Любовь прямо по курсу - Триш Доллер
Феликс заказал всем коктейли: ром с ананасовым соком – напиток, который якобы изобрели на этом острове. Аманда задала вопрос о моей руке, и я со смущением призналась, что упала за борт. Никто не засмеялся.
Люк указал на неровный шрам на лбу.
– Я не успел уклониться, когда качнулся выстрел.
– В один из своих первых выходов в море я выскользнул под леером, – признается Кин. – Ухватился за леерную стойку, чтобы не дать судну уйти без меня, однако изрядно нахлебался воды, прежде чем меня вытащили на палубу.
Во время рождественского ужина всем хочется послушать о моем плавании, а также поделиться своими историями о местах, в которых мы с Кином побывали. Разговор не прерывается, но теперь я тоже в нем участвую.
– Итак, Анна, куда ты направишься после Йост-ван-Дейка? – интересуется Агда.
– Наверное, на Сен-Мартен.
– Лучше причаливай на французской стороне острова, на нидерландской полно туристов с круизных судов, и пляж Махо просто кошмар.
Я решаю не упоминать о том, что первоначальный план Бена включал в себя посещение пляжа Махо, который расположен в конце посадочно-взлетной полосы аэропорта. Садящиеся самолеты пролетают прямо над головами отдыхающих, а потоком воздуха от взлетающих самолетов людей просто сдувает в воду.
– Ну да, – соглашается Кэролайн. – Пляж всегда переполнен, а новизна ощущений пропадает после одного-двух самолетов. На новогодние праздники мы все плывем на Сен-Бартелеми. Там будут концерты, вечеринки и полуночные фейерверки. Присоединяйтесь.
Эймон качает головой.
– Не лучшая мысль, учитывая…
– Это может быть интересно, – перебивает брата Кин.
Странно, что ему хочется посетить Сен-Бартелеми, учитывая произошедшее с ним на этом острове.
– Ты уверен? – спрашивает Эймон.
– Прошло уже пять лет. – Кин стискивает зубы.
Наверное, это что-то из области соревнований между братьями, и Кин хочет доказать Эймону, что способен вернуться на место аварии.
– Ладно. – Эймон переводит взгляд на меня. – Анна, ты капитан, тебе и решать.
Я могу отказать Кину, но не хочу ставить его в неловкое положение, особенно теперь, когда он больше не является частью моей команды. Я должна довериться другу, когда он говорит, будто знает, что делает.
– Плывем на Сен-Бартелеми!
После ужина мы бродим вокруг столиков, кто-то отходит потанцевать, а остальные общаются. Кэролайн рассказывает мне о своей работе дизайнером интерьера. Она разрабатывает дизайны интерьеров для специализированных журналов и частных клиентов. Ее энтузиазм порождает во мне острое желание тоже увлечься чем-нибудь, чтобы не работать официанткой до конца своих дней.
Потанцевав с Агдой, Амандой и Феликсом, Кин возвращается к столику и единым глотком допивает мой коктейль.
– Через пять минут будет караоке, – говорит брату Эймон. – Я сказал, что мы споем.
– Нет. – Кин качает головой.
– Это традиция, – настаивает Эймон. – К тому же Анна подписалась плыть с тобой до самого Тринидада, должна же она узнать тебя лучше.
Кин смеется над чем-то, понятным только им двоим.
– Ладно. Но только если мы поменяемся ролями.
– К чему менять хорошую привычку? – усмехается Эймон.
– Ладно, я согласен.
– На что ты подписался? – интересуюсь я.
– Не могу сказать, иначе испорчу все впечатление, – отвечает Кин.
Караоке начинается с того, что сам Фокси исполняет регги-версию песни «We wish you a Merry Christmas» и приглашает всех в бар. После него две женщины, стоя спиной к спине, исполняют подряд песни «White Christmas» и «Winter Wonderland», взмахивая руками, словно оперные певицы. В другое время мы лишь посмеялись бы над их помпезностью, но сегодня аплодируем им, как на вручении премии «Грэмми».
– Пора. – Эймон встает.
Кин следует за братом, а мы с Агдой протискиваемся сквозь толпу в первые ряды. Эймон берет два микрофона и один передает брату.
– Счастливого Рождества, – говорит Эймон. – Мы братья Салливаны из графства Керри, которое находится в Ирландии.
Его слова вызывают аплодисменты и свист – скорее всего, от присутствующих здесь ирландцев.
– В детстве я решил, что будет прикольно обучить моего младшего брата нескольким смачным словечкам. – Эймон указывает на Кина, который значительно выше его, что вызывает смех зрителей. – Когда вся наша родня на Рождество собралась в семейном баре, мы спели дуэтом. И после суровой отповеди о том, что я должен служить примером брату…
– Чего никогда не было, – перебивает брата Кин.
– …нас попросили повторить песню. В последующие годы мы ее тоже исполняли. Это проверенная временем, душевная рождественская песня о любви. Если вы ее знаете, подпевайте.
Звучит музыка, аккорды фортепьяно едва слышны из-за шума, и Эймон начинает петь. Слова звучат невнятно, словно он пьян.
– Это был сочельник, малыш, в вытрезвителе…
Те, кто узнал песню «Fairytale of New York» группы The Pogues, засмеялись не только от того, что эта песня вовсе не традиционная или душевная; они поняли, что Кин будет исполнять женскую партию.
Я ожидала, что Кин станет петь фальцетом, но ничего подобного. Он поет низким голосом, слегка фальшивя, отчего его партия звучит еще забавней. К концу песни весь бар подпевает и хлопает в ладоши.
– То, что сказал Эймон, – правда? Он и впрямь обучил тебя этой песне? – спрашиваю я Кина, когда мы возвращаемся за столик.
– О да. Я в счастливом неведении напевал эту песенку, а потом увидел, как у мамы глаза стали размером с блюдца, а старый слабослышащий дедушка спросил, правда ли я только назвал своего брата подонком. Я-то думал, что это рождественская песенка.
Рассмеявшись, я подумала о своей сестре. Много воды утекло с тех пор, когда мы любили друг друга. В детстве мы устраивали выступления для родителей. Мы часами раскрашивали декорации и разучивали роли. Рэйчел всегда была заводилой, а я с радостью следовала ее указаниям. Когда все поменялось? Не помню. Действительность отходит на второй план, и я ощущаю тоску по тому прошлому, когда мы с сестрой были близки.
– Я скоро вернусь.
У воды между пальмами развешаны гамаки. Я залезаю в свободный, и когда тот перестает качаться, звоню домой.
– Счастливого Рождества, Анна, – говорит мама и шепчет кому-то: – Это Анна.
Так и вижу, как моя сестра закатывает глаза.
– Мы с Рэйчел заворачиваем подарки для Мэйси и пьем глинтвейн.
Горячее вино со специями
