Флинг - Джозеф Мюррей
– Знаешь что, Тара? Зеленый – действительно не твой цвет, – сказал Колин.
– Намекаешь, что я РЕВНУЮ? К СЕЛИН? Так вот из-за чего вся эта ссора? Тебя раздражает, что я не Yummy Mummy с кучей детишек, которая спешит подать на стол твой любимый ужин, как только ты показываешься на пороге? – потрясенно спросила Тара.
– Ну вот, ты всегда так делаешь. Перестань превращать все в феминистскую лекцию! – вздохнул Колин.
– Трудно удержаться, когда мой муж закатывает истерику из-за того, что я не готовлю его любимые блюда!
– Каждый раз, когда я предлагаю приготовить что-нибудь, ты говоришь «нет».
– Потому что единственное блюдо, которое ты умеешь готовить, – это куриные наггетсы с жареной картошкой!
– Это куриное филе, Тара, как ты прекрасно знаешь! Ты хочешь, чтобы я что-то сделал, но когда я предлагаю это сделать, ты говоришь «нет». Ты как неваляшка, тебя мотает то сюда, то обратно!
– Ты только что назвал меня неваляшкой? – спросила Тара, потрясенная сравнением. – Ну, учитывая, что я зарабатываю больше, чем ты, может быть, тебе стоит встречать меня стейком, когда я прихожу домой? Может быть, если подумать, мне и впрямь нужен муж-домосед?
– Зарплата – это еще не все, Тара. У меня есть инвестиции. Я зарабатываю умом, а не усердием, – сказал Колин, складывая руки на груди.
– Зарабатываешь умом? По-твоему, зарабатывать умом – это целый день болтаться с Рори? Он слишком сильно на тебя влияет. От тебя уже разит токсичной маскулинностью.
– Или, может быть, у твоего пуделя еще остались зубы? Может быть, кто-то вместо соринки в чужом глазу заметит бревно в своем собственном? – сказал он.
– Вот, значит, как, да? Сначала я была неваляшкой, а теперь – бревно? – возмутилась Тара, неверно истолковав его мысль.
– Ты не бревно! Бревно – это тот факт, что мы несчастливы! Я достал два стейка, чтобы мы могли вкусно поужинать вместе! Но ты же на все махнула рукой: на ужин, секс, будущее – на все. Ты вычеркнула это все из наших отношений.
– Я же говорила тебе, что нахожусь на духовном перепутье и пытаюсь примириться со своей судьбой!
– Я больше не позволю тебе отделываться такими вот отговорками. Не позволю выкручиваться, как в прошлый раз, когда ты на подъездной дорожке въехала в зад моей машине и обвинила в этом какую-то планету!
– В последний раз повторяю, Колин: тогда был ретроградный Меркурий, так что я ни при чем…
– Я больше не стану слушать эту чушь! Ты, может, и витаешь в облаках, но кому-то уже пора вернуть тебя на землю!
Микроволновка звякнула, сигнализируя о том, что еда для Колина готова.
– О, смотри-ка! Мой ужин готов. Прекрасный чуть теплый ужин в честь нашего прекрасного чуть теплого брака, – съязвил он, вынимая тарелку из микроволновки.
– Знаешь, мужчине стоит дважды подумать, прежде чем отправлять женщину на кухню. Мы держим там ножи. Кто знает, может быть, моя судьба – стать центральным персонажем документального фильма о реальном преступлении? – сказала Тара, делая победный глоток вина, как будто бой был окончен.
– Я поужинаю в гостиной, чтобы моя токсичная маскулинность случайно тебя не задушила, – самодовольно сказал Колин.
– Отлично! И, раз уж на то пошло, почему бы тебе не поспать сегодня на диване? – раздраженно ответила она.
Выходя из кухни, Колин одарил жену пассивно-агрессивной улыбкой.
Глава 8
Остаток вечера Тара и Колин показательно избегали друг друга. Когда один входил в комнату, другой тут же поспешно выходил. Казалось, накопившееся негодование наконец-то достигло апогея. Колин не планировал такого обострения ситуации, но испытал облегчение от того, что глубинные проблемы наконец-то вышли на поверхность. Он и подумать не мог, что стейк станет последней каплей, которая выведет их обоих из себя, но, конечно же, на самом деле он был только поводом.
Колин был вовсе не прочь лечь спать на диване, хотя тот оказался немного пыльным. Конечно, он мог бы переночевать в свободной комнате, но эта идея немного пугала его тем, что предлагала постоянное решение временной проблемы. Он боялся, что если перейдет в свободную комнату, то никогда уже не вернется в их с Тарой постель. Этого Колин никак не хотел. В конце концов, он любил ее больше всего на свете! Они просто свернули с пути, но уже само признание этого было первым шагом к выходу из сложившейся ситуации. Так что Колин взял из шкафа одеяло и устроился на диване.
Уже лежа, он не удержался и прокрутил в голове недавнюю стычку с супругой. Как обычно, колкие и остроумные реплики приходили в голову уже после окончания спора. А вот у Тары язычок всегда был острым! Когда они были моложе и Колин понимал, что проигрывает, он хватал ее и целовал, чтобы заставить замолчать. Это был единственный способ победить – его козырная карта, припрятанный в рукаве туз.
Любое напряжение между ними всегда носило сексуальный характер. В каждой ссоре присутствовала «химия», под поверхностью бурлил эротический поток. И каждый раз им удавалось обуздать эту силу, дать ей выход в страстном сексе и получить искомую разрядку. Но теперь Тара, похоже, больше не хотела, чтобы ее заключали в объятья и целовали. Он пытался сделать шаг, но язык ее тела не давал понять, что она этого хочет. Теперь они оба оказались в тюрьме, созданной своими же руками, и отчаянно стремились к освобождению, которое все не приходило.
Мысли Колина снова вернулись к Клэр. Может быть, она тоже несчастлива в браке? Тот факт, что Клэр зарегистрировалась во «Флинге», означал, что она, вероятно, сможет понять его ситуацию.
Колин открыл приложение и увидел, что у него есть восьмидесятидвухпроцентное совпадение с Сандрой, тридцать пять лет, из Дублина. Мало того, она уже отправила ему сообщение.
Сандра: Вау, совпадение на 82 %! Мы должны идеально подходить друг другу! Ха-ха-ха-ха-ха! Привет! Ты здесь? Итак… что у нас?
Колин быстро отписался от прилипчивой Сандры. Еще одно сообщение пришло от пользователя с именем Мэгги, сорок три года, из Дублина, с которой у него было шестидесятидвухпроцентное совпадение.
Мэгги: Привет, Джек! Я всегда хотела заняться сексом на кладбище. Как тебе такая идея?
Колин пришел в ужас. Он старался относиться ко всему без предубеждения, но секс на кладбище представлялся ему чистым безумием. Он хотел из вежливости ответить старенькой шуткой, но выбирая между «Я слышал, некоторые даже умирают, чтобы попасть туда» и «А не начать ли нам с кладбищенской смены?», не смог определиться
