О чём молчит Ласточка - Катерина Сильванова
— Ладно, Лера, сегодня давайте придержим этот отчёт. Если от Брагинского не будет никаких вестей до завтрашнего обеда, то буду сам разбираться.
Володя уехал с работы на час раньше, чтобы успеть до закрытия зайти в ювелирный. Он ломал голову, придумывая, что же подарить Юре. Очевиднее всего было бы выбрать нечто, связанное с музыкой, но Володя боялся, что очередные намёки на творчество могут усугубить Юрин кризис. Поэтому всё же решил, что лучше будет подарить какую-нибудь безделушку, зато дорогую и красивую. Например, золотое украшение — чтобы подходило к Юриной серёжке.
Володя зашёл в несколько ювелирных. Посмотрел на кольца, но отмёл эту идею: перстни выглядели пафосно и громоздко, а тонкие обручальные могли стать глупым намёком. Цепочки и подвески тоже, на Володин взгляд, не подходили — на красивой Юриной шее не хотелось видеть что-то лишнее. Оставались браслеты, и Володя долго ходил между витринами, высматривая подходящий. Выбор не радовал: сплошные тяжёлые цепи, которые должны были подчеркнуть статус владельца, а не украсить руку. В четвёртом по счёту магазине Володя наконец увидел то, что искал — аккуратный тонкий браслет из золота и платины. Живо представилось, как изящно он будет сидеть на Юрином запястье.
Наблюдая, как девушка за прилавком упаковывает покупку в красивую синюю коробочку, Володя пожалел, что из-за событий последних недель вспомнил о Юрином дне рождения только сегодня. Парой дней ранее он ещё успел бы заказать гравировку, чтобы браслет был именной.
Выходя из магазина в приподнятом настроении, Володя улыбнулся. Он надеялся, что Юре подарок понравится.
* * *Герда встретила его во дворе дома — там же, где Володя, уходя с утра, её и оставил. Почему собака сама не вернулась в дом, стало понятно уже через минуту: дверь оказалась захлопнута. Не закрыта на замок, но и не прикрыта, как обычно. Герда не смогла бы сама подцепить её лапой. Юра захлопнул? Может, случайно?
В доме царила полная тишина. Ни шороха, ни звуков музыки из кабинета. Володя позвал:
— Юра? Я дома.
На кухне даже не было привычного бардака: посуда на своих местах, будто Юра даже не обедал.
Володя поднялся к его кабинету — заперто на ключ.
— Какого чёрта? — буркнул себе под нос.
Если Юра куда-то ушёл, то почему не предупредил? Не мог же он запереться изнутри — какой в этом смысл? Или всё же мог?
Володя, недолго думая, достал из кармана телефон и набрал его номер. Звонок раздался из-за дверей кабинета, но трубку никто не взял. Сдерживаясь, чтобы не материться, Володя спустился в зал, нашёл запасные ключи. Всё это время в трубке раздавались гудки, и он слышал трель Юриного телефона на втором этаже.
Юра спал полулёжа на диване, головой на подлокотнике, уронив ноги на пол. Рядом стояла пустая бутылка рома, а ещё одна, початая, упала и разлилась лужей под диван. Да и в целом в кабинете царил полный бедлам: нотные листы, музыкальные диски и книги раскиданы, на крышке пианино — пустые чашки и кофейные следы.
— Твою мать… — прошипел Володя, чувствуя, как внутри всё буквально заливает яростью.
Он подошёл к Юре, довольно жёстко потряс его за плечо.
— Юра! Юр!
Тот никак не отреагировал, даже не шевельнулся.
Злость моментально сменилась беспокойством, Юра ведь даже не сопел. Он вообще дышит? Володя прислушался, склонился над ним, потрогал лоб и скулу. Почувствовав прикосновение, Юра всё же скривился и фыркнул, но так и не проснулся.
Ведомый смутным подозрением, Володя громыхнул верхним ящиком стола, потом ещё одним. В самом нижнем нашёл прописанные врачом таблетки, выдохнул — нераспечатанные. Подумав, сунул себе их к карман — не хватало ещё, чтобы Юра, забывшись, смешал таблетки с алкоголем. Володя уже совсем не был уверен в том, что у Юры хватит ума такого не сделать.
Выходя из кабинета, он снова обернулся на спящего Юру. Скривился и вздохнул, качая головой. Что же делать? Он же говорил, что ему нужно лечить депрессию, сходил к врачу, и вот…
Юра проснулся часа через три. Володя стоял у плиты, помешивал булькающий в кастрюльке куриный суп и исподлобья наблюдал за Юрой.
Тот молча налил себе воды, залпом осушил стакан, снова наполнил его и уселся за стол. Выглядел он крайне помятым и полуживым, и в другой раз Володя, может, и пожалел бы его, но не сегодня. Он со стуком поставил перед ним тарелку супа.
Юра поднял на него глаза, посмотрел с благодарностью, но, наткнувшись на Володин взгляд, отвернулся.
— Юра… — негромко сказал Володя. Он попытался смягчить тон, но злость так и лилась из него.
— Володь, не начинай, я тебя прошу, мне и так хреново…
— А мне что, думаешь, хорошо? — вспылил Володя. — Мне, думаешь, нравится приходить каждый день домой и видеть тебя пьяным и неадекватным? Я уже ничего не говорю про постоянный бардак и вонь алкоголя на весь дом! Юра, мы же договорились, ты же пообещал… А ты… Как я могу доверять тебе теперь?
— Володь, голова и без этого болит, мы можем отложить этот разговор на…
— Нет, не можем! — Володя заговорил тише, но от этого в его голосе только прибавилось холодной ярости: — Сколько можно откладывать? Я устал видеть тебя таким, я не хочу видеть тебя таким, Юра! Ты же сходил к доктору, ты же решил лечиться, ты купил таблетки, так в чём проблема?
Юра резко отодвинул от себя тарелку супа и встал со стула. Ничего не говоря, подошёл к шкафчику, где хранился подарочный алкоголь и Юрин ром. Рома там не оказалось.
— А где?.. — Юра растерянно обернулся.
— Что «где»?
— Мой ром. У меня была ещё бутылка.
— Я не знаю. Может, ты всё выпил и забыл?
— Что? Какого хрена, Володя? — Юра повысил голос. — Ты что, вылил мой ром?
— Нет! Но, останься он там, так бы и сделал! Потому что это уже ни в какие ворота, Юра! Ты пьёшь
