Эльмира Нетесова - Полет над пропастью

— Так это ж в детстве было! Сколько лет прошло! Разве взрослым людям могли помешать детские шалости? — засомневалась Варвара.

— Они согласны были за кого угодно дочку отдать, только ни за меня!

— Но все ж вы поженились?

— Сошлись. Она приехала в город учиться на бухгалтера. Колхоз ее послал на два года. А я к тому времени уже сам в этом доме хозяевал. Деревенские ничего не знали, куда я подевался. Но с Нюркой через мою маманю связь держали. Так вот и отыскались. Привел я ее в дом, велел хозяйкой быть. А она вся дрожит, шибко отца боялась. Он у ней и впрямь хуже змея. И хоть Анютка моя уж взрослой стала, отцовского гнева пуще смерти боялась. Ну да порешили мы понемногу его злобу с души вытравить, хотя предлагал Анютке записаться. Чтоб стать законными мужем и женой. Но не решилась девка без родительского благословенья на такое. И жили скрытно. Но живот наружу полез. Как только это приметил отец, а жена в деревню каждый выходной ездила, схватил ее за косу, намотал на руку так, что голову чуть не сорвал с плеч и все прознал мигом. Он чуть не задохнулся, услышав, что живет со мной и ребенок у нас будет… Мужик кинул ее на пол и ногами по ней топтался, — сорвался навзрыд голос Антона. Он отвернулся, налил воду в стакан, пил давясь каждым глотком. Потом долго сидел молча, приходил в себя.

— Что это за отец? Зверь какой-то! — возмутилась Варя.

— Ни то слово! Он дите сгубил, сына! И Нюрку еле спасли от погибели. Она так орала, что вся улица в дом ворвалась, еле вырвали бабу из папашкиных рук. Анютка в больницу попала и еле выжила. Уж какая учеба? О ней вспоминать не хотела. Даже нос из дома не высовывала.

— Совсем глупая! Ушла б к тебе навсегда из деревни, и жили б спокойно. Уж здесь ты не дал бы жену в обиду! — встряла Варя

— И я об том, говорил ей. Да вишь как оно не заладилось промежду нами. Анька воспитана была в послушании родителю. А тут еще такое случилось, что любовь ее перешиб отец, выбил кулаками. Она когда на ноги встала, про меня уже слышать не могла. Отреклась перед иконой при всех. На том ее родитель успокоился, а через год выдали Аню замуж. За пожилого и нелюбимого. Она родила сына. И теперь живет в городе. Иногда мы с нею видимся. Она в павильоне работает, молочные продукты продает. Вроде все у Анютки сложилось нормально. Муж спокойный, на сына не жалуется. У него уже двое своих детей. Вот только нет радости в глазах. Словно вся жизнь идет мимо. Сама ничего не говорит, а я вижу, что не в радость бабе жизнь с нелюбимым, навязанным, — отмахнулся Антон:

— Она, когда увидел ее впервые в павильоне, даже за прилавок присела со страха. Говорить не хотела. Боялась. А я рассмеялся, кого тут испугалась? Анютка со стыда покраснела. Разговорились мы. Вот тут много чего узнал.

— Отец ее все еще жив?

— Нет. Нашла его своя кончина. Вышел он в сад на Воздвиженье. Хотел сухие листья от деревьев сгрести в кучу и подпалить. Забыл о празднике, в тот день, то от стариков всякий слышал, в лес иль в сад нельзя ходить. А он забыл. Там его змея достала, укусила за ногу, гадюка. И откуда она взялась, к ним в сад никогда змеи не заползали. Тут же день особый! Кого змея укусит, спасти не удавалось. Так и с ним получилось, ни врач, ни знахарка не помогли человеку. Весь распух, почернел и через пару часов кончился в муках. Достал его Бог, пометил шельму. А уж как он кричал от боли, помощи просил у всех. Забыл, что за загубленную детскую душу когда-то ответ придется держать! Так веришь, Варюха, Нюрка даже на похороны не приехала. Как говорили деревенские, и на могиле ни разу не была. Выходит, не может простить извергу нашей загубленной любви и сынишку не увидевшего света.

— А почему теперь ни вместе?

— Поздно, Варенька, ушел наш поезд, отпели соловьи. Она мужа не оставит и никогда не изменит ему, верней собаки с ним живет. Теперь вот дважды бабкой сделалась. О чем нынче базарить? Анна свою семью ни на кого не сменит. Я и не предлагался ей. Годы все притупили. Отболел и я, уже не страдаю. Когда случается видеться, говорим спокойно, уже без боли о прошлом. Разошлись наши пути — дорожки, не сумели удержать счастье, видать руки были слабыми у обоих.

А значит, и не стоит прошлое ворошить.

— Жаль, что так нескладно у тебя получилось, — посочувствовала Варвара.

— Я ж тебе к чему говорил, чтоб знала, нет и в этом моей вины.

— Но и теперь ее любишь!

— С чего взяла? — удивился Антон.

— Столько лет один маешься неспроста. Сидит эта Аня занозой в сердце твоем и никого в него не пускает.

— Э-э, нет Варюха! Не в ней дело. Я сам иным стал. Баб вокруг меня много вьется. Были всякие серед них. Но ни по мне.

— А и я не подарок! Видишь, со своими не ужилась, не смогла их семью сберечь и сама от них ушла. Простить не могу. А видеться и подавно. Словно отрезала дочку от сердца. Порой и не вспоминаю неделями. Но первое время было тяжко, — призналась Варя.

— Я, честно говоря, недолго был отцом. Но если б меня назвало б мое дитя старым дураком, конечно, не простил бы и проучил бы круто. Чтоб мое говно на меня голос подняло, иль обозвало паскудно? Ну, уж хрен! Получила бы полную пазуху каленых орехов.

— Не хочу связываться, портить нервы, верю, что сама судьба не раз накажет Анжелку Мне добавлять не придется, — ответила баба.

— Пожалуй, ты права! Знаешь, у нас на работе; баба имеется, ходит, пальцы веером держит, косит под продвинутую крутую, всех подначивала, высмеивала. Даже на работу возникала в дорогих побрякушках. А зимой сама знаешь, темнеет рано. В конце смены выходишь из проходной, на улице темнота, как у негра в жопе. Но ее приметили пацаны. Окружили сворой, всю как есть ободрали, сорвали цепочку с шеи, перстни и кольца, даже мочки порвали, чтоб сережки взять. Сумку обшмонали, взяли сотовый телефон, да еще самой ввалили так, что с месяц в больнице провалялась. Конечно, тех ребят не нашли. Зато баба совсем другою сделалась. Уже не корячится, как говно на ветке. Не гнется в крендель, вспомнила, как здороваться нужно и уже не рядится на работу в новогоднюю елку Скромно, серенько одевается, без вызова. И даже морду красить перестала. С работы вместе со всеми домой вертается, не решается выходить в одиночку. Вот так и поставили ей на место мозги уличные мальцы. Вернули бабу в человеки! Так оно завсегда случается. Не пуши хвост веером, рядом всегда сыщется тот, кто шутя ощиплет.

— Я не поняла, ты это к чему рассказал? — насторожилась Варя.