Кристи Доэрти - Ночная школа

— Ни за что, — ответила Элли, вызывающе вздернув подбородок, и неслышно заскользила по каменным плитам пола.

Они двинулись по коридору в сторону лестницы.

Элли все еще думала о том, как Картер смотрел на нее, каким горячим оказалось его прикосновение и каким волнующим был его запах.

Картер же отметил просто, словно ничего и не случилось:

— А ты быстро бегаешь.

— Всегда любила бегать, — сказала Элли, стараясь говорить в той же, что и Картер, будничной манере. — Мне нравится думать, что, если понадобится, я всегда сумею смыться.

На губах Картера заиграла улыбка.

— Не знаю почему, но это меня не удивляет. — Они уже почти добрались до лестницы. — Ну вот, здесь придется расстаться. Не боишься идти к себе одна?

— Нисколечко, — ответила девушка.

— Вот и хорошо. До скорого…

Она повернулась и направилась к лестнице.

Когда Картер скрылся в темноте коридора, она остановилась, повернула голову в ту сторону, где он только что стоял, и едва слышно прошептала:

— Доброй тебе ночи, Картер.

Солнце заливало яркими лучами главную лестницу, когда Элли на следующее утро спускалась по ней, приглаживая еще влажные после душа волосы. Вчера она так устала, что заснула в ту же минуту, когда ее голова коснулась подушки. И спала мертвым сном без сновидений. Впервые после ужасной ночи пожара она чувствовала себя более-менее похожей на прежнюю Элли.

В столовой, как всегда при входе, толпился народ, а за едой велись обычные разговоры, разве что чуть более приглушенными, чем обычно, голосами. Короче, все было почти так, как до пожара. Если не считать того, что Элли не увидела за своим столиком Джу и Гейба, и потому села рядом с Лукасом.

— Привет, — сказала она, даже не взглянув на него, поскольку все ее внимание было сосредоточено на лежавших перед ней на тарелке поджаренных тостах, беконе и яйцах всмятку.

Лукас едва дождался, когда она опустится на стул, и выпалил:

— Гейб и Джу не показывались со вчерашнего вечера. Как думаешь, что с ними такое?

Элли помотала головой, с аппетитом набрасываясь на завтрак.

— Сегодня тоже их не видела, — сказала она, не без труда проглотив большой кусок. — Извини, есть очень хочется.

— А Лайзу ты навестила?

— Нет еще. А ты?

Он кивнул:

— Сегодня утром. Выглядит она неважно, но зато вполне бодра.

Элли испытала такое облегчение, что на минуту забыла о пище.

— Это просто здорово, Лукас! После завтрака я найду Джу и мы отправимся в палату к Лайзе.

Торопливо покончив с едой, Элли побежала на свой этаж, чтобы вытащить из кровати Джу. Она так торопилась, что едва не сбила девушку, выходившую из комнаты в тот момент, когда Элли пролетала мимо. Особой, чудом успевшей отскочить в сторону, оказалась Кэти.

— Ты когда-нибудь будешь смотреть, куда идешь? — осведомилась она, дуя на свой розовый маникюр, и держа руку несколько на отлете, чтобы не смазать идеально ровный слой лака. — Прекращай уже носиться по школе со скоростью и грацией бешеной зебры!

— Извини, су… то есть Кэти, — произнесла медовым голосом Элли, переходя на шаг и уже куда более степенно продолжая свое путешествие.

Но Кэти не торопилась оставлять ее в покое. Двинувшись по коридору за ней, она осведомилась:

— Куда бежишь? Джу, наверное, разыскиваешь?

Элли, даже не повернувшись в ее сторону, ответила:

— А тебе что за дело? — Да так. Просто я очень беспокоюсь за нее.

Хотя в голосе Кэти и на гран не было упомянутого выше беспокойства, Элли почувствовала, что при этих словах у нее тревожно забилось сердце. Вспомнив, что сказал в столовой Лукас, она остановилась и повернулась к Кэти:

— А почему, собственно, ты о ней беспокоишься? Разве что-то случилось?

Кэти вновь неторопливо подула на свой маникюр. Поскольку этой операции подвергся каждый пальчик в отдельности, не приходилось сомневаться, что она делала это намеренно.

— Ничего не случилось. Просто я видела ее сегодня утром, и вид у нее был чрезвычайно удрученный. Удрученный и странный. Я, как ты знаешь, не эксперт, но даже я могу сказать, что она находилась под воздействием некоей возбуждающей субстанции.

Элли почувствовала неприятную сосущую пустоту под солнечным сплетением.

— Чего-о-о? Джу свои переживания наркотиками не лечит.

— А я думала, вы подруги… — с деланым разочарованием протянула Кэти. — Но раз она тебе об этом не сказала, значит, не доверяет. Так что я о своих догадках лучше помолчу.

Сжав руки в кулаки, Элли повернулась к Кэти:

— Вот и хорошо. Оставь их при себе. Или можешь поделиться ими с Джулией. Порадуйте друг друга сплетнями — только меня оставьте в покое!

— С удовольствием, — сказала Кэти и пошла по коридору по своим делам. Потом остановилась и добавила: — Только ты не туда идешь. Когда я видела Джу, она, кажется, шла в твою комнату. Так что ты вряд ли застанешь ее там, куда направляешься.

Элли проигнорировала слова Кэти и коррективы в свой маршрут не внесла.

Добравшись до спальни Джу, Элли дважды постучала в дверь и, не дождавшись ответа, повернула ручку. Дверь оказалась не заперта.

Комната зияла пустотой.

Открытые ставни поскрипывали петлями, постель, похоже, даже не разбирали. Одежда в беспорядке валялась на полу, что для аккуратистки Джу было совершенно не характерно.

Странно выглядел и письменный стол: ящики выдвинуты, бумаги раскиданы, словно кто-то чтото искал.

Элли, полная решимости не верить ни единому слову Кэти, села за стол и некоторое время ждала возвращения Джу, которая могла выйти в ванную или по делам, но, просидев без дела около четверти часа, пришла к выводу, что ждать Джу бессмысленно. Выйдя из комнаты Джу, Элли отправилась к себе в спальню, но уже не таким быстрым шагом, а открыв дверь, застыла в изумлении на пороге.

В комнате все было не так, как она оставила, когда уходила в столовую. Хотя солнце било в окно, настольная лампа и верхний свет тоже были включены, а помещение находилось в таком ужасном беспорядке, что это невольно наводило на мысль об обыске. Ящики ее письменного стола тоже были выдвинуты и перерыты.

Элли осторожно и очень внимательно оглядела комнату, прежде чем переступить порог, но спальня оказалась пустой. Двигаясь по комнате, она поднимала с пола разбросанные бумаги, механически складывая их стопочкой. Добравшись до письменного стола, положила бумаги на столешницу и только в этот момент поняла, что держит в руках экземпляр «Школьных правил», разорванный пополам.

Кроме того, кто-то перечеркнул жирной чертой первую страницу с заглавием и вывел на ней большими неровными буквами: «Дерьмо все это!»