Две полоски. Двойная ошибка - Ольга Дашкова
Лысый одним ударом успокоил друга, Болт харкает кровью на бетонный пол, а у меня еще больше сжимается сердце от боли. Я не знаю, что этого отморозка может остановить или кто.
Нет… Нет, я просто так не дамся им.
– Зак, фу! Фу, я сказал! Отойди от нее, отойди, тварь!
Ледяной, полный ненависти взгляд, тусклый цвет глаз, мужчина смотрит на меня, а пистолет держит почти у морды животного. Он убьет его, рука не дрогнет, он сделает это.
– Нет, нет, не надо, пожалуйста, ни он, ни я ничего вам не сделали! Прекратите!
Кричу, Заки молчит, лишь часто дышит, у нас с ним один страх на двоих, но показывать его никто из нас не хочет.
– О, голос прорезался. Теперь сучка залаяла. Подружились за ночь? Вылезай, а то будешь его мозги соскребать с себя.
– Я не знаю, что вам нужно и кто вам заплатил за мое похищение, но сделали вы это зря. За мной придут…
– Ах-ха-ха… Сучка решила припугнуть меня?
– Нет, но вы совершаете ошибку.
Мы с Заки – два загнанных во всех смыслах зверя. Со шрамами и ранами. Мои – на душе, его – на теле.
– Вылезай, сука! Вылезай, кому сказал!
– Лысый, не трогай собаку! Не трогай ее!
– Заткнись, а то и ты получишь!
Собака снова лает, а я смотрю с ужасом на то, как палец с грязным ногтем снимает оружие с предохранителя. Заки жмется ко мне, уши закладывает, что-то горячее обжигает лицо – это слезы, я не могу допустить, чтобы его убили.
– Стой! Стой, я выхожу, выхожу, не стреляй.
Сама не понимаю, как глажу пса по спине, под кожей играют мышцы, а я чувствую пальцами шрамы.
– Все хорошо, все хорошо, Заки, тебя не тронут, все хорошо.
Понимаю, что делаю глупость, но этот отморозок точно убьет его и силой вытащит меня. Не хочу, чтобы даже собака пострадала, не хочу видеть смерть невинного животного. Для чего лишние жертвы?
– Я выхожу, выхожу, уберите оружие и не трогайте животное, оно не виновато, что его хозяин извращенец и кретин.
– Вылезешь, я выбью тебе зубы. Беззубая шлюха исполняет все куда интересней, – ублюдок смеется, я медленно выбираюсь из клетки, из моего единственного убежища за последние часы. Жалко бросать нового друга.
Страшно, безумно страшно, корю себя за то, что открыла дверь, когда Клим говорил не открывать даже родной матери. Что не взяла телефон, что подвергла сына опасности, что вообще я неудачница. Но все те часы, сидя в клетке, я думала о сыне и о них.
Да, ничего лучше не придумала, как вспоминать о мужиках, по чьей вине я попала в дерьмо. А еще я верила, что меня спасут. Очередная женская глупость – верить мужчине.
– Ух ты, какая малышка, да ты хорошенькая, я это разглядел еще вчера.
Дергает меня наверх, больно сжимая горло, от удушающей вони перегара подкатывает тошнота. Хватаюсь за грязную футболку Лысого, упираясь в плечи. Заки опять надрывно лает и мечется позади меня по клетке, второй похититель все еще на полу, ничего не говорит и ничего не предпринимает.
– Вечеринка начинается, да? Болт, какого хрена там развалился? Если я буду добр, я поделюсь с тобой этой красоткой.
– Отпусти! Отпусти меня!
Это оказалось сложнее, чем я думала, нервы сдают, надо сопротивляться всеми силами.
– Строптивая малышка, люблю таких, значит, не будешь лежать бревном и лить слезы. Хотя я люблю слезы, люблю их вкус, соленые и сладкие одновременно.
Тошнота подкатывает снова, когда эта сволочь снова тянет меня на себя, трется пахом, ведет языком по щеке. Удается ударить в пах коленом, Лысый стонет, но щеку обжигает увесистая пощечина, а я лечу на бетонный пол.
– Сука! Вот же сука какая! Да заткни ты пасть! Болт! Я сейчас тебя вместе с твоей псиной прикончу.
Он слишком взбешен, сглатываю скопившуюся во рту кровь, Лысый размахивает оружием, его подельник что-то бормочет, но я слышу лишь лай. А когда зажмуриваю глаза и закрываю уши, сгибаясь пополам, раздается… выстрел.
Оглушающий.
Парализующий.
Разрывающий сознание.
Глава 44
– Клим Аркадьевич, там лабиринты, тем более там дальше проезда нет.
– Значит, тот старый «Форд» рядом, ищите, ребята, ищите. И знаю я, что там потеряться можно.
Рома как мог проследил по камерам, куда свернула тачка, Рома молодец, в отличие от доблестной полиции, представители которой не могут жопу оторвать от стула. Район так себе, гаражи, странные постройки, бывшая промышленная зона какого-то завода. Завод загнулся лет тридцать назад, оставив в наследие лабиринты ходов и проездов.
Вышел, ботинки утонули в грязи, достал оружие, прислушался. Ребята осторожно начали оглядываться по сторонам, доставая стволы вслед за мной.
– Идем, не палить во все подряд, потом не разгребем дерьма.
– Да тут можно семь раз грохнуть, закидать мусором, и никто не найдет никогда.
– Женя, я – сказал, ты – услышал.
– Понял. Извините.
– Найдете девушку, того, кто будет рядом, не убивать, звать меня.
Хотелось бежать, разгребая руками искореженный металл, горы какого-то хлама. Не узнавал себя и собственные эмоции, никогда в моей крови не бурлила такая ненависть. Кто-то посмел трогать мою женщину, мать моего сына и моих будущих детей, а в том, что они еще будут, нет сомнений.
Продвигался вперед широкими шагами, у бака спал бомж, укрытый картонкой, рядом с ним копошились крысы. Позади шел кто-то из ребят, под подошвой скрипело битое стекло, а я слышал лишь скрежет собственных зубов.
Не знаю, сколько прошли, надо было найти старый «Форд», я его искал, заглядывая в любую открытую дверь и прислушиваясь к любому шороху за ней. Но чувствовал, как нервы начали сдавать, ладонь, сжимающая рукоять оружия, вспотела.
Остановился, где-то был слышен собачий лай, пошел в ту сторону. Нужна была хоть какая-то зацепка, хоть какой-то знак. Это был сто процентов он. На видео рядом с Ольгой в клетке была собака.
– Клим Аркадьевич, не надо самому.
– Женя, найди другой ход, скажи ребятам.
– Но…
– Не мешай.
Нужно было никого не спугнуть, не спровоцировать. Медленно открыл дверь гаража, перешагнул порог. Полумрак, пахнет бензином, маслом, железом. Лай стал громче, иду на него, а самого начинает трясти, когда слышу голоса. Коридор, дверь, поворот налево, там комната, горит свет, стол с алкоголем и закускам, диван, скомканная постель.
А дальше началась такая жесть, которую даже я никогда не видел. Громкие голоса, надрывный лай собаки, толкаю дверь ногой и вижу Ольгу,
