Когда поют деревья - Бу Уокер
– Думаешь, стоит попробовать?
– Почему бы и нет? – пожала плечами Аннализа. – Если я что и умею – так это рисовать. Если хочешь, с удовольствием тебя поучу.
– А что мы будем рисовать? – Эмма обвела взглядом краски и кисточки на столе.
Аннализа подошла к мольберту и махнула рукой – иди сюда.
– Для начала можно что-нибудь абстрактное. Чем меньше думаешь – тем лучше. Иногда выходит интересно.
Хотя Аннализа предпочитала рисовать на холсте, из-за нехватки денег ей приходилось обходиться плотной бумагой. Когда Эмма села, Аннализа дала ей специальную блузу, чтобы не испачкалась красками, и прикрепила к мольберту заранее загрунтованный лист бумаги. В большинстве случаев прежде, чем смешивать краски, она делала на отдельном листе набросок, но сегодня не хотела усложнять.
За час она показала Эмме основы: как выбрать кисть, как пользоваться смывкой и как, смешивая краски, добиться нужного цвета.
– Забудь о правилах, – учила она подругу, – и развлекайся. Рисуй тем цветом, который тебе нравится, и ни о чем не думай.
– Значит, можно рисовать что угодно?
Глядя на Эмму, можно было подумать, будто ей впервые в жизни разрешили поступать по-своему.
Аннализа протянула кисть.
– Сегодня будет только одно правило: рисуй так, как подскажет сердце. Что выйдет, то и выйдет. Поддайся чарам и наслаждайся движением кисти.
Окончательно отбросив робость, Эмма расслабилась и, кажется, прониклась удовольствием водить кисточкой по бумаге. Картина, состоящая из бесформенных мазков, оживала под ее рукой, а тем временем между подругами завязался разговор.
Аннализа понимала, что Эмме надо отвести душу, поэтому поделилась кое-чем из собственного опыта, чтобы ее разговорить. Эмма начала с историй из детства, и, похоже, все ее воспоминания крутились вокруг Томаса.
– Я так рада, что он все время рядом, – закончив рассказ, добавила она. – Ведь он остался дома из-за меня, хотя сам ни за что в этом не признается.
Аннализа знала, что девочка права насчет брата, и не уставала удивляться преданности Томаса. Эмма взяла веерную кисть и мазнула в верхнем углу картины бирюзовой краской.
– Попробуй нажимать не так сильно, – опустившись на колени рядом с Эммой, посоветовала Аннализа. – Давай я покажу?
Забрав кисть, она легко, будто перышком, провела кистью по бумаге. Аннализа заметила, что девочка отчего-то предпочитает круговые движения.
Эмма повторила мазок за Аннализой, продолжая рассуждать вслух:
– Если бы он меня бросил, не знаю, что бы я делала. Наверное, сбежала бы из дома. Отец меня не любит, а мама часто вообще не в себе. Да ты сама видела. Она стала такой с тех пор, как узнала, что отец ей изменяет. Томас тебе наверняка говорил.
– Вообще-то нет, – удивилась Аннализа.
Странно, что он не рассказал, ведь они почти ничего друг от друга не скрывали. Хотя новость о том, что мистер Барнс оказался неверным мужем, ничуть ее не удивила.
– Это случилось несколько лет назад, – продолжила Эмма. – Как-то раз, когда мама гостила у бабушки с дедушкой в Нью-Гемпшире, я заболела, вернулась раньше времени домой и увидела отца, выходящего из спальни с другой женщиной.
– Кошмар. – Аннализа сочувственно коснулась ее руки.
Эмма продолжала рисовать, словно, как и Аннализа, находила в этом утешение.
– Он уговаривал, чтобы я ничего не говорила маме. Сначала я молчала. А два года назад рассказала. Просто не могла больше скрывать.
– Так вот почему отец тебя не любит… – Аннализа поморщилась от отвращения. – Не хватило совести самому во всем признаться?
Эмма опустила кисть.
