной и обмениваемся подарками. Мой первый подарок – от Эймона – розовая футболка из магазина Фокси. Эймон смеется, когда открывает мой подарок и видит мужскую версию этой футболки в черном цвете.
– Похоже на историю О’Генри «Дары волхвов», да?
Агда дарит мне полосатый гамак со своего балкона.
– Салливан сказал, что тебе понравилась подобная штуковина. Мы вернемся в Белиз после праздников, так что купим себе новый.
Она разворачивает фотоаппарат. Я не говорю, что тот принадлежал Бену, и лишь улыбаюсь, когда Агда фотографирует Кина и меня, сидящих рядом на золотистом диванчике. Кину Агда дарит винтажную футболку «Гиннесс» с изображением тукана, которую купила в магазине подержанных вещей на Белизе. Феликса осчастливили бутылками ирландского виски, немецкого вина и пуэрториканского рома.
Остается последний подарок – чашка с изображением Капитана Америки.
