Его маленькая слабость
ГЛЕБ
Валерка потерялся на танцполе. Весельчак. Уже за тридцать, а энергии — как у пацана. Мне бы так. Отрываться, как в молодости, выкинув из головы все терзающие мысли. Хотя помнится, я так не умел и в двадцать. Не до того было. Искал свое место в мире. Потому голова всегда была забита проблемами. Видимо, дело не в возрасте. Просто Валерон — сын богатеньких родителей, оттого и беззаботный такой. Ему все отец на блюдечке с голубой каемочкой. А я тем временем сам пробивался.
Не завидую. Горжусь.
Хотя есть в моей биографии моменты, о которых лучше забыть. Потому и хочу, чтобы мой сын по жизни шел налегке. Как друг мой беспечный. Чтобы не пришлось ему прогрызать себе путь. Кровью и потом. Потерями и лишениями.
А уж сколько сил приложить пришлось, чтобы соскочить... До сих пор с оглядкой хожу. В нашем деле бывших не бывает. Да и затянувшиеся раны остаются вечным напоминанием.
Научу сына драться. И стрелять. Чтобы мог постоять за себя в любой ситуации. Но сделаю все возможное, чтобы ему это никогда не пригодилось в жизни.
Ну, вот уже и снова мысли о детях.
Усмехаюсь. Не поздновато, дядя? Мечтать-то не вредно. Да только для этого надо еще и какие-то усилия прилагать. А я пока только будущее своему мифическому сыну строю. А самого сына еще и в проекте нет.
Выхожу из шумного клуба и падаю на заднее сиденье своей бэхи.
— Приятной ночки, Глеб Виталич, — кивает мне водила, пряча телефон в карман.
— Поехали, — велю я, сам еще не зная куда.
Однако тянет. Я как компас с нестабильной стрелкой — балансирую на грани. Стоит повернуть не туда, и аж дышать тяжело становится.
Водитель без слов выруливает с парковки у клуба и, очевидно, берет курс на дом. А там девочка обиженная. Которую я собирался в покое оставить.
— Погоди, — устало говорю я. — Найди-ка мне книжный магазин какой.
— Ночью?
— Мы вроде в цивилизованной стране живем. Хочешь сказать, нет ни одного круглосуточного книжного? — недовольно бормочу я, укладываясь вдоль заднего сиденья. — Сказал, вези в книжный, значит, ты везешь! Совсем распоясались. И Надежда, гадюка такая. Стопудово же не покормила мою девочку...
Приятный дурман в голове позволяет не сдерживать себя. И я улыбаюсь, глядя в подрагивающий потолок. Вспоминаю, как еще сутки назад нашел у себя в доме сюрприз, который теперь тянет меня как полюс.
Хмурюсь.
Северный полюс. Обидел ведь.
Вот же урод! Черт дернул такое ляпнуть! Надо загладить как-то.
Знаю, что уже завтра мне не понравится мое спонтанное решение вернуться домой. Но это будет завтра. Вот пусть он — тот другой я — и разбирается с последствиями. Лишь бы снова не обидел.
— Приехали, Глеб Виталич, — оповещает водила, и я отлипаю от сиденья.
— Ну пойдем, глянем, — отвечаю, выбираясь из машины.
Вхожу в двери магазинчика и сразу направляюсь к кассе. Продавец глядит на меня с очевидным недоверием. Ну а как вы хотели? Круглосуточно работать и без клиентов? Извиняйте.
— Мне нужен алфавит, — начинаю я без прелюдий.
— Это в детском...
— Не, погодите, этот... как его? Брайля.
Пацан кивает и усаживается за комп.
— Сейчас посмотрим.
Пока он стучит по клавишам, осматриваюсь. Рядом с кассой — целая витрина всяких побрякушек. Забавные цветастые ручки и карандаши. Брелоки, пестрые резиночки, блокнотики в разного рода ярких обложках. И прочая дребедень.
Ей бы понравилось. Девочкам нравятся всякие такие штучки. Да только она у меня необычная девочка...
Прямо перед кассой стоит полка с какими-то зверушками непонятного происхождения, так как густая белая шерстка закрывает даже стеклянные глазки-бусины.
Беру одного в руки. Уши длинные. Будешь кроликом.
— Этого возьму, — говорю, опуская рядом с кассой.
Еще один зверек привлекает внимание. Маленькая гиперпушистая птичка.
— Этого тоже посчитай, — велю, выкладывая перед продавцом меховых созданий.
Недостаточно. Сгребаю жменю разносортного зверья, сколько в руку поместилось, и выкладываю на стойку.
— Думаю, так хватит. — Чешу затылок, понимая, что это перекрывает мое свинство ровно на ноль.
Зато, может, хоть улыбнется.
— Нашел, — наконец отзывается продавец. — Вам повезло. Ее кто-то заказал несколько месяцев назад и так и не дошел, чтобы забрать заказ. Валяется на складе. — Он выходит из-за стойки и направляется к внутренней двери.
— Ты там глянь, может, мне еще с чем повезло, — кидаю ему вдогонку. — Все, что есть для незрячих, тащи.
— Посмотрю. — Продавец бросает выразительный взгляд на охранника, что мнется у входа в магазин, и прячется за дверью.
Похоже вид у меня сейчас не слишком презентабельный. Усмехаюсь. Нынче-то подобные косые взгляды смешат. Но было ведь время, когда я не на шутку боялся охранников. Я-то шпаной для них был. Беспризорником. Да не только для них. Так и было. Это сейчас дядя серьезный. А когда-то тащил из магазинов что не попадя, чтобы хоть поесть.
Так меня и заметили «старшаки». Приютили, так сказать. Да только лучше б я и дальше в магазинах подворовывал. У этих ребят все было куда серьезней. И с каждым «делом» моя душа стиралась в порошок.
Хотя теперь грех жаловаться. Если бы там не поднялся, то сейчас, наверно, так и скитался бы по общагам.
Неторопливой походкой прохаживаюсь вдоль книжных полок. Останавливаюсь у стеллажа со сказками. На торец выставлена открытая книжка, привлекающая мое внимание объемными страницами. Персонажи словно норовят выбраться из своей сказки, выпирая за пределы книги картонными силуэтами. Особенно мне нравится образ миниатюрной Дюймовочки, что хочет сбежать от гадкого крота, который желает лишить ее солнечного света. Кого-то напоминает...
По ходу, эти книжки — то, что нужно. Пока будет учиться читать, пусть хоть картинки потрогает. А там, глядишь, и операцию сделаем...
