Следствие ведет блондинка (СИ) - Анна Трефц
— Как это?! — удивился сын, — Продам и куплю драйвера для компа.
— Какое-то пиратское предпринимательство. Мы об этом потом поговорим. Сначала я хочу услышать окончание истории про страуса.
— Да нечего рассказывать. Страус с места не двинулся, зато влетела биологичка и устроила скандал. Мы же не знали, что она притащится зачем-то в класс посреди урока.
— Все! — Катерина помотала головой, — Мне надоело разбираться в маслах, тряпках, досках и страусах. Я не могу понять, зачем тебе продавать чужие телефоны. Мы в состоянии купить любой драйвер, который нужен для твоего компьютера. Я так больше не могу, Федя. Я иду к отцу просить, чтобы он тебя отлупил, как следует.
— Мам, ты чего?! — сын испуганно вскочил со стула.
В семье Тарасовых бить детей считалось непедагогичным. По сути, это был первый случай, когда мать заикнулась о физической расправе.
— А что ты от меня хочешь? — она тоже встала и, повысив голос, гневно продолжала, — Ты растешь хулиганом и двоечником. Теперь вот, как выяснилось, еще и бизнесменишь потихоньку! И я должна спокойно смотреть на все это? Мои вразумления на тебя уже давно не действуют. Что ты прикажешь мне делать?
— Мам, — теперь Федька покраснел по-настоящему, до корней белобрысых волос, — Я больше не буду. Честное слово!
— Знаешь, сколько раз я это уже слышала?! Да если записать все твои «не буду» на пленку и растянуть ее, то можно до Луны дотянуть.
— А что такое пленка? — заинтересовался сын, который рос в эпоху CD и DVD дисков.
— Не важно, — в сердцах отмахнулась мать и повторила, — Я иду к отцу. Будем тебя пороть за всякую малость, которую я прочту в дневнике.
Федька вздохнул и понурил голову:
— Тогда я умру от физических истязаний.
— И это будет лучше для общества! — подытожила Катерина, — Одним будущим преступником меньше. Но есть и другой выход: ты, в конце концов, начнешь бояться и возьмешься за ум. Третьего не дано. Готовься к хорошей физической расправе.
— Мам… — в глазах сына читался ужас.
— Ничего больше слушать не хочу!
Она развернулась и решительными шагами направилась к спальне, где с утра обитал ее супруг, который по каким-то причинам остался сегодня дома, но просил его не беспокоить, пока он сам не выйдет из комнаты. Обычно Катерина ему не мешала. Но сегодня чаша ее терпения переполнилась. В конце концов, у них назрел семейный кризис. А это посерьезнее любых проблем на работе. Она подошла к двери и приостановилась, прислушавшись.
— Да нет, эта проблема уже решена, — Иван говорил по телефону.
Катерина замерла, не желая мешать и понимая, что Ванька договорит в любом случае. Даже если она войдет, разденется и встанет на голову, он сначала закончит разговор, и только потом спросит, в чем дело. Так что где ждать, особенной разницы не было.
— Потому что мальчик, который проворачивал в колбасном цехе, уже мертв. Остался только главный бухгалтер. Это проблема, потому что старик исчез. Но я должен найти его раньше, чем его найдет милиция, понимаешь. Черт! Надо было в первую очередь с ним разобраться. Теперь ищи его! У человека уже седые волосы на заднице, а все туда же. В бега он подался! — Иван сухо хохотнул, выслушал кого-то в трубке, а потом закончил разговор, — Ладно. Будут новости, сообщу. Да кой мне хрен бояться! У меня все под контролем.
Катерине расхотелось говорить с мужем. Вообще-то первым ее желанием было по-тихому собрать детей и бежать, куда глаза глядят, как тот самый незнакомый ей главный бухгалтер. Она неожиданно для себя узнала, что муж ее не только крупный бизнесмен, но, судя по разговору, и жестокий убийца.
***
Марго отложила меню и с нежностью глянула вслед расторопно удаляющемуся официанту. Она только что заказала греческий салат, французский сырный суп с морепродуктами, жульен с грудкой индейки, телятину на гриле и вишневый штрудель с шариком ванильного мороженного. Все это она намеревалась съесть безо всякого зазрения совести, не спеша и с наслаждением. Слюнки текли от одних только названий.
Она зажмурилась, а когда открыла глаза, аппетит улетучился, уступив место нехорошей тошноте. Напротив нее сидел и как ни в чем не бывало улыбался Андрей Нарышкин. Не то чтобы она совсем не хотела его видеть, она не хотела его видеть именно сейчас и еще в ближайшие два часа, когда ей предстояло смаковать еду. Теперь же ей пришлось делать молниеносный выбор, что в данный момент сильнее: голод или желание сохранить приятные впечатления о себе у Андрея. Ведь Марго была уверена, что жадно поглощающая еду женщина не вызывает у мужчин никаких эмоций кроме отвращения. А отвращение у Нарышкина ей вызывать категорически не хотелось. Так уж была она устроена. Даже самый что ни на есть захудалый кавалер отбивал у нее всякий аппетит. А Андрей был вовсе не захудалым кавалером, а очень даже привлекательным и перспективным. Рядом с ним ей хотелось кокетничать и молоть всякую чушь, а это уже показатель.
«Сейчас официант вернется и уставит стол тарелками, — с тоской подумала она, — может уйти?»
— Я ехал за вами от самого завода, — несколько сконфуженно признался Андрей, — Не мог вытерпеть до вечера.
Он названивал ей с самого утра, но Марго, решив сделать паузу в их общении, стоически откладывала встречу до конца рабочего дня. А ведь она должна была бы помнить, что мужчины в состоянии лихорадочной неудовлетворенности, в каком она оставила его вчера, не могут ждать столь долго. Мао, мирно дремавший на соседнем стуле в ожидании своего стейка, поднял голову и зевнул. Сейчас Нарышкин не вызывал у него опасений.
— Вы, кажется, совсем забыли о маленьком поручении, которое дали мне прошлой ночью, — с нарочитой обидой проговорил он.
— О поручении? — она нахмурила лоб, судорожно соображая, куда бы отправить дотошного ухажера пока официант еще не начал подносить ей обед.
— Ну да! — с этим он выудил из кармана пиджака маленький подарочный пакетик и протянул его ей.
Она высыпала его содержимое на ладонь, и улыбка озарила ее лицо.
— Боже, я действительно забыла! — Марго подцепила ошейник удивительной красоты на палец и рассмотрела на свету, — Какая прелесть! Вы правда летали за ним в Париж?
— Ну, не совсем летал, — Нарышкин смущенно опустил глаза, — Я его заказал друзьям, и те с радостью выполнили мое поручение. Разумеется, они бы и пальцем не пошевелили, если бы я не расписал в красках достоинства хозяйки Мао. А во Франции не принято отказывать красивым женщинам.
— Вот как? — она кокетливо повела
