Его маленькая слабость
Мои мысли прерывает продавец, который проворно выскакивает со склада со стопкой книг и опускает их на стойку.
— Все, что нашел, — пыхтит он. — Тут не так много. Пара книг на Брайле. Алфавит... Ну и карта звездного неба. Не знаю, надо-нет?
— Все надо. Считай. И вот это тоже, — протягиваю ему стопку объемных сказок. Подвигаю зайцев-птичек и опираюсь рукой на стойку.
— Вы можете выбрать себе подарок, у вас сумма превышает необходимый минимум.
Хочу отмахнуться, но вдруг мысль возникает, что ей, наверно, захочется и дальше читать, когда зрение восстановится. Не на Брайле же она это делать будет.
— Положи что-нибудь. Что девочки любят.
— Сколько малышке лет?
— Девятнадцать.
Продавец на секунду удивляется, но затем понимающе улыбается и тянется к стойке с бестселлерами за его спиной.
— Девочки любят любовь, — усмехается он, опуская какой-то роман на самый верх стопки.
Расплачиваюсь и выхожу с полными пакетами целлюлозы к машине.
«Девочки любят любовь». Надо бы запомнить...
Гружу покупки в багажник и по привычке оглядываюсь на припаркованные машины. По ходу, эта повадка так и останется со мной до конца жизни. Сколько лет прошло, а я все проверяю, нет ли «хвоста».
Боковым зрением замечаю яркую вывеску. О! Мак. Захлопнув багажник, усаживаюсь на свое место.
— Заедь на автоокно. Поесть возьми.
— Вы же такое не едите.
— Вот вы достали: то не ем, это не ем! Сил нет ждать, ясно? А покормить чем-то калорийным надо. А то она скоро светиться будет...
Снова растягиваюсь на сиденье.
И что я собираюсь сказать? Боюсь, одного «прости» явно маловато. А поведать ей историю, что я сам контуженый потому иной раз не контролирую себя, — значит напугать еще больше. Мало ли чего от меня ждать. Я иногда и сам не знаю, чего...
Какой я человек? Каким был до всего? Вернее, каким должен был стать, если бы со мной не случилось всего того дерьма? На постоянной основе был бы надменным ублюдком, который способен обидеть беззащитную девочку? Или же сейчас я — это настоящий я?
Если первое, то я рад, что у меня есть такой забавный баг.
— Глеб Виталич, приехали, — выдергивает меня из размышлений Витек.
По ходу, я умудрился задремать. Тру пальцами глаза и выбираюсь из машины.
— На сегодня свободен, — говорю выскочившему за мной водиле, принимая из его рук пакет фастфуда. — Завтра на связи.
Собираю из багажника пакеты и топаю к входной двери. Спит же, наверно. На что я рассчитываю? Разбудить? Напугать? Так ведь и голодной спать не дело...
Останавливаюсь в коридоре у двери своей гостьи. Прислушиваюсь. Да только говорящий за плечом телевизор мешает.
Не понял.
Поворачиваюсь и вхожу в зал. Не показалось. Телевизор включен на каком-то музыкальном канале. Не выпуская из рук пакетов, подхожу к дивану, чтобы найти пульт. И замираю. Скрутившись калачиком под тонким пледом, невеличка мерно посапывает.
Невесело усмехаюсь. Должно быть, ей одиноко в моем доме. Даже послушала совет Надежды и пошла «смотреть» телевизор. Согласен, он немного разгоняет это долбаное одиночество. Сам бывает, включаю, лишь бы не в тишине. А ей и заняться больше толком нечем. Разве что спать.
Выхожу из зала в боковую входную дверь. Прохожу террасу, что огибает практически весь дом, и направляюсь к бассейну, за которым у меня организована зона отдыха.
Ночь довольно холодная, поэтому первым делом щелкаю уличный обогреватель, что, словно фонарный столб, стоит рядом с диваном. Пусть пока разогревается. Опускаю пакеты и потираю ладони, оглядываясь по сторонам. Что бы еще сделать...
Высокие деревья, обрамляющие просторный двор, шумят молодой зеленью. В полосках света, льющихся от бассейна, уже можно разглядеть первые цветы на клумбах неподалеку. И небо, как назло, ослепительно звездное.
Но ей ведь этого всего не нужно...
Хмурюсь и возвращаюсь к дому. Я покажу ей все, что в моих силах.
Выключаю ящик. Шумно выдыхаю и, подхватив девушку на руки, прижимаю к груди.
— Поспать еще успеешь, — бормочу тихо. — А вот небосвод к утру погаснет.
Слежу за ней неотрывно. Первое мгновение, когда оказываемся на улице, ежится и льнет ближе. Прикрываю глаза от удовольствия держать это тепло уютное в руках. Но Аня вдруг, будто спохватившись, вздрагивает и пытается отпрянуть. Видимо, проснулась.
Знаю, невеличка, обидел. Позволь хоть немного исправить.
Чувствую, как начинает дрожать в моих объятиях. Дурацкий плед свалился. Я едва успел подхватить его.
— Позвольте, я хотя бы вещи свои заберу?
Какие еще вещи? Я вроде все подготовил.
— Ничего не надо.
Утыкаюсь носом в ее макушку, убеждаясь, что она все еще пахнет мной. Хорошо.
