Контакт на случай ЧП - Энтони ЛеДонн
– Ага. – Я сразу же иду к бордюру и поднимаю руку, высматривая на забитой улице желтые машины. В частности, те, у которых на крыше горит надпись, означающая, что они свободны.
– Вы что, серьезно рассчитываете поймать такси на Пятой авеню в декабре в час пик? – спрашивает он со смешком. – Может, я и не ньюйоркец, но даже я знаю, что это безумие. Серьезно. Прекратите. Садитесь со мной в «Убер». Ждать уже всего шесть минут.
– Без обид, Техас. Я пользуюсь только желтыми. Самый надежный и безопасный способ передвижения по городу!
Такси подъезжает и останавливается прямо передо мной. Не могу сдержаться и самодовольно улыбаюсь ему через плечо. А я что говорила?
Он качает головой, все еще улыбаясь своей неугасающей улыбкой.
– Ваша правда. Ну, счастливого Рождества, Кэтрин!
– Хорошо. – Я бросаю сумку с компьютером в салон и собираюсь было забраться следом, но в последний момент неохотно оглядываюсь: – Не хотите тоже поехать? Раз уж нам по пути?
– Да нет. – Он покачивает телефоном. – Ждать пять минут. Но спасибо!
– Не за что, – говорю я и надеюсь, что мое облегчение не слишком очевидно.
Снова начинаю садиться в машину и снова останавливаюсь. Поворачиваюсь.
Не знаю, что на меня находит. Правда не знаю.
Но я вдруг достаю из внутреннего кармана пальто конверт и иду к М-как-его-там. Конверт опускается в карман его пиджака.
– Два билета на «Рокетс» в канун Рождества. Отправьте семью жены, передохнете немного.
Он выглядит искренне удивленным, и я его не виню. Я и себя-то немного удивила.
Вообще-то я не из тех, кто спонтанно делает другим подарки. Только вчера в дамской комнате я слышала, как помощники юриста шутят, что я бы наверняка дарила всем на праздники угольки, и, честно говоря, меня это оскорбило.
Я? Да ни за что! Уголь страшно вредит окружающей среде.
Нет уж, спасибо. В этом году я подарю всем в офисе, кроме Айрин, практичные электрические зубные щетки. И доставят их после Рождества, когда все уже начнут строить планы по самосовершенствованию в новом году.
– Спасибо, Кэтрин! Такая щедрость. Я вам так благодарен, правда. Очень благодарен!
Пожимаю плечами – мол, ничего особенного, хотя теперь мне придется думать, как провести канун Рождества.
Знаю, знаю. Я? На шоу «Рокетс»? В самом центре нью-йоркского рождественского туризма?
Но послушайте. На мой взгляд, двадцать синхронно танцующих женщин – куда более впечатляющее зрелище, чем смотреть, как кто-то кидает или пинает мячик.
Только что-то мне подсказывает, что ему эти билеты нужнее, и вообще, у меня один впустую пропал бы.
Это неплохое чувство. Делиться всем этим фуфлом с праздничным настроением. Хмурюсь запретной мысли. Наверное, посыпка и мокко с перечной мятой нарушили мой Гринче-Скруджевый баланс.
Машу рукой на прощание.
– Счастливого Рождества, Майк!
– Митч.
Блин. Почти!
Жестом прошу прощения и забираюсь в ждущее меня такси.
– Угол Пятьдесят седьмой и Парк.
Таксист кивает и вливается в поток.
Секунду спустя я слышу визг, за которым следует ужасающий звук сминающегося металла.
А потом все погружается во тьму.
8. Том
23 декабря, 11:55
Боже, благослови «Убер»!
На мой взгляд, райдшеринг[16] и удобные приложения для него – лучшее, что случилось с этим городом с тех пор, как в начале двадцатого века здесь открылась первая линия метро.
(Да, я иногда пользуюсь метро. Только не говорите об этом моей матери, потому что еще одну беседу о заговоре пиратов из подземки я не переживу.)
Когда я спешу? Направляюсь в аэропорт? Несу с собой колечко, которое стоит, как моя зарплата за несколько месяцев?
«Убер».
Есть ньюйоркцы, которые считают, что классические такси лучше. Они ошибаются.
Когда пользуешься «Убером», не приходится терпеть эти жуткие маленькие телевизоры на спинках сидений, которые терзают тебя старыми вопросами из телевикторин.
С «Убером» не нужно стоять на обочине и размахивать руками в воздухе, чтобы тебя заметил водитель.
С «Убером» нет риска, что после того, как ты долго и терпеливо дожидался машины, кто-нибудь появится из ниоткуда и уведет ее у тебя прямо из-под носа.
К несчастью, правда, ни такси, ни райдшеринг не застрахованы от одной напасти.
От пробок.
В Нью-Йорке всегда пробки.
Но в дни перед Рождеством? В это время здесь очень большие пробки. Моя машина за последние пять минут не проехала даже половины квартала. Мы не подъехали еще даже к Бруклинскому мосту, чего уж говорить про аэропорт имени Кеннеди.
Смотрю на время. Черт.
Пытаюсь улыбаться, несмотря на нарастающую тревогу, и наклоняюсь к водителю.
– Что, если попробовать по Саут-стрит?
Он встречается со мной взглядом в зеркале заднего вида и указывает на экран навигатора у себя на приборной панели.
– Так быстрее.
Смотрю, куда он показывает. Тот факт, что карта вся светится красным, ни капельки меня не успокаивает.
Чтобы отвлечься, достаю телефон и смотрю, не написала ли мне Лоло. Я не получал от нее ничего с тех пор, как она сообщила, что приземлилась и что мой брат Лукас, который, очевидно, «такой милашка», забрал ее из аэропорта без происшествий.
Она ничего не написала. Мои родные тоже, и я стараюсь не переживать по этому поводу. Они с Лукасом точно должны были уже добраться до дома моих родителей. Значит, мое семейство должно было уже с ней встретиться.
Так где же восторженные сообщения, расписывающие, какая она замечательная? Где записанные мамой в ванной голосовые, в которых она взволнованно шепчет, что Лоло – просто куколка?
Блокирую телефон и нетерпеливо постукиваю им по бедру, хмурясь. Может, это и к лучшему, что ни от кого ни слуху ни духу. Может, они все так увлеклись беседой друг с другом, что забыли о времени.
Потому что Лоло им точно понравится. Лоло всем нравится. У нее такой характер, что она легко располагает к себе людей. Она милая, но не приторная. Дружелюбная, но сдержанная. Умная, но никогда не зазнается.
Она идеальна.
Так почему же мне, черт возьми, никто не пишет?!
Когда моя семья впервые встретилась с Кэтрин, все чуть ли не в обмороке валялись, так она им понравилась, – а Кэтрин была натуральной мегерой.
Я знакомлю родителей с по-настоящему милой девушкой, и они… молчат?
Бессмыслица какая-то.
Меня бесит, что я не с ними и не контролирую, как
