Вознесенная грехом. Последний ход принцессы - Кора Рейли
Если кто и был виноват, то мы оба.
И данная ситуация оказалась одним из тех опасных случаев.
– Лука, – твердо сказала я, впиваясь пальцами в его руку сквозь плотную ткань костюма. – Давай прогуляемся.
В конце концов муж позволил провести его через массивные французские двери в укромную часть огромной террасы на крыше. Лука оперся о перила и впился взглядом в город, раскинувшийся внизу.
– Я знал, что он принесет проблемы. Я должен был убить его, когда появился шанс.
– Марселла никогда бы тебя не простила.
– Она бы пережила это и нашла бы кого-нибудь другого, получше.
– Увидев их вместе, ты и вправду так думаешь? – мягко спросила я, переплетая наши пальцы.
Лука умел считывать людей. Именно поэтому он стал таким хорошим и уважаемым главой мафии, однако с Марселлой порой предпочитал не допускать определенных вещей. И все же чувства дочери к Мэддоксу – очевидны.
Лука издал низкий гортанный звук.
– Может, было бы лучше, если бы она ненавидела меня до конца дней, чем позволить ей разрушить свою жизнь, будучи с Уайтом.
– Она ничего не разрушит. Ты отменил ради нее традицию кровавых простыней. Ты хотел, чтобы у нее был выбор, который она сегодня и сделала. Наш долг как родителей – поддерживать ее и защищать от людей, которые хотят осудить Марселлу за то, что она приняла решение.
– О, я защищу ее от всех. Мое личное мнение о произошедшем останется только для обсуждения за закрытыми дверями. Мы целиком и полностью поддержим Марселлу.
Я оперлась о сильную руку Луки.
– Помнишь наши первые несколько лет вместе в пентхаусе? Такие места, как это… они всегда напоминают о том времени.
– Я никогда не забуду ни единой минуты, проведенной с тобой, Ария, – тихо сказал Лука.
– Похоже, Марселла считает, что нашла в Мэддоксе то, что есть у нас двоих, и разве мы не должны радоваться за дочь?
– Уайт – байкер. Его образ жизни расходится с нашим.
– Когда мы впервые встретились, ты не думал, что сможешь стать прекрасным мужем или отцом, а теперь ты именно такой. Дай Мэддоксу шанс проявить себя. Сделай это ради Марселлы.
– Я боюсь, что если позволю ей продолжить связь, отношения с байкером принесут ей больше вреда, чем пользы.
– Если ты даешь ей выбор, но не принимаешь его, с таким же успехом ты мог бы вообще никогда ничего ей не разрешать.
– Значит, ты видишь их в браке? То есть Уайт превращается в члена нашей семьи и сидит за обеденным столом Витиелло? Он становится частью нашего мира, а не существует отдельно от него?
Мне бы хотелось увидеть, как однажды Марселла выходит замуж, а Лука ведет ее к алтарю, к мужчине, которого она любит и с которым хочет провести остаток жизни. Я мечтала, чтобы она была счастлива. Могла ли я утверждать, что она обретет счастье с Мэддоксом? Я тоже волновалась, что было трудно отрицать.
Любовь непредсказуема. Может ли связь с Мэддоксом навредить Марселле? Я так не считала, но и не была полностью уверена. Не потому, что думала, что байкер намеренно причинит ей боль. Но потому, что он, как и говорил Лука, незнаком с нашим миром. Ему придется попытаться привыкнуть к традициям, которые ему чужды. За последние несколько недель ему удалось поработать с солдатами Луки, но он никогда не станет одним из них.
Достаточно ли будет любви, если он прежде по-настоящему не чувствовал ее? Удержат ли Мэддокса от свободного плавания устои Семьи?
Если он готов отказаться от привычного образа жизни ради Марселлы, то, должно быть, он и правда любит ее, а этого достаточно. Остальное зависело не от меня.
– Это не наш выбор, Лука.
– Желтая пресса и многие люди в нашем кругу загрызут Марселлу за поцелуй, и станет только хуже, если мы подтвердим их отношения или, не дай бог, объявим о помолвке.
– Марселла умная женщина. Она знала о последствиях, когда целовала Мэддокса, и готова рискнуть всем ради любви.
Если Марселла способна выдержать негативную реакцию, вызванную ее отношениями, которая не утихнет в ближайшие месяцы и годы, то она, несомненно, любит его. Я бы рискнула всем ради Луки, последовала бы на край света и даже дальше.
Сейчас я больше, чем Лука, прислушивалась к инстинктам. В прошлом у меня были проблемы, но с годами я научилась использовать интуицию и действовала осторожно. Счастье на лице Марселлы, когда она находилась рядом с Мэддоксом, вызвало во мне одно из давно печально известных ощущений.
Дочь выбрала Мэддокса, и, хоть они нашли друг друга в самый неподходящий период, они казались идеальной парой. Они – совершенно разные, происходили из значительно отличающихся слоев общества, но в их случае только любовь и могла помочь им преодолеть непреодолимые различия.
В день своей свадьбы я бы посмеялась над этим утверждением. Впрочем, в тот самый важный и для многих невест чудесный день в жизни мне хотелось лишь плакать. Тогда я не была счастлива, но позже, оглядываясь, всегда испытывала радость, вспоминая те минуты, зная, что за нашим «да», сказанным друг другу, последовала любовь.
Оставалось надеяться, что Марселла и Мэддокс тоже подтвердят свои чувства искренним «да». И если Марселла не будет испытывать тревогу и страх в день свадьбы, это сделает меня еще счастливей.
Успокаивало одно. Марселла – не я. Дочь выросла, зная себе цену.
Не мне ее судить, но я сделаю все возможное, чтобы она никогда не пожалела о сделанном выборе.
Я сжала руку мужа.
– Лука, ты должен поговорить с Мэддоксом, может, пригласить его выпить, чтобы вы наладили отношения. Он никогда не будет принадлежать нашему миру, если ты как дон и глава семьи не позволишь ему это.
Лука вздохнул, уставившись в ночное небо.
– Вы с Марселлой загоните меня в могилу.
Глава 16
Мэддокс
Я обрадовался, когда вечеринка наконец-то закончилась. Болтать с богатыми самовлюбленными людьми – такое не по мне. А что касается Марселлы? Она была мастером в этом деле. Как ее мужчине мне, вероятно, тоже придется многому научиться. А может, я навсегда останусь тайным любовником.
Я ухмыльнулся.
– Почему ты улыбаешься? – спросила Марселла сонным
