Эгоист - Дарья Белова
Будто бы ревную…
Эдер берет такси и едет в гостиницу. Я жду свое.
Нервно закусываю губу. Всю уже искусала.
– Я думал, он никогда отсюда не уедет! – Марино выходит из такси и нагло берет мои сумки, чтобы положить их в багажник довольно неплохого авто.
От его прямоты задыхаюсь настоящим итальянским воздухом, который должен к жизни возвращать разбитые сердца, а не наоборот.
– Что ты здесь делаешь, Марино? – хватаю ручку своего чемодана в бессмысленной попытке вытащить его из багажника.
Завязывается борьба. Мы пыхтим как два дурака.
– Тебя жду. В бар едем. Совсем меня не слушаешь!
Борьба заканчивается. Майк победил, и я слышу громкий хлопок – он закрыл багажник. Мои вещи в плену у гонщика и его водителя-таксиста.
Но, получается, он не поехал со стюардессой, а стоял и ждал меня. Жалобу все равно накатаю, отправлю, правда, анонимно.
– Va fa'n'culo! (Итал.: Иди в задницу!)
– Разрешаешь? – хрипло смеется на ушко. Рука на талию ложится, и Майк слегка подталкивает к двери. В одно мгновение открывает ее, и я плюхаюсь на сиденье.
Не успеваю реагировать на все его движения и слова. Гонщик слишком быстр.
– Так что ты там говорила про задницу? Повтори, – садится рядом и скалится. Дышит глубоко. Наша борьба все же забрала немного сил.
Его напор снова выбивает все пробки. Я теряю терпение и вместе с тем нахожусь в полном замешательстве. Как реагировать? Что делать?
Майк Марино сумасшедший!
А я не лучше, раз замолчала и пялюсь на автостраду Рома – Фьюмичино, по которой мы едем.
И, по всей видимости, мы едем в бар. Но спрашивать не буду.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты невыносим? – срываюсь. Удержать язвительность внутри оказалось непосильной задачей.
– Говорил, – самодовольно отвечает и вновь на меня смотрит. Взгляд опускается к моей шее и идет ниже. Как целует.
Наверное, то же самое и со стюардессой проделывал.
– Ты итальянский придурок!
– Уф! Как грубо, жемчужинка.
С водительского сиденья покашливание. Последние часы постоянно намекают, что находиться близко друг к другу нам нельзя. Мы как уксус и сода, «Кола» и «Ментос», газ и спичка.
– Упрямый гонщик.
– Тебе же нравилось?
Поворачиваю голову, натыкаясь на самодовольное лицо Майка. Он еще и с кубком. Приподнимает одну бровь, улыбается так, что все белоснежные зубы видны.
– Никогда. Не люблю навязчивых людей.
Сглатываю свое вранье. Майк ведь прав. Благодаря его упорству я и согласилась на свидание с неугомонным пилотом «Феррари». Потом на второе, третье…
Бар, куда нас привезли, в центре Рима. Здесь полно людей, но Майка это нисколько не трогает. Ему нравится его известность, он даже готов раздавать автографы. Достал уже свой любимый маркер, снова успев подмигнуть мне.
Так и происходит. Марино окружают, с ним фотографируются, выкрикивают его имя. На Гран-при происходит все то же.
Майк расписывается на груди одной девчонки и подмигивает ей так же, как и мне минуту назад.
Случайно наступаю ей на ногу, когда прохожу в сам бар, и нам отдают пару мест за барной стойкой.
С одной стороны, приятно, когда ты как бы вип. Приди сюда обычная Таня Жемчужина, не было бы такого приветствия, как для менеджера известного итальянского пилота Майка Марино.
– Я выпью с тобой сок и поеду к себе, – говорю, перебивая музыку.
Неприятные воспоминания холодят кожу.
– В ту маленькую коморку?
Помнит? Поджимаю губу, подавляю порыв ответить утвердительно. Больше Майка это не касается.
– Водку с соком? – спрашивает.
Тошнота подкатывает к горлу. При слове «водка» воспоминания возвращают в тот день, после которого все изменилось.
– Я не пью, – сухо отвечаю, быстро взглянув на Марино. Он смотрит на меня пристально и с другим выражением лица. Обвиняет будто бы…
– Ага… – странно отвечает и заказывает нам кофе.
Все делает по-своему.
Внимательно слежу, как Майк берет в свои руки белую салфетку и складывает из нее фигурку. Он при этом сконцентрирован и совсем не замечает ничего вокруг.
Вены на тыльной стороне выделяются, тонкие русые волоски на предплечьях совсем выгорели на солнце и кажутся почти белыми на загорелой коже.
– Что? – откладывает салфетку и смотрит, прищурившись. Вновь улыбается, но по-другому. Мягко.
Качаю головой. Сказать, что балдела от его рук на своем теле, и сейчас я все это некстати вспомнила?
Лучше выпить водки.
– Спасибо, что помогала мне, когда я был после аварии… – показывает свои руки.
Сердце заныло. Это были тяжелые недели.
– У Майка Марино снова этап перемирия?
Мы… Флиртуем? Час назад он проделывал похожее со стюардессой. Имени ее уже наверняка не помнит.
– Если скажешь, что там было про задницу.
Закатываю глаза, не в силах подавить рвущуюся улыбку.
– Меня заинтересовало твое предложение, Жемчужина, – сам улыбается. Да он смеется. И я… Смеюсь.
Взгляды скрепляются, мы не в силах порвать что-то прочное, что рождается, когда мы, не моргая, смотрим в глаза друг другу. В груди горит. Я скучала каждый день, даже когда ненавидела заносчивого придурка.
Связь разрывается, когда нам приносят кофе, а у Майка просят автограф. Марино радостно кивает и расписывается на плакате с болидом «Серебряных стрел».
– Ну что, танцевать пойдешь?
Вообще-то, я устала. Страшно устала и мечтаю оказаться в своей кровати и проспать дня два, может, и три.
– Пойду.
Спрыгиваю с барного стула, поправляю юбку. Все нормальные люди в полет надевают что-то удобное, штаны, например, а я нацепила юбку.
– Ты только больше никому таких соблазнительных предложений не делай, хорошо?
Ну что за человек, а?
С кофе точно что-то не то, раз я не кидаюсь на Майка с кулаками за подобные слова, а тихо посмеиваюсь.
– Отбивай потом тебя. А я драться не умею, – кричит вслед, но я прекрасно все слышу. Музыка играет громко, биты барабанные перепонки трескают, а я слышу…
Глава 21. Таня
Танцую я недолго и то и дело чувствую на себе взгляды Майка. Они рассыпаются
