Вознесенная грехом. Последний ход принцессы - Кора Рейли

– Просто интересно, сумею ли я когда-нибудь общаться с ними столь же легко, как и ты. Теперь, когда мы официально вместе, мне, наверное, надо посещать больше подобных мероприятий.

Марселла подняла голову. Она выглядела уставшей, но по-прежнему неописуемо великолепной. Я жаждал прикоснуться к ней. Несколько целомудренных и не очень целомудренных поцелуев, которыми мы обменялись с тех пор, как я ублажал ее языком, не утолили голод. Я хотел большего.

Я погладила ее бедро через шелк платья.

– Поцелуй не делает нас парой официально. Отец должен опубликовать формальное заявление о статусе наших отношений. Обычно это происходит незадолго до или после помолвки.

Я чуть не подавился слюной. Помолвка? Я знал, что брак имеет огромное значение в мире мафии, но по какой-то глупой причине не думал, что все произойдет настолько быстро. Означает ли поцелуй то, что мы должны сразу же обручиться?

– Жалеешь, да? – поддразнивая, спросила Марселла и начала сверлить меня глазами.

– Черта с два. – Я обхватил ее шею, притянув к себе. – Я никогда не пожалею, что поцеловал тебя, ни в тот самый первый раз, ни в последующие, ни во все разы, которые еще будут. Я просто немного не в своей тарелке, Белоснежка. Жизнь кардинально меняется. Внезапно я стал сторонником мафии, который задумывается о браке и должен стать лучшим другом бывшего заклятого врага. Мне тяжело.

– Верно, – сказала Марселла. – Но мы можем делать все постепенно. Нам обоим нужно многое выяснить. И я не представляю, что мы обручимся или поженимся в ближайшее время.

Ауч. Она отвергла этот вариант, что заставило меня задуматься. Может, Марселла и вправду не хотела быть со мной навечно. Я крепче обнял ее шею, прожигая взглядом.

– Ты моя, Марселла. Я хочу быть с тобой. Однажды я официально назову тебя своей.

Марселла прижалась к моим губам, и я притянул ее еще ближе в необходимости почувствовать каждый сантиметр ее тела. Мои пальцы запутались в ее длинных волосах, и я наклонил ее голову, углубляя поцелуй. Вскоре в штанах стало чертовски тесно. Я провел ладонью по ее спине, наслаждаясь тем, как кожа Белоснежки покрывается мурашками от моих прикосновений. Затем спустился ниже, целуя ее шею.

Машина притормозила, и Марселла взяла меня за плечи, отталкивая.

– Сейчас мы не можем. Мы дома.

Я застонал, когда через полминуты лимузин остановился и двигатель был заглушен.

Я потер большим пальцем припухшие губы Марселлы.

– Как насчет того, чтобы покататься со мной сегодня ночью на байке?

Марселла задумалась.

– Потрясающая идея. Я и правда смогла бы отвлечься, но…

– Но твоему отцу нужно дать согласие? – Я не скрывал раздражение. Не столько даже из-за Марселлы, сколько из-за ситуации. – Белоснежка, я буду с тобой, когда захочу, и мне не нужно спрашивать разрешения у твоего отца, будто тебе пятнадцать.

– Ты прав, – твердо сказала Марселла. – Я поеду с тобой. Я выросла, и папе придется смириться.

Усмехнувшись, я страстно поцеловал ее. Мы отпрянули друг от друга, когда открылась дверь. Марселла вышла, и я последовал за ней, улыбнувшись угрюмому телохранителю.

Лука и Ария уже были в доме.

– Мы с Мэддоксом недолго покатаемся по городу на мотоцикле, – сообщила Марселла телохранителю.

– У нас нет на это разрешения.

– А теперь есть, – заметил я. – Марселла тебе приказала.

Я повел ее к байку, но телохранитель ринулся за мной и схватил за плечо. Я не задумываясь отреагировал, ударив его кулаком по лицу. Он упал на колени.

– Хватит, – прошипела Марселла, когда другой охранник вытащил пистолет. – Позвони моему отцу, если нужно, а я собираюсь покататься, – добавила она, обратившись к секьюрити.

Я протянул ей шлем.

И конечно же, в этот момент из дома вышел Лука и направился к нам. Я подавил желание врезать и ему.

– Что происходит? – спросил он, посылая мне смертоносный взгляд.

– Мэддокс предложил мне прокатиться, – невинно ответила Марселла.

Лука покачал головой. Марселла приблизилась к нему, и спустя секунду он коротко кивнул.

– Телохранители будут сопровождать вас на машине: надо убедиться, что вы в безопасности.

Я снял неудобный пиджак и надел кожаную куртку, хоть она и выглядела странно в сочетании с классическими брюками и рубашкой. Я оседлал байк, а Марселла приподняла платье и села сзади меня. Взгляд Луки мог заморозить ад.

– Готова? – спросил я и обернулся.

Марселла улыбнулась, и от ее улыбки кровь прилила к моему члену.

– Готова.

Я завел двигатель и тронулся с места прежде, чем Лука успел передумать, и, разумеется, черный лимузин поехал за нами.

– Как насчет того, чтобы сбежать от охранников? – закричал я.

Марселла засмеялась.

– Я согласна.

Я нажал на педаль газа, завиляв между машинами так, чтобы телохранители не могли нас преследовать. Спустя десять минут я убедился, что мы оторвались.

Я сосредоточился на том, что беспокоило меня с самого начала: подол платья Марселлы продолжал вздыматься.

В результате он мог запутаться в шинах. Я подъехал к обочине. Мой взгляд скользнул по обнаженной ноге Белоснежки.

– Твое платье – чертова проблема.

– Ты прав, – сказала она, озираясь по сторонам.

Здесь, в Гринвиче, улицы были пустынными, и папарацци однозначно не вели на нас охоту. Марселла медленно расстегнула молнию, и платье соскользнуло к ее ногам. Она стояла передо в одних лишь туфлях и в крошечных стрингах.

Взяв платье, она шагнула ко мне.

– Холодает. Одолжишь кожаную куртку?

Я бы отдал ей все, что бы она ни попросила в тот момент. Когда я увидел ее в своей куртке, меня охватило сильное чувство собственничества и желание защитить Белоснежку. Пусть Марселла и заслуживала кого-то лучше, чем я, но я никогда ее не отпущу. Я хотел быть с ней, жаждал быть первым, кто поцелует эти сочные губы утром, и последним, кто поцелует их перед сном.

Марселла поправила куртку на своих изящных плечах и села на байк позади меня. Прижала обнаженные ноги к моим, и, может, это был лишь плод моего воображения, но я чувствовал, как ее киска обдавала теплом мою спину сквозь ткань одежды.

– Никогда бы не подумал, что однажды избалованная принцесса станет моей старушкой.

– Мэддокс, – проговорила она опасно сладким голосом. – Если ты снова назовешь меня старушкой, ночью задушу тебя подушкой.

Я ухмыльнулся.

– Держись крепче, – сказал я. И понял, куда хочу ее отвезти. В одно место, где я бывал пару раз за последние несколько недель.

Спустя пять минут мы подъехали к пристани, которая вела к Литл-Айленду – искусственному острову на столбах в форме тюльпанов с прекрасным