Ольга Свириденкова - Ведьмины цветы

Пару минут Елена ошеломленно молчала. Потом подошла к окну и нетерпеливо распахнула его, впуская в комнату свежий воздух.

– Не могу поверить, что все это произошло на самом деле, – встряхнула она головой. – Тверской обвинил тебя в потере невинности. Да мыслимо ли такое?! Ведь ты же… ты же не?..

– Елена! – Лиза взглянула на сестру с глубоким упреком. – Как тебе не совестно? Да если бы я действительно потеряла невинность до свадьбы, разве я стала бы рассказывать тебе про ссору с мужем? Да и самой этой ссоры не случилось бы. Я бы «со слезами раскаяния» призналась ему во всем, он бы «великодушно» простил меня, и мы бы помирись.

– Да, все верно. Какой смысл тебе было запираться, если он обо всем догадался? Это только сильнее разозлило бы его. Но тогда я не знаю, что и думать, – Елена посмотрела на Лизу с легким замешательством. – Видишь ли, когда ты описала мне свои ощущения… ну, в тот момент… это показалось мне довольно странным. Я испытывала совсем другое.

– Разве это обязательно должно быть неприятно?

– Лизонька, у меня это было ужасно!

Елена подошла к сестре и тихо, словно опасаясь, что их кто-то подслушает, рассказала ей про свою брачную ночь.

– Думаю, – сказала она под конец, – что Тверской ожидал от тебя именно такой реакции. Но ее не было, так же, как и не было пресловутого красного пятна на простынях. Что он должен был подумать?

– Не знаю, – вымолвила Лиза после продолжительного молчания. – Я и сама уже не знаю, что думать. Получается, что я ни с кем не спала, но все равно оказалась не девственницей! А что, если все это правда? – вдруг сказала она, взволнованно посмотрев на сестру. – Ведь случаются всякие истории. На меня мог кто-то напасть, когда я была ребенком. А потом я об этом забыла. Так сильно испугалась, что обо всем забыла! Я читала, что такое бывает.

С минуту Елена задумчиво молчала.

– Да нет, – сказала она, с сомнением покачав головой. – Этого не могло случиться. Ведь кто-кто, а родители должны были бы об этом знать. И потом, вспомни доктора Берга, что лечил тебя зимой. Он же не обнаружил… повреждений. Господин Берг вовсе не ханжа, не тебе, так мне бы сказал.

Лиза сделала несколько шагов по комнате и вдруг истерично рассмеялась.

– Нет, правда, это какой-то кошмар! – воскликнула она в сердцах. – Прямо мелодрама получается! Вот так, ни за что ни про что, обвинить честную девушку в разврате! А, впрочем, я, наверное, просто глупа, – заключила она с саркастической усмешкой. – Ну, в самом деле! Почему я не сказала Тверскому, что меня лишил невинности Андрей? Ведь он же пообещал не вызывать его на дуэль. Надо было сказать! Или, еще лучше – сказать, что это сделал покойничек Глебов.

– Умоляю тебя, успокойся!

– Да-да, нужно было так и сказать, – не унималась Лиза. – Какой спрос с мертвеца? Следовало расплакаться, сочинить душещипательную историю о том, как я не соглашалась выходить за Глебова, а он подкараулил меня в лесу, и… мне пришлось стать его невестой. Не правда ли, это было бы гораздо умнее, чем настаивать на своей правоте, когда тебе все равно не верят? Тверской еще и расчувствовался бы. И купил бы мне в утешение дорогущее алмазное колье!

Она зашлась в истерическом припадке, одновременно смеясь и плача.

– Бедная моя Лиза, – с тоской прошептала Елена.

– Бедная Лиза, – повторила та, улыбнувшись сквозь слезы. – Прямо как у Карамзина. Но дело в том, что я вовсе не хочу становиться Бедной Лизой. И не позволю Тверскому сделать меня несчастной, – она вытерла остатки слез и с мрачной решимостью посмотрела на Елену. – Не хочет жить со мной по-человечески – ну и черт с ним. Перестану обращать на него внимание и буду жить только для себя.

Елена огорченно вздохнула, но ничего не сказала. Да и что тут можно было сказать? Спустя час сестры простились, обещая писать друг другу как можно чаще. Лиза уехала, Елена осталась одна…

Прогулявшись немного по парку, она вернулась в дом. На сердце у нее было невыносимо тяжело. Ужасно было сознавать, что Лиза несчастна. Как она будет жить вдали от близких людей, от родного имения? Одна, в чужом городе, рядом с враждебно настроенным мужем и его высокомерными родственниками! Ей будет не с кем поделиться своими переживаниями. Никто не поможет, не поддержит добрым советом или утешительным словом. Как она выдержит все это, бедняжка?

Закрыв лицо руками, Елена горько разрыдалась. Она даже не услышала, как в дверь постучали, а потом в гостиную осторожно вошел Несвицкий. Какое-то время он растерянно смотрел на нее, ломая голову над возможной причиной ее отчаянных слез. Затем сбросил офицерский плащ на диван и устремился к молодой женщине.

– Елена, дорогая моя, что случилось?! – с беспокойством воскликнул он. – Что… Кто вас так расстроил? Ради бога, не молчите, скажите же мне хоть что-нибудь!

– Господи, Павел… Это вы? – Елена медленно повернулась в его сторону. – Простите, я не ожидала, что вы приедете…

– Да перестаньте вы оправдываться! – нетерпеливо перебил он. – Расскажите лучше, что у вас произошло. Неужели, – он посмотрел на нее с легким сомнением, – неужели эти горькие слезы вызваны лишь отъездом сестры? Но ведь у нее все хорошо, и вы должны бы радоваться за нее!

Елена грустно покачала головой.

– Вы ошибаетесь, Павел, – тихо сказала она. – У моей сестры все очень-очень плохо.

Несвицкий ошеломленно посмотрел на Елену. Потом взял ее за руку и мягко, но настойчиво произнес:

– Пожалуйста, Елена, расскажите мне обо всем. И, если я хоть чем-то смогу помочь вам или Лизе, я это сделаю. Слово офицера!

Глубоко вздохнув, Елена нерешительно посмотрела на Павла. И вдруг, сама не зная, как это случилось, выложила ему все. Павел слушал ее, не перебивая, и только изумленно покачивал головой. Но вот Елена замолчала, и в комнате на несколько минут повисло молчание.

– Да, ну и история, – наконец сказал Павел. – А я, признаться, ни о чем таком и не подозревал. Алексей ничего мне не рассказал, да и Лиза вела себя так, будто все у них хорошо.

– Скажите мне только одно, – потребовала Елена, глядя ему в глаза, – вы верите, что моя сестра – невинная жертва?

– Верю, – без колебаний ответил он. – Да и как можно в этом сомневаться? Но, к сожалению, – он на мгновение опустил глаза, – я не думаю, что сумею переубедить Алексея. Он взбешен, ослеплен ревностью и не станет слушать разумных доводов.

– Значит, все плохо. Мы не сможем помочь моей бедной сестре.

Елена почувствовала, как твердая ладонь Несвицкого сжала ее пальцы.