Золотые рельсы - Эрин Боумен

— Ты можешь провести Босса, но не меня, — рычит Кроуфорд. — Ты такой же как все мы, Мерфи, может, даже хуже.

— Верно, — отвечаю я. — Я убийца. И, скорее всего, буду гореть в аду вместе со всеми вами, но хотя бы перед смертью поступлю правильно.

Я выхватываю оружие, он тоже. И опережает меня, я отклоняюсь и нажимаю на курок, не целясь. Он повторяет мое движение, пытаясь держать меня на прицеле, и оказывается на траектории моего выстрела. Его пуля летит мимо, а моя попадает ему в шею. Сверкнув глазами, Кроуфорд падает на ограду загона. Та подается под его весом, и стадо голодных свиней окружает его. Его телу выпадает та же участь, что и трупам Хоббса и Джонса. Вероятно, Кроуфорд заслужил ее, но смотреть на это невыносимо. Я убираю пистолет и отворачиваюсь. В проеме дверей деревянные балки образуют гигантскую букву X, и, упираясь ступнями в расходящиеся балки верхней части, я вновь выбираюсь на крышу вагона. И, подтянувшись, вижу на ней Джесси.

— Ты еще здесь?

— Что?

— Я же сказал тебе: возвращайся!

— Возвращаться куда? Я не слышал из-за ветра.

Я хватаю его за руку и тяну в вагон.

— Лезь вниз!

Он прыгает, я тащу его дальше, в конец вагона. На платформе ветер не такой сильный. Я выглядываю за угол грузового вагона. На юге, все еще скрытый от глаз, нас ждет Прескотт, а сейчас мы приближаемся к тропе, которая ведет к убежищу Кол гонов.

— Прыгай, — говорю я Джесси. — Роуз послал двоих бандитов к вашему дому.

Кровь отливает от его лица, словно ему выстрелили в живот.

— Ты говорил, за тобой не следили.

— Я и вправду так думал, но Роуз, как всегда, перехитрил меня, Джесси. Я должен был предвидеть это. Прости. Но тебе надо бежать. Прыгай, отсюда быстро доберешься до лошади и поскачешь туда.

— Но я не успею, если он послал их с утра.

— Даже не попытаешься?

Ремингтон оказывается у него в руке быстрее молнии.

— Это что, двойная игра? — Он держит пистолет у своей груди дулом в мою сторону. — Ты меня послал прямиком в ловушку, а сам сбежишь с Роузом?

— Что? Нет! Кроуфорд мертв, он там, в вагоне, клянусь.

Секунду Джесси морщит лоб, обдумывая мои слова. У меня нет причин лгать. Будь это ловушка, я пристрелил бы его или сдал врагу.

— А ты тут… — он смотрит в сторону грузового вагона. Где-то там Лютер Роуз.

Я киваю.

— Клянусь, это правда, Джесси. Клянусь жизнью моей матери и жизнью твоего ребенка.

Он прячет пистолет и касается моей щеки ладонью.

— Ты молодец, малыш.

На секунду мне кажется, что я нашел отца, о котором мечтал всю жизнь. Того, кто ставит передо мной сложные задачи, чтобы сделать меня лучше, а унизить.

Вдруг раздается выстрел.

У Джесси из плеча брызжет кровь, и он падает, отняв руку от моей щеки.

Я рывком оборачиваюсь и вижу Роуза на крыше вагона.

— Мерфи, сынок! — он перекрикивает ветер. — Достань пистолет и влепи ему пулю в голову.

Я опускаюсь на колени рядом с Джесси. Он прерывисто дышит от боли, но рана не смертельна, если вовремя оказать помощь.

«Сделай это, Мерфи, — слышу я голос в голове. — Сделай сейчас, и ты прощен».

Я чувствую, что Роуз целится мне в спину.

Я хватаю Джесси за рубашку и поднимаю на ноги, достаю пистолет.

— Риз? — в его голосе страх, в глазах отчаяние.

— Мне очень жаль, это будет больно.

И я сталкиваю его с поезда.

Глава сорок четвертая

Шарлотта

Я смотрю в прицел. Нет, мне не попасть. Он слишком далеко, да еще и прячется за лошадью. Даже если бы я практиковалась в стрельбе, не думаю, что у меня было бы больше шансов. На этом расстоянии голова бандита из шайки Роуза гораздо меньше ведра, которое я использовала, когда тренировалась. Но лошадь… Наверное, в нее попасть я могла бы. Нет, нельзя. Бессловесное создание, она не выбирала своего наездника и не по своей воле прискакала сюда, чтобы стать для этого негодяя щитом. Она всего лишь невинное животное.

Бандит стреляет.

Пуля пролетает через ставень. Я вздрагиваю, чувствуя, как мне в щеку впилась щепка.

— Шарлотта! — кричит Кэти из спальни.

Еще один выстрел.

На этот раз пуля, попав не в окно, а в стену между окном и дверью, застревает в бревне снаружи.

— Шарлотта!

Теперь я слышу, как плачет ребенок.

Я вновь приближаю ствол к глазам и крепко прижимаю приклад к плечу, как учил Риз. Смотрю на цель. «Стреляешь ты, а не ружье».

Остается последний шаг, тот, до которого у меня никогда не доходило. Я спускаю курок.

Винтовка дергается, и я чувствую резкий толчок в плечо.

Пуля попадает в землю совсем рядом с моей целью. Лошадь испуганно ржет и пятится назад, копыта ее скользят по наклонному берегу пруда, и, потеряв равновесие, она заваливается набок, придавив всадника. Его крик взрывает тишину. Через несколько мгновений лошади удается встать на ноги, она скачет к дому и скрывается из вида.

Чертыхаясь, бандит стреляет, не целясь, в мою сторону. Я пригибаюсь. Следующие три пули попадают в стену, а потом у негодяя заканчиваются патроны.

Я возвращаюсь к окну и выглядываю через ставни наружу. Бандит ползет к кустам, вероятно, намереваясь спрятаться от меня, похоже, у него сломана нога. Я снова стреляю, но волнение последних минут дает о себе знать противной дрожью в руках. Промах! Хотя «Всадник» перемещается медленно, словно улитка, попасть в него мне никак не удается. Теперь и у меня заканчиваются патроны, и пока я перезаряжаю винчестер, он добирается до кустов и замирает. Несколько секунд я наблюдаю, но он не шевелится. Может, он умер?

Я убираю ружье и иду к Кэти. Послед уже вышел, постель вся в крови, простыни сбиты. Уильям плачет у матери на руках, а она выглядит так, словно увидела самого дьявола.

— Они здесь? — шепчет Кэти.

— Всего один. Кажется, я в него попала.

— Проверь.

Больше всего мне хочется сейчас остаться с ней в комнате, закрыв дверь на засов и задернув занавески.

— Шарлотта! — торопит Кэти.

Где-то всхрапывает и ржет лошадь. Та, на которой приехал лежащий в кустах бандит, вернулась за своим седоком? Но теперь я слышу треск разгорающегося