Порочный красный - Таррин Фишер
– Да, кстати, – сказала я, глядя на Пола, – тебе понадобится вот это… – Я бросила ему презерватив. Тот отскочил от его груди и упал на пол между его кроссовками «Найк». Он посмотрел на меня, затем на красный квадратик у своих ног. – У нее герпес, придурок.
Выражение его лица стоило всего вранья о моих якобы лесбийских наклонностях, которое Бритни нагородила за последние два года. Перед тем как уйти, я посмотрела на нее. Ее лицо было мертвенно-бледно. Предполагалось, что мне не должно быть известно о ее герпесе. Стены в моем доме были тонкими, а она слишком часто ночевала у моей сестры.
Разрушив репутацию Бритни, как она разрушила мою, я одновременно разбила и свои оковы. Это началось с Бритни, но вскоре я уже спала с бойфрендами их всех. Мне нравилось, что я могу так легко заставлять парней ходить за мной хвостом, соблазняя их перспективой секса. Мне нравилось, как их девушки приходили в школу с красными заплаканными глазами после того, как узнавали, что их бойфренды изменяют им.
Я не влилась в ряды популярных девушек вроде моей сестры – я их превзошла. Теперь я имела бешеный успех и не собиралась останавливаться.
Глава 13
Настоящее
– Мы уже давно вместе, Калеб.
Он не поднимает глаз, когда говорит:
– Да.
Обычно он отвечает: «Да, Рыжик» или «Да, дорогая», но на этот раз я получаю просто «Да».
От этого «Да» мне становится одиноко.
– Ты помнишь, как мы были в Лос-Анджелесе и побывали там во всех ресторанах, где бывают знаменитости?
Он бросает на меня взгляд и продолжает разбирать почту. Калеб любит предаваться воспоминаниям и говорить о них.
– Мы не бронировали заранее столики, – продолжаю я, – но благодаря твоему дару убеждения смогли посетить все рестораны, какие хотели.
Он слушает и молчит.
– Мы не увидели ни одной знаменитости, но я сама чувствовала себя знаменитостью всю ту неделю… просто находясь рядом с тобой.
Я забираю у него из рук почту и, положив ее на барную стойку, сплетаю свои пальцы с его пальцами.
– Калеб, я знаю, что я в полной растерянности. И ты знаешь, что я в полной растерянности. Но ты делаешь меня лучше. Мы так много пережили вместе… между нами столько любви. Пожалуйста, перестань игнорировать меня.
На его челюсти ходят желваки.
– Я не хотел посещать эти претенциозные рестораны, Леа.
– Что? – я качаю головой. Я думала, что это сработает. У меня даже нет запасного плана.
– Я ходил туда из-за тебя. Благодаря тебе я хорошо проводил там время, но я не такой человек.
– Я тебя не понимаю, – говорю я. Он пытается высвободить свои пальцы, отнять их от моих.
– С тобой я становлюсь кем-то другим. Тем, кого я не понимаю.
– Что ж, тогда будь кем-то еще. Мне все равно. Мы изменимся вместе.
Калеб вздыхает.
– Думаю, тебе не понравится то, чем я являюсь на самом деле.
– А ты испытай меня, Калеб. Я приложу все силы, чтобы узнать. Пожалуйста. Мы можем все исправить.
– Я не знаю, сможем ли мы это сделать, но мы можем попытаться.
Я натянуто улыбаюсь и обнимаю его. И чувствую только мимолетное, едва ощутимое колебание прежде, чем он отвечает на мои объятия. Я вдыхаю его запах. Мы можем попытаться, повторяю я про себя.
Это те самые слова, которые я хочу услышать, но у них есть срок годности. Мы можем попытаться… но пытаться мы можем только до поры до времени. Мы можем попытаться… но у меня такое чувство, будто эти попытки обречены на провал.
Мне надо будет придумать способ сделать это более постоянным.
* * *
Следующие несколько недель проходят спокойно. Я достаю все поваренные книги, подаренные мне на свадьбу, и начинаю готовить еду вместо того, чтобы заказывать доставку из ресторанов. Если мой муж хочет, чтобы я была матерью и домохозяйкой, то он это получит. Я вполне могу быть традиционной женой. Теперь мы едим в столовой, чего прежде никогда не делали. Я даже прикатываю в комнату передвижную кроватку Эстеллы, чтобы она находилась с нами. Ему нравится моя стряпня, во всяком случае, он так говорит. Он съедает все, и он, похоже, действительно доволен тем, что я стараюсь. Я покупаю одежду для ребенка и выбрасываю все ее желтые и зеленые одежки. И с гордостью раскладываю все эти вещи на кровати, чтобы Калеб мог посмотреть на них. Он одну за другой берет каждую из них и одобрительно кивает.
– Она не будет это носить, – говорит он, держа маленькую футболку с надписью: Пригласи меня на свидание.
– Она миленькая, – возражаю я и пытаюсь схватить футболку, но он поднимает ее над головой, чтобы я не могла дотянуться до нее.
Следующие пять минут мы бегаем друг за другом по спальне, вырывая ее друг у друга. Мы уж очень давно так не играли. Это здорово, так же здорово, как было в начале наших отношений.
Сэм наблюдает за этой трансформацией нашей супружеской жизни, и он явно позабавлен.
Однажды за завтраком я спрашиваю Калеба, куда мы в этом году поедем на отдых.
– Теперь нам придется выстраивать наш отдых так, чтобы он устраивал нашу дочь, – отвечает он, отпивая свой чай. – Думаю, нам предстоит проводить много времени в Диснейленде и на пляжных курортах.
Я против. Надо думать, он шутит. Сэм замечает выражение моего лица и подавляет смех.
Я в смятении смотрю на Калеба.
Он улыбается кривой улыбкой.
– Что? Ты что, думала, что мы будем осматривать Париж и путешествовать по Тоскане вместе с маленькой девочкой?
Я киваю.
– У детей тоже есть свои нужды, Леа. Да, будет хорошо, если мы покажем ей мир, но малышам нужны Диснейленд и замки из песка на пляже у моря. Разве у тебя самой нет подобных воспоминаний из твоего детства?
Вообще-то у меня их нет. В одиннадцатом классе я ездила со школой в Диснейленд, но накануне вечером здорово напилась с несколькими парнями и весь следующий день, пока мы были в парке, мучилась от похмелья. Но Калебу я об этом не говорю.
– Наверное, есть, – уклончиво отвечаю я. Эта традиционная роль начинает мне надоедать.
– А что, если ей понравится Париж? – с надеждой спрашиваю я. – Тогда мы сможем полететь туда?
Он встает и целует меня в макушку.
– Да. Сразу после того, как подарим ей нормальное детство.
– Но пока она еще маленькая, мы можем поехать в какое-нибудь приличное место? Ведь сейчас ее еще
