Ольга Свириденкова - Ведьмины цветы

Насвистывая себе под нос, Алексей направился к воротам. Внезапно его внимание привлек какой-то белый предмет, валявшийся возле куста. Присмотревшись, Алексей увидел, что это цилиндр. Белый щегольский цилиндр с высоким верхом и загнутыми полями.

Подняв головной убор Тупицына, Алексей с интересом оглядел его со всех сторон. Именно в этом цилиндре был Андрей, когда он встретил его на опушке леса, за полчаса до встречи с Лизой. Этот цилиндр Тупицын надевал на свидания с «дамой своего сердца». Белый головной убор и романтический черный плащ… Восхитительно пошлое сочетание!

Однако отчего же этот почтенный предмет так бесхозно валяется на дороге? Не иначе, он выпал из сундука с вещами, когда их перетаскивали в дорожную карету. Видимо, хозяин так торопился с отъездом, что не обращал внимания на подобные мелочи.

«Ромео задал стрекоча, забыв цилиндр сгоряча», – тут же сложилось в уме Алексея. А вслед за тем он досадливо сплюнул.

– Нет, мне еще поэтом не хватало сделаться для полного счастья, – проворчал он с кривой усмешкой. – И откуда только эти пошлые двустишья лезут в голову? Не иначе, дурное влияние провинции.

Подбросив цилиндр, он изловчился и хорошенько поддал его ногой. Описав в воздухе полукруг, цилиндр исчез за кустами. Постояв с минуту в раздумье, Алексей вывел коня за ворота, вскочил в седло и поскакал в Петровское.

В Петербург отправились вчетвером: Алексей, Лиза, Наташа и Воронцов. Уже в дороге Лиза узнала, что Сергей объяснился с Наташей и теперь собирался просить ее руки у старого князя. При других обстоятельствах Лиза искренне порадовалась бы за золовку. Но сейчас ей было так плохо, что чужое счастье только раздражало. Хорошо было лишь то, что они с Алексеем находились в карете не одни. Присутствие других людей не давало им возможности ссориться и немного разряжало обстановку.

Когда они останавливались ночевать в придорожных гостиницах, Алексей каждый раз брал для себя и жены номер с двумя кроватями. Эти часы были самыми тягостными для Лизы. Находиться с ним в одной комнате и даже не разговаривать было невыносимо. Лиза понимала, что он не берет раздельных номеров только из-за сестры, и это казалось ей унизительным. Почему она должна ему подыгрывать, делать вид, что все у них хорошо? Он так ужасно оскорбил ее, и у нее есть право ответить ответным оскорблением. Но ей и самой было стыдно обнаружить перед Наташей, а тем более перед Воронцовым, свое унизительное положение отвергнутой жены. И она продолжала разыгрывать счастливую новобрачную, с каждым днем все сильнее ненавидя за это Алексея.

Наконец экипаж остановился перед величественным бледно-голубым фасадом трехэтажного особняка. С отчаянно бьющимся сердцем Лиза вступила на мраморные ступени лестницы, ведущей в роскошный вестибюль. Зеркала, статуи, лепные потолки с огромными люстрами, причудливые растения в мраморных вазах – все поражало воображение Лизы и казалось ей не подходящим к ее скромной особе. Ее новый дом… Он был великолепен, но сейчас это великолепие только подавляло Лизу. Хотелось заснуть и проснуться в своей простенькой комнате в Ловцах. И не помнить ничего: ни рокового знакомства со столичным князем, ни чудовищной брачной ночи.

Вопреки опасениям Лизы, князь Петр Андреевич принял ее очень тепло. Он хотел устроить в честь молодых званый обед, но Алексей отговорил его от этой затеи, сославшись на то, что Лиза еще не освоилась в Петербурге и будет чувствовать себя неловко среди чужих людей. Заявление супруга возмутило Лизу до глубины души, но она не стала возражать. В конце концов, не все ли ей равно?

Сразу по возвращении детей Петр Андреевич начал готовиться к переезду в Царское Село, где у него была дача и где сейчас находился двор. Но отправились туда только он с Наташей: Алексей отказался покидать Петербург, сказав, что хочет побыть с молодой женой наедине. Разумеется, это оказалось очередной ложью. Не успели отец с сестрой съехать со двора, как Алексей принарядился и на целые сутки куда-то исчез. В последующие четыре дня Лиза почти не видела его. А однажды утром, возвратившись домой после ночной гулянки, он хмуро объявил:

– Я уезжаю в свой полк. Возможно, мы не увидимся несколько недель. Так… будет лучше… для нас обоих.

– Мне все равно, – прошептала Лиза.

– Я был у своей двоюродной тетушки, Марьи Семеновны Полтевой. Ей сорок с небольшим, и она вдова, очень энергичная, добрая и веселая женщина. Она вызвалась быть вашей компаньонкой, показать вам Петербург, театры, модные лавки. Если вы не против, я сегодня же пошлю ей записку.

– Хорошо, пусть приезжает.

Глубоко вздохнув, Алексей подошел к Лизе и едва ощутимо коснулся губами ее руки.

– Прощайте, – сказал он, не глядя ей в глаза. – Надеюсь, вы не будете скучать.

Он сдержанно поклонился и вышел из комнаты.

«Мы поладим с этой его тетушкой, – подумала Лиза с грустной ироничной улыбкой. – Две вдовы всегда найдут, о чем поговорить. Она настоящая вдова, а я – соломенная, при живом муже».

Как и ожидала Елена, доктор Берг подтвердил, что еще пять месяцев назад Лиза была девственницей. Возвращаясь с Несвицким из уездного города, Елена попыталась воссоздать в памяти все мельчайшие события последних месяцев, припомнить что-то необычное в поведении сестры, но ничего такого не вспомнила.

– А Глебов? – спросил Павел. – Он был у вас после визита доктора?

Елена на минуту задумалась.

– Всего один раз. Это произошло в последних числах февраля, перед его очередным отъездом в Петербург. Он приехал утром, о чем-то говорил с папенькой, потом обедал с нами. Но наедине с Лизой он не оставался. Помнится, они еще немного поскандалили тогда.

– Из-за чего?

– Да ничего особенного. Когда папенька вышел из гостиной, Глебов подошел к Лизе и сказал: «Надеюсь, вы не закрутите в мое отсутствие роман с кем-нибудь из местных юнцов? Если это случится, берегитесь: я умею мстить за причиненные оскорбления». В ответ на это Лиза посмотрела на него с презрительной усмешкой и ответила: «Я закручу роман, но не с зеленым юнцом, а с человеком, который не побоится вызвать вас на дуэль и – я очень на это надеюсь – убить».

– Ну и ну! – Павел покачал головой. – И это вы называете «ничего особенного»?

– Да ведь такие стычки происходили у них постоянно! Лиза так сильно ненавидела Глебова, что была не в силах этого скрывать. А его… по-моему, его это только забавляло. Он не раз говорил, что покладистые женщины нагоняют на него смертную скуку.