Выгодная позиция - Ребекка Дж. Каффери
Мой желудок не в порядке с тех пор, как я лег в постель». В его голосе звучит
жалостливая дрожь. Я думаю, что если бы у него было похмелье, то я не знаю, зачем бы он мне это афишировал. Судя по тому, как он веселится, он должен быть
постоянно в отключке, так что если кто и знает, как справиться с похмельем, так это
он. Если он так похож на моего отца, как я думаю, то, вероятно, это его
особенность.
Но опять же. Прошлой ночью я видел, как он прямо на моих глазах отказался от
ночной прогулки по городу с другими гонщиками, вместо того чтобы просто пойти
поесть с Йоханнесом.
«Все равно это не отвечает на вопрос, почему ты мне звонишь», - говорю я.
«Пожалуйста, просто помоги мне».
Ну почему я такой покладистый? Ненавижу, что я так близок к тому, чтобы сдаться.
«Разве ты не мог позвонить кому-то другому? Например, Йоханнесу или, если тебе
нездоровится, врачу команды?»
«Я не могу. Сейчас так рано, а ты все время не спишь». О, значит, я просто удобный
звонок.
«Что ты от меня хочешь?»
«Я выпил все бутылки воды и имбирного эля в мини-холодильнике. А в твоем что-нибудь осталось? Не мог бы ты принести мне что-нибудь попить, пока я лежу на
полу в ванной? И, может быть, немного льда? Пожалуйста». Он говорит жалко и
отчаянно, и я борюсь с инстинктом немедленно уступить его требованиям. Но
потом я понимаю, что это первый раз, когда он обращается ко мне с любезностями.
«Хорошо». Закончив разговор, я скатываюсь с кровати и натягиваю пару треников и
чистую футболку. В наших мини-холодильниках есть запас бутилированной воды и
спортивных напитков, так что я беру по паре бутылок и направляюсь по коридору к
его комнате. Я стучу в дверь, и он отвечает, что поставил ее на защелку. Я дергаю
ручку и проскальзываю в комнату.
Господи! Здесь воняет.
В воздухе висит густой запах болезни, и я быстро бросаю бутылки на его кровать, закрываю рот и нос подолом футболки и, стараясь не задохнуться, мчусь открывать
окна. Открываю оба, благодарный за свежий воздух, который врывается в комнату.
К счастью, рвотные позывы в ванной прекратились, но когда я открываю дверь, меня встречает очень жалкое состояние.
Он бледен, как призрак, глаза налиты кровью, лицо раскраснелось. Он свернулся
калачиком у основания унитаза, прижавшись щекой к холодному кафелю пола.
«Ты выглядишь чертовски ужасно».
Он хмурится, заметив, что я с пустыми руками, и я понимаю, что оставил на его
кровати все, с чем пришел.
«Спасибо, что сказала очевидное», - прохрипел он, его голос звучит так же грубо, как гравий на сырной терке.
Я показываю ему пальцем, чтобы он подождал там, хотя он явно никуда не
собирается. Я беру напитки и возвращаюсь.
«Выпей это», - говорю я, опускаясь рядом с ним на колени и протягивая ему
бутылку воды, - «а потом выпей вот это». Я ставлю рядом с ним спортивный
напиток. «После такой болезни у тебя будет обезвоживание, поэтому тебе нужно
ввести в организм электролиты».
Он быстро отвинчивает крышку и начинает пить. Мне почти хочется вырвать
бутылку у него из рук, потому что так он только заставит себя снова блевать.
Вместо этого я просто держу его руку и протягиваю ему бутылку. «Глотни», -
приказываю я, - «иначе тебя снова стошнит».
Он смотрит на меня в ответ, как будто спрашивает, с какой стати он должен меня
слушать. Его желудок снова начинает урчать, и он наконец слушается, ограничиваясь маленькими глотками. Эй, он позвонил мне, а не буквально всем
остальным на планете, и я до сих пор не знаю, почему.
Сделав свое дело, я думаю о том, чтобы уйти. Я действительно должен... вот только
его кожа похожа на смерть, а глаза закрыты от боли. Впервые с тех пор, как мы
начали работать вместе, он выглядит уязвимым и одиноким. Моя сестра, может
быть, и медсестра в семье, но ее здесь нет, и я не могу оставить его одного в таком
состоянии. Я должен позаботиться о нем. Неважно, насколько он раздражает и
выводит из себя. На его лбу выступили капельки пота, и когда я наклоняюсь, чтобы
определить его температуру, то сразу же чувствую, что ему жарко.
«Кажется, у тебя жар. Давай я принесу тебе свежую одежду, а потом ты
переоденешься и ляжешь в постель».
Он стонет, но в конце концов кивает.
Странно рыться в беспорядочно упакованных сумках Харпера, но я нахожу то, что
искал, в виде мешковатой футболки и боксеров, которые выглядят на размер
больше. Не то чтобы я знал, что он там упаковывает. Я быстро выкинул эту мысль
из головы.
Я проскальзываю обратно в ванную и застаю его там, где я его оставил, жалко
прижавшегося животом к полу. «Думаешь, сможешь встать?» - спрашиваю я с
порога, и он качает головой, делая еще пару глотков воды.
Господи, он действительно собирается заставить меня это сделать.
Присев на пол рядом с ним, я жестом показываю на промокшую от пота футболку, которая прилипла к его торсу. «Я могу ее снять?»
Он кивает, но как только мои пальцы касаются подола его футболки, он делает
дрожащий вдох. Ему не нужно говорить мне, что это неловко. Я быстро, но
осторожно снимаю с него футболку; на его груди и животе выступили капельки
пота.
«Секунду». Я делаю паузу, беру мочалку из предоставленной отелем стопки и
окунаю ее в холодную воду, прежде чем вытереть его.
Следующими идут его треники, к счастью, поскольку он растянулся на кафельном
полу, я снимаю их одним движением. Меня не должно удивлять, что под ними он
голый, - похоже, он из тех, кто любит так ходить. Надеть на него чистую пару
боксеров оказывается гораздо сложнее, чем снять с него треники, но мы
справляемся с этой задачей, и мир не рушится от того, насколько это странно.
Я даю ему еще секунду насладиться прохладой тканью на груди, а затем вытираю
его полотенцем для рук и натягиваю на него новую футболку большого размера.
Все это время он наблюдал за мной, полуприкрыв глаза. Я бы назвал это
благоговением, если бы он не выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание.
«Пойдем, уложим тебя в постель». Я подхватываю его под плечи, чтобы поднять с
пола, и обхватываю его