– Вот такая мы семья. Со стороны высший класс, а стоит копнуть чуть поглубже – и добро пожаловать в сумасшедший дом. Пока он пытался удержать меня на своей стороне – угождал во всем, а когда я не оправдала доверия – повернулся ко мне спиной. И не только ко мне, а ко всей нашей семье.
«Так она из-за этого тогда пошла на скалу?» – подумала Аннализа.
– А когда узнал Томас?
– Первым делом я призналась Томасу, потом мы вместе рассказали маме. – В словах Эммы было столько горечи, словно это случилось вчера. – В тот день разрушилась наша семья. Томас возненавидел отца и стал за меня вступаться. Поэтому он и не переехал – чтобы меня защитить…
– Вот что значит – хороший брат, – похвалила Аннализа. – Черт возьми, ты, наверное, мечтаешь сбежать из Давенпорта не меньше, чем я из Миллза. Тебе бы надо было ехать со мной.
– Я бы с радостью! – оглянувшись, воскликнула Эмма.
Испугавшись, что девочка приняла ее слова слишком всерьез, Аннализа пошла на попятный:
– Мы с Портлендом будем тебя ждать, когда ты окончишь школу.
Эмма сникла.
– Я знаю. Осталось три года, а потом я уеду, если ничего не помешает. Жаль бросать маму с отцом, но я так больше не могу.
– Куда бы ты поехала после школы, если бы перед тобой был открыт весь мир? – спросила Аннализа, желая ободрить подругу.
Эмма окунула кисточку в краску и поднесла к бумаге.
– Если брат поступит в Нью-Йоркский университет, я хочу учиться там, с ним вместе. Главное, не испортить оценки.
Аннализа подумала, что однажды Эмме придется отпустить Томаса и жить своей жизнью.
– Давай сменим кисть, – предложила она.
Аннализа забрала веерную кисть, поставила в воду и протянула Эмме маленькую круглую кисточку.
– Вот этой я рисую чаще всего. Она умеет выписывать мельчайшие детали – главное, чтобы не дрожала рука.
На этот раз Эмма выбрала еще более светлый голубой оттенок. Аннализа вернулась к разговору:
– Прежде чем ехать в Нью-Йорк, тебе надо понять, что ты больше всего любишь. Я с удовольствием буду учить тебя рисованию, но если хочешь – найди другое занятие. Например, купи себе гитару. Или, как Томас, попробуй смотреть хоккей. Хотя, как я понимаю, мы с тобой обе терпеть не можем спорт.
Девушки обменялись понимающими улыбками.
Раздался стук, и в комнату заглянул Томас.
– Привет, девчонки. Как дела?
Будто солнечный луч забрел к ним в гости.
– Ты уже вернулся? – разочарованно протянула Эмма. – Но мы не закончили.
Он шагнул назад.
– Не спеши, сестренка. Я пока поболтаю с бабушкой – в общем, найду, чем заняться. – Томас вопросительно взглянул на Аннализу.
– Еще несколько минут, – улыбнулась своему парню Аннализа.
Да, он ведь мой парень! – напомнила себе она.
Когда дверь закрылась, подруги продолжили разговор. Наконец Эмма опустила кисточку в стакан.
– Можно я закончу в следующий раз?
Аннализа внимательно оглядела ее работу. Округлые элементы рисунка и выбор цветов радовали взгляд. Эмма явно выучила сегодняшний урок и следовала велению сердца.
– По-моему, в тебе сидит художница: я так и вижу, как она просится наружу.
– Мне очень понравилось рисовать! – обрадовалась похвале Эмма.
Подруги обнялись.
– Скоро повторим занятие, – пообещала Аннализа.
Томаса они нашли в гостиной: он сидел на диване и разговаривал с бабушкой, занимавшей свое любимое кресло. Удалось ли ему еще немного подточить ее защиту или Nonna по-прежнему удерживала свои позиции? Даже если не удалось, Аннализа была благодарна ему за старания.
– Спасибо, что пригласили меня в гости, – сказала Эмма бабушке.
– Приходи, когда захочешь, мы всегда тебе рады, –
