Кристи Доэрти - Наследие

Кристи Доэрти

Наследие

Пять веселых домовых праздничною ночью

Разгулялись чересчур, расшалились очень.

Встав на цыпочки, один закружился в вальсе,

А второй споткнулся и — нос себе расквасил.

Третий прыгал до небес, с неба звезды цапал,

А четвертый топал, как мишка косолапый.

Пятый пел до хрипоты песенку за песенкой.

Этой ночью домовым было очень весело[1].

Глава первая

— Изабелла, мне нужна помощь! — прошептала Элли в телефон, прижимаясь в темноте к кирпичной стене.

Около минуты она внимательно слушала, что ей говорил голос на противоположном конце линии, и энергично кивнула. Когда разговор закончился, она выключила мобильник, сняла заднюю крышку, вытащила аккумулятор, извлекла из пластикового корпуса сим‑карту, швырнула в грязь и раздавила каблуком.

Потом осторожно выглянула из‑за низенькой кирпичной стены, окружавшей по периметру маленький лондонский парк, в который она забежала в поисках укрытия, и огляделась. Стояла безлунная ночь, фонарей в этой части города было мало, и девушка, кроме черных провалов аллей, почти ничего не увидела. Тогда, выскочив из парка, она побежала по одной из темных улиц, на секунду остановившись около урны, чтобы выбросить бесполезный уже телефон. Промчавшись несколько кварталов, она замедлила бег еще раз и перебросила аккумулятор через забор в чей‑то сад.

Через некоторое время ей показалось, что она, помимо звуков собственных шагов, слышит еще что‑то. Нырнув за капот припаркованного у тротуара белого микроавтобуса, девушка прислушалась.

До нее донеслись чьи‑то приглушенные торопливые шаги. Так и есть! Ее преследовали.

Элли бросила взгляд на пустую тихую окраинную улочку, застроенную небольшими домами с палисадниками, и поняла, что спрятаться здесь почти невозможно. Тем временем преследовавший ее человек перешел на бег. Времени в ее распоряжении оставалось все меньше и меньше.

Она легла животом на асфальт и заползла под микроавтобус. Одежда тут же пропиталась влагой. Пахло сыростью и машинным маслом.

Теперь она вся обратилась в слух, а сердце у нее забилось с удвоенной частотой.

Между тем шаги быстро приближались. Когда человек поравнялся с микроавтобусом, Элли затаила дыхание, но тут же с облегчением расслабилась: он прошел мимо даже не остановившись.

И вдруг Элли услышала приглушенное ругательство.

В следующую секунду мужчина тихо заговорил с кем‑то. По‑видимому, по телефону.

— Это я… Похоже, потерял ее… — Преследователь сделал секундную паузу, а потом, словно оправдываясь, произнес: — Да понимаю я, понимаю… Но вы оказались правы: она действительно очень быстро бегает, а кроме того, хорошо знает этот район. — Мужчина снова немного помолчал. Потом добавил: — В настоящий момент нахожусь на… — Послышалось шарканье подошв по асфальту. Судя по всему, преследователь отправился взглянуть на висевшую на стене дома табличку. — …нахожусь на Крокстед‑стрит. Буду ждать здесь.

Вслед за тем снова наступила тишина, продолжавшаяся, казалось, целую вечность. Элли начала было думать, что он ушел, ушел так тихо, что она даже не засекла шагов. Но выползать из‑под фургона ей совершенно не хотелось.

Время едва ползло. Она порядком замерзла, тело затекло. Девушка хотела было осторожно изменить позу, но тут снова послушались шаги: в ее сторону направлялся второй человек. По спине у Элли пробежала ледяная дрожь.

В отличие от первого, этот человек шел, не скрываясь и не таясь, и громкий стук его каблуков эхом отдавался во влажном ночном воздухе. Когда он остановился у микроавтобуса, Элли почувствовала, что волоски у нее на руках встали дыбом, в ушах зашумела кровь, а ладони вспотели.

Спокойно, зло сказала она себе. Держи эмоции под контролем.

Стараясь сохранять самообладание, она начала дышать по той особой схеме, которой ее научил Картер. Это позволяло ей справляться с приступами неконтролируемой паники, которые прежде лишали ее всякой способности бороться с опасностью.

Три медленных вдоха, два еще более медленных выдоха…

— Где вы в последний раз ее видели? — осведомился низкий, с угрожающими интонациями мужской голос, перекрывая ее шелестящие, едва слышные вдохи и выдохи.

— За пару кварталов до этого места, — произнес другой голос, уже знакомый Элли. — Возможно, она свернула в темную аллею или укрылась в каком‑нибудь садике или в парке. — Он вздохнул. — Придется нам вернуться назад и все как следует осмотреть. Она девица стройная и не очень высокая. Вполне могла и за мусорным ящиком спрятаться. Нужно и туда заглянуть. — Он снова тяжело вздохнул. — Натаниэлю не понравится, если мы ее упустим. Слышали, что он по этому поводу сказал?

— Ко всему прочему, она еще и носится, как спринтер, — мрачным голосом произнес вновь пришедший. Казалось, он здорово нервничал.

— Это точно. Но мы об этом уже знаем. Соответственно, будем наготове. Итак, приступим. Вы берете на себя ту часть улицы, а я — эту.

Шаги стали удаляться. Но Элли лежала без единого движения, пока звуки не растаяли окончательно в стылом ночном воздухе. Только после этого она, сосчитав про себя до пятидесяти, выбралась наконец из‑под фургона. Но не вышла сразу на тротуар, а некоторое время лавировала среди припаркованных вдоль улицы машин и лишь после этого позволила себе остановиться и осмотреться.

Ее преследователей нигде не было видно.

В надежде, что уж теперь ни за что не столкнется с ними, она что есть духу припустила в противоположном направлении.

Элли всегда любила бегать, и даже сейчас ноги автоматически набрали быстрый, но экономный и сберегающий силы темп. Перестроилось и ее дыхание, вновь став ровным и размеренным.

При всем том она знала, что опасность вовсе не миновала, и лишь огромным усилием воли заставила себя смотреть только перед собой и не оглядываться то и дело через плечо. Не хватало еще врезаться лбом в дерево или в столб и тем самым обнаружить себя.

Здания проносились мимо. Казалось, бежали они, а не Элли. Час был поздний, на улице стояла мертвая тишина.

Неожиданно она поняла, что сейчас ее самый главный враг — детекторы движения. Когда она бежала по тротуару, освещение парадных, снабженных такими детекторами, неожиданно включалось, одновременно ослепляя и выставляя ее на всеобщее обозрение. Поэтому она решила двигаться по проезжей части, хотя там тусклый свет уличных фонарей выхватывал из темноты ее силуэт.