Выгодная позиция - Ребекка Дж. Каффери

все это делает...

«Я рад, Элс», - прохрипел я, чувствуя, как пересохло в горле, когда я сглотнул

очередную порцию слез. «Поцелуй всех от меня, особенно маму. Скажи ей, что я ее

очень люблю».

«Я буду, каждый день, Ки. Она знает, что ты любишь ее».

Я не уверен, что мама знает. Ни я, ни Элиза не можем быть уверены. Возможно, она

никогда больше не узнает, как сильно ее любит сын - или даже то, что у нее есть

сын. Боже! Я не могу плакать в одной комнате с Харпером. Если он сейчас

проснется, то никогда не даст мне забыть об этом, и кто знает, кому еще он

расскажет. Возможно, Йоханнесу.

Поэтому, после того как мы попрощались, я занялся беспорядком в комнате

Харпера. Ничто так не помогает почувствовать себя хозяином положения, как

уборка и наведение порядка.

В отеле в каждом номере есть мешок для белья, и хотя я использую его по

максимуму, когда нахожусь в дороге, это не похоже на то, что делает Харпер. По

всему полу лежат маленькие кучки поношенной одежды, а также одежда, в которой

его вырвало и которую я оставил в ванной. Я собираю все это в сумку, заполняю

форму для срочной доставки за двадцать четыре часа и выставляю ее за дверь, чтобы забрать.

Это еще одна вещь, которую Харпер не оценит, но нет ничего хуже, чем

чувствовать себя плохо и находиться в грязной комнате. Или надевать грязную

одежду.

Небольшой сон не повредит никому из нас. Уже близится середина утра, а

занавески так и не смогли остановить свет, проникающий в комнату. Я закрываю

окна и включаю кондиционер - запах наконец-то исчез, а жара скоро станет

невыносимой. Я плотно задергиваю шторы по краям, используя выброшенные

туфли Харпера, чтобы удержать их на месте. Темнота приносит облегчение, и

кондиционер начинает ослаблять нарастающую жару.

Я не готов рисковать своей спиной, пытаясь уснуть в одном из кресел - я слишком

стар, и мое тело слишком важно для моей карьеры. Я говорю себе, что если я буду

придерживаться самой правой стороны кровати, то это не будет странно. Я

стягиваю с себя футболку, скольжу в кровать - поверх простыни, которую я ему, разумеется, дал, - и позволяю голове удариться о подушку.

Я с облегчением закрываю глаза - из-за джетлага мой мозг чувствует себя неважно.

Еще пара часов сна поможет мне почувствовать себя самим собой - этот день и так

был похож на пребывание вне тела. Я ставлю будильник, потому что сегодня днем

мне предстоит встретиться с командой СМИ, чтобы снять несколько кадров для

TikTok Хендерсома.

А потом я позволил себе задремать.

В постели Харпера.

Наверное, это глупо, думал я, но уже слишком поздно, потому что мир погружается

во тьму.

Глава восемь

Харпер

Я не знаю, который час, который день и даже где я нахожусь.

В животе урчит, а в голове стучит. В комнате кромешная тьма, но мне кажется, что

в последний раз, когда я просыпался, было так же темно, поэтому я не могу

определить, сколько времени прошло.

Черт, не помню, чтобы мне когда-нибудь было так плохо. Я приоткрываю один

глаз, и комната немного кружится. Только тогда я понимаю, что занавеска прижата

к окну, создавая эффект полного затемнения. Это... мои туфли?

Когда я это сделала? Как? У меня потеря памяти? Это нормально после пищевого

отравления?

Я пытаюсь перевернуться, но в итоге врезаюсь прямо в другое теплое тело.

Черт возьми!

Что происходит? Я сплю? Я бы никогда не позволил себе остаться на ночь.

Ненавижу это. Ненавижу, что не могу собраться с мыслями, а когда снова двигаюсь, спина болит просто адски.

Из постели доносится тихий храп, а когда я пытаюсь встать с кровати, моя нога

ударяется о холодную, влажную ткань. Что здесь произошло?

Остановившись на мгновение, чтобы комната перестала кружиться, я пытаюсь

думать.

Я пошел на ужин. Йоханнес, я и несколько парней из ямы. Может, Коул и Эш?

Один из младших помощников. Мы ушли после ужина, выполнив обещание, данное

Киану, что мы не пойдем пить, чтобы я успел встать на тренировку в 9 утра.

Кажется, мы ели мексиканскую кухню. В памяти всплыли яркие краски заведения, похожего на бар.

Я не пил, а вот Йоханнес пил. Он пошел в бар один, уже выпив несколько маргарит

в мексиканском заведении и сделав пару рюмок в баре, когда я пытался вывести нас

оттуда. Помню, как я волновался. Он казался не в себе; не уверен, что спрашивал

его об этом, так что я отложил эту мысленную заметку до тех пор, пока не

разберусь в своей нынешней необычной ситуации.

В животе заурчало, а першение в горле и неприятный привкус во рту начали

обретать смысл. Меня тошнило.

Здесь.

Я помню прохладу мраморных плиток ванной комнаты под собой, когда меня

тошнило. Но это не объясняет храп моего друга по кровати.

Полуголый парень выбирает момент, чтобы перевернуться, все еще крепко спя и...

так, так, так. Я определенно чувствую себя не лучшим образом, но трудно

чувствовать себя дерьмово, когда в твоей постели лежит Киан Уокер.

Все начинает проясняться. Я вернулся сюда и почувствовал себя настолько плохо, что не мог подняться с пола в ванной. Мое тело было тяжелым, и каждый раз, когда

я пытался встать, мой живот сводило судорогой, и меня снова тошнило.

О, Боже... и тут я позвонил Киану. Из всех людей! Почему именно ему? Я схватил

свой телефон и с ужасом обнаружил, что написал сообщение и Йоханнесу.

Очевидно, я звонил ему несколько раз, но не получил ответа. Это странно, особенно

если учесть, что мы остановились в одном отеле, но когда мы уходили из ресторана, он был уже на грани опьянения. Скорее всего, он просто отключился и пропустил

звонки.

Значит, Киан пришел, чтобы позаботиться обо мне, да? Закрыв глаза, я почти

ощутил его большую руку на своей спине, когда он вел меня из ванной в кровать. Я

точно помню прохладную мочалку на моем лбу и ощущение, что обо мне заботятся.

Мне должно быть стыдно, что он увидел меня в таком ужасном состоянии, и позже

я, наверное, так и сделаю, но сейчас я чувствую... благодарность. В жизни было не

так много моментов, когда я испытывал подобные чувства. Йоханнес помог мне

справиться с похмельем и гриппом,