О чём молчит Ласточка - Катерина Сильванова
— Владимир Львович, я на всякий случай посмотрела, куда ушёл ваш друг, — неожиданно произнесла она. — Он вышел из офиса и повернул налево, в арку.
— Ясно, — зло буркнул Володя.
Но, запоздало осознав, как мягко и тактично Лера назвала Юру, он остановился на лестнице и повернулся к секретарю. Бледная и взволнованная, Лера стояла в дверях приёмной.
— Спасибо, — искренне сказал он и поспешил на улицу.
Юра действительно оказался во внутреннем дворе офиса. Он сидел на бордюре, курил и разговаривал по телефону:
— «Ласточкино гнездо», да. Это за городом… — Он увидел Володю и, не договорив, сбросил.
«Да что же это такое? — думал Володя на ходу. — Даже в моей собственной компании на Юру косятся и оскорбляют. Как я могу уберечь его от ненависти окружающих, если не могу сделать этого даже здесь?»
— Прости меня, прости-прости, — зашептал Володя, бросившись к нему. Он сел на корточки перед ним, взял его руки в свои, стал целовать.
— Ты что, заметят же! — воскликнул Юра, поднимаясь.
И действительно — в этот двор выходили окна почти всех кабинетов офиса. Володя оглянулся и увидел в них силуэты. Он узнал Брагинского и стоящую рядом с ним Леру. Он разглядел даже выражения их лиц — презрительное Брагинского и полное сожаления Лерино.
— Мне плевать, — сказал он, обнимая Юру, — пусть знают. Они для меня никто.
Володя не сожалел об этом. Он уже давно перестал нуждаться в чьём бы то ни было одобрении. А если сотрудники не захотят теперь с ним работать, чёрт с ними, наберёт новых.
— Отвези меня домой, — попросил Юра.
Володя кивнул:
— Хорошо, пойдём.
А сам поймал себя на мысли, что чуть ли не все последние их выходы в свет заканчивались одинаково: Юра хотел скорее уехать домой — будто бы спрятаться от внешнего, обозлившегося на него мира.
Почти всю дорогу до «Ласточкиного гнезда» Юра молчал, уставившись в окно.
— Скажи хоть что-нибудь, — не выдержал Володя, сворачивая с трассы на просёлочную дорогу.
— Что?
— Ну я не знаю. Что угодно. Пожалуйся, позлись, наори на меня, в конце концов.
— На тебя-то мне за что орать?
— Да за всё: что позволил Жене нагрубить, что допустил хамство в моём офисе…
Юра выдохнул, покачал головой.
— Другими словами, за то, что позволял мне нормально функционировать в обществе, а не запихивал меня в шар как для хомяка? За это я тебе, наоборот, благодарен.
Глава 21. Причиняя добро
Стоило Володе войти в офис, как в опенспейсе повисла тишина. Затихли разговоры, работники попрятались за мониторами, и, только когда Володя почти дошёл до двери своего кабинета, раздалось несколько голосов.
Вставив ключ в замочную скважину, Володя сцепил зубы и отогнал от себя внезапное острое желание развернуться и наорать на кого-нибудь или на всех сразу. «Какого чёрта вы сверлите мне спину, как будто я прокажённый? Хотите что-то сказать — так говорите, а не шепчитесь!»
Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Володя повернулся к столу секретаря:
— Лера, Брагинский уже пришёл?
— Нет, Владимир Львович, Дмитрия Викторовича ещё не было.
— Ясно.
Володя хмыкнул. Значит, вот как — двенадцатый час, а Брагинский даже не соизволил появиться на работе? Внутри клокотала ярость, подталкивала к тому, чтобы позвонить, выяснить отношения, поругаться, но Володя сам себя осадил. Важно сохранять лицо.
Полдня Володя старался не выходить из своего кабинета и лишний раз не показываться никому на глаза. Подумывал уже никуда не идти на обед, а заказать доставку, но в последний момент затихшая было ярость вспыхнула с новой силой. Какого чёрта он вообще должен сидеть в кабинете офиса своей фирмы и прятаться от своих подчинённых, будто он и правда в чём-то перед ними виноват?
Перед обедом Володя дал Лере указания — так, чтобы слышал весь опенспейс:
— К моему возвращению подготовьте, пожалуйста, отчётность по ЧП. При необходимости звоните Брагинскому, он должен был сегодня всё предоставить. И я не нашёл согласование заказа по новым краскам, Ткаченко должен был положить мне его на стол ещё вчера. Уточните у него, почему задача не выполнена? Произошло что-то, что позволяет сотрудникам нарушать сроки?
Несмотря на строгий тон Володи, Лера вдруг улыбнулась краем губ и кивнула:
— Всё будет сделано, Владимир Львович!
В конце концов, не случилось ничего сверхъестественного, Володя не сделал ничего противозаконного. А если кто-то из сотрудников считает, что Володя живёт не так или не с тем человеком — это проблемы прежде всего сотрудника. И это никак не должно влиять на рабочий процесс.
Во время обеда на телефон пришло напоминание. Володя посмотрел на экран: «17 мая, завтра: День рождения Юры».
Надо же, а Володя совсем забыл. Нужно обязательно придумать, что подарить, а вечером спланировать, как устроить праздник.
Вернувшись в офис, Володя обнаружил у себя на столе согласование по проекту, которое должно было быть готово ещё вчера. Нагоняй сработал. Хотя в остальном в офисе всё так же повисало молчание, когда Володя выходил в опенспейс. Он видел осуждающие и недоумевающие взгляды в свою сторону, но понял, что нужно просто вешать перед собой воображаемый щит. Его личная жизнь не касается ни одного из этих людей. Они должны работать, он платит им за это деньги. А если Володина ориентация задевает кого-то настолько, что это мешает рабочему процессу, то он не собирается цепляться ни за одного из сотрудников.
— Лера, а что там с отчётом по ЧП?
Та пожала плечами и виновато сказала:
— Не знаю, Владимир Львович. Отчёт я уже составила, его осталось только распечатать, но нужна подпись Дмитрия Викторовича, да и акты по нарушениям тоже он делал. А до него не дозвониться.
Володя хмыкнул. Дело принимало интересный оборот. Он совершенно не понимал, на что рассчитывал Брагинский. Ссоры ссорами, но вина за обрушившуюся стену — целиком и полностью на нём. К тому же он не дурак, он прекрасно знает, что, игнорируя, только усугубляет ситуацию. Володе
