Кристи Доэрти - Ночная школа

Скрытно добравшись до спасительных зарослей (девяносто семь шагов), Элли замедлила шаг, чтобы перевести дух, после чего припустила по лесной тропинке к часовне. С каждой минутой вокруг становилось все темней. В лесу стояла мертвая тишина, как это бывает, когда вечер переходит в ночь, от земли начинал подниматься влажный холодный туман. Когда она минут через пять достигла церковного двора, тишина и сумрак уже начали давить ей на нервы.

«Что я волнуюсь? Ведь если Картер на месте, не станет же он приветствовать мое появление радостными криками?»

Металлический щелчок замка, запиравшего церковные ворота, прозвучал в тишине звоном клинка. Элли поежилась. И решила не сразу идти к двери часовни, а предварительно осмотреться. Инстинктивно она направилась к толстому тису, росшему недалеко от часовни. В ее первую неделю в Киммерии они с Картером сидели на его толстой нижней ветке и ждали, пока ребята с газонокосилками срежут траву, чтобы начать сгребать ее.

Подойдя к тису, она заметила торчавшую в самом низу его кроны ногу в мужском ботинке, за которую, подкравшись, и дернула.

— Ага! Тебе все-таки удалось смыться из школы! — послышался сверху голос Картера, сидевшего на той же, что и в прошлый раз, толстой нижней ветке. В следующую секунду Элли почувствовала, что вознеслась в воздух и тут же оказалась на той же самой ветке. Она снова удивилась, как легко Картер поднял ее.

— Итак, Картер, из-за чего вся эта суета? — спросила Элли, с вызовом посмотрев на него. — И почему ты решил встретиться со мной именно здесь?

— Потому что мне не хочется, чтобы нас подслушали. Я же говорил. Часовня — единственное место в это гребаной школе, о котором я могу сказать со всей уверенностью, что с наступлением темноты здесь не окажется ни одной живой души и мы сможем разговаривать совершенно свободно.

Что-то в речах Картера и его манере держаться заставило ее насторожиться. Казалось, он с трудом подбирал слова, а кроме того, избегал смотреть ей в глаза.

— Дело в том… — произнес он и вдруг замолчал. Правда, через минуту начал снова. — Короче говоря, есть вещи, о которых ты должна знать.

«Слава тебе, господи, — подумала Элли. — Наконец-то я узнаю хоть что-то внятное».

Девушка решила не дожидаться, когда он разговорится, и взяла инициативу на себя.

— Картер, что ты знаешь о событиях в школе? Почему руководство старательно делает вид, что Рут покончила жизнь самоубийством? Ведь ее нашли с перерезанным горлом… Она ведь не смогла бы сама себя… так… Кроме того, там кто-то был. Я сама слышала шаги. И Изабелла что-то знает. Картер попытался прервать ее, когда она заговорила об Изабелле, но, как только она сказала, что Изабелла в курсе произошедшего, замолчал и уставился на нее во все глаза. Потом спросил:

— А что заставляет тебя думать, будто Изабелла в курсе?

Элли быстро пересказала ему подслушанный разговор.

— Как думаешь, кто этот Натаниэль? — спросила она в конце.

Картер пожал плечами и задумчиво провел рукой по волосам.

— Не знаю. Странно: они не сомневаются, что никто из своих покуситься на жизнь Рут не мог, но при этом объявляют ее самоубийцей.

Элли наклонилась к нему:

— А почему, интересно знать? Ведь когда в полиции осмотрят тело, то сразу же поймут: самоубийством тут и не пахнет.

Он удивленно посмотрел на нее:

— Какая еще полиция?

Элли уставилась на него с не меньшим удивлением:

— Ты серьезно? Думаешь, они не вызвали полицию?

— Не вызвали. Разумеется. И не вызовут…

— Но… как такое возможно?…

— Полицейские никогда здесь не были, они не имеют представления о том, что здесь происходит. И никто им об этом не скажет. Так что они никогда не узнают, что Рут погибла здесь. Возможно, через некоторое время ее тело обнаружат на какой-нибудь глухой дороге. А скорее всего, его вообще никто никогда не найдет. А ее родители, которые по большей части живут во Франции, скажут копам, что она сбежала из школы и они не знают, что с ней и где она. И полицейские поверят им, потому что ее папаша — инвестиционный банкир, а мамаша носит дорогие тряпки от кутюр, а такие люди, как известно, никогда не лгут, не так ли?

Элли не верила собственным ушам.

— Ты это серьезно, Картер?

— Разумеется, Элли. Именно так все и будет. Вот почему ты никогда не слышала о Киммерии, пока не приехала сюда. — В его голосе звучала горечь. — Неужели ты еще не поняла, куда попала?

Элли чувствовала полную растерянность.

— Нет, Картер, я так ничего и не поняла.

— Киммерия, видишь ли, чрезвычайно своеобразное и очень закрытое место, где все тесно связаны между собой. Здесь все знают всех. И все здесь находятся по какой-либо причине. Помнишь, когда мы с тобой первый раз поссорились? Ты тогда истолковала мои слова так, будто бы я сказал, что ты не имеешь права учиться здесь…

Элли, покраснев от оставшегося в памяти унижения, кивнула:

— Но между прочим, к нам среди лета не приезжают ученики, не имеющие тесных связей со школой. Скажем, если кто-то из родителей не входит в состав благотворительного комитета — или не является членом какого-нибудь связанного со школой финансового фонда. Я уже не говорю о потомственном обучении в этих стенах, когда члены семьи из поколения в поколение получают здесь образование, — объяснил Картер. — Так что тогда я всего лишь пытался выяснить, к какой группе из вышеперечисленных ты относишься. Но так ничего и не понял. Ведь ты не имела никакого отношения к этой школе, не так ли?

Тут он посмотрел на нее в упор:

— Но этого не может быть, потому что не может быть никогда.

Элли пыталась осознать сказанное. Солнце провалилось куда-то за лес, стало совсем темно. По спине у девушки пробежал холодок.

— Не знаю, что ответить тебе на это, — произнесла наконец Элли. — Родители представили ситуацию так, будто Киммерию им порекомендовали в полиции. Но они даже не сказали мне, в каком графстве и как далеко от Лондона она находится, и я до сих пор не знаю, какой здесь ближайший город. Черт возьми, они действовали, как заправские шпионы.

Картер покачал головой:

— Лондонские полицейские вряд ли порекомендовали бы твоим родителям эту школу, поскольку никогда о ней не слышали. Так что родители солгали тебе. Логичный вопрос: с какой целью?

Чувствуя, что сердце у нее забилось с удвоенной силой, Элли постаралась не паниковать и дышать нормально (пять вдохов, четыре выдоха).

— Знаешь что, Картер? — произнесла она хриплым голосом, с трудом сглотнув. — Ты прав… Я действительно не знаю, где нахожусь и почему здесь оказалась. — В таком случае, ты должна это выяснить, — сказал Картер. — А кроме того, тебе нужно понять, кому в Киммерии ты можешь доверять.