Вознесенная грехом. Последний ход принцессы - Кора Рейли
– Марселла, как приятно видеть тебя здоровой телом и духом после ужасов, которые ты пережила, – неискренне сказала женщина.
Марселла, должно быть, почуяла фальшь, но продолжила профессионально поддерживать болтовню.
– Джованни очень волновался за тебя, – проговорил мужчина, и я сосредоточил внимание на паре.
Получается, они родители бывшего Марселлы. Я снова изучил обстановку, стараясь игнорировать любопытные и враждебные взгляды гостей. Наконец я заприметил парня, которого пока видел лишь на фотографиях. Он находился возле накрытого стола, разговаривал с каким-то мужчиной, но таращился на меня.
Он прищурился, когда поймал мой взгляд.
Я вскинул брови. Неужели он думал, что его сердитая физиономия напугает меня?
– Пойду возьму поесть. Тебе что-нибудь принести?
Марселла покачала головой.
– Поем позже.
Кивнув, я пересек комнату, двинувшись к столу и к Джованни. Он замер, когда понял, что я иду к нему. Его приятель – тоже, явно готовясь вытащить из кармана и наставить на меня пистолет. Конечно, теперь мы привлекли внимание Луки и, вероятно, остальных приглашенных.
Все ждали сцены, которая попадет в заголовки газет. И я уж точно не собирался быть этому причиной.
Схватив тарелку, я положил на нее крошечные порции еды, украшенные так, что мне стало жалко отправлять их в рот.
Я улыбнулся Джованни.
– Ты сделал правильный выбор. – Я отсалютовал ему креветкой.
Ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями.
– А ты – нет, – сказал он, выпрямившись, и выглядел поуверенней, когда гости переключились на нас.
Неужели он думал, что это его спасет? Раньше я надирал людям задницы и в более неловких ситуациях.
– О, у меня есть склонность совершать плохие поступки, – ответил я жестким голосом. – Но кое-что правильное я уже сделал. – Я многозначительно посмотрел на Марселлу, которая взглянула в мою сторону.
На лице Белоснежки отразились замешательство и беспокойство по поводу моего разговора с ее бывшим.
– Марселла скоро поймет, что ты – неправильный выбор, Уайт. Ей нужен мужчина с хорошими манерами, тот, кто не будет смущать ее на публике.
– Больше всего ей нужен мужчина, который не слишком пуглив и не боится показать ей, насколько ее ценит, даже если это означает рассердить Луку Витиелло.
Джованни на секунду растерялся.
– Если люди поймут, что Марселла с тобой, они ее уничтожат.
– Ты ничего не знаешь о Марселле, раз думаешь, что кто-то или что-то может уничтожить эту женщину. – Я съел еще одну креветку, прежде чем поставить тарелку. – И еще: не подходи к Марселле, если не хочешь неприятностей. Она уже не твоя женщина.
Марселла – моя. Даже мои глаза говорили то, чего я не мог… пока.
Я кивнул ему, а потом и Луке через всю комнату, прежде чем медленно вернулся к Марселле, которая выглядела так, будто ее нужно срочно спасти от родителей Джованни.
– Прошу извинить нас. Появились вопросы, которые необходимо обсудить, – сказала она и жестом попросила меня пройти к бару.
Никто не смог ей ничего возразить.
Мы устроились у барной стойки, и Марселла заказала «Космополитен», явно нуждаясь в чем-то покрепче игристого вина. Я взял виски, тем самым вызвав у нее легкую ухмылку, которую она быстро замаскировала, чтобы никто не понял[3] – она не такая бесчувственная, какой ей хотелось притворяться.
– Что? – спросил я после того, как сделал глоток виски.
– Мои телохранители никогда не выпивали на работе.
– Я не совсем твой телохранитель, – тихо сказал я. Знакомство с Джованни заставило меня еще больше возмутиться этим фарсом. Хотелось заявить перед всеми, что Марселла – моя.
– А кто тогда? – Она шагнула ко мне, в ее глазах горел вызов.
Я чувствовал, что половина гостей уже смотрит на нас, даже те немногие, кому раньше не было до нас дела.
– Твой благородный слуга, Белоснежка, – ухмыльнулся я, сделав очередной глоток. Теперь мой взгляд был прикован лишь к одной женщине, стоящей передо мной, и она смотрела на меня так, словно я принадлежал ей так же, как и она – мне.
Она покачала головой, сделав еще шажок.
– Больше.
– Я больше – или ты хочешь большего? – спросил я.
– И то, и другое, – прошептала она и замерла напротив меня. Теперь мы привлекли внимание практически всех приглашенных. – Поцелуй меня, – добавила она, застигнув меня врасплох.
Хотя не то чтобы я не думал об этом.
– Ты уверена? Некоторые из пожилых дам выглядят так, словно это будет самое грандиозное представление, которое они видели за последние годы. Они будут говорить гадости о тебе.
– Меня они не волнуют. Ты мой мужчина, и мы слишком долго это скрывали. Мне надоело подчиняться чужим прихотям, быть рабыней правил, прятаться. Если Семья принимает нас, то и они тоже примут.
– Белоснежка, если мы сейчас поцелуемся, то я тебя никогда не отпущу. Я буду твоим, пока не умру. Ты получишь мое сердце, душу, жизнь, все, что пожелаешь.
– И я кое-что заберу, – надменно сказала она, прежде чем черты ее лица смягчились, а сочные губы растянулись в улыбке.
Поставив стакан, я обвил рукой тонкую талию Марселлы и поцеловал далеко не целомудренным поцелуем. Я заявил свои права на принцессу Нью-Йорка перед молчаливо порицающими нас гостями, надеясь, что они задохнутся от возмущения.
Поцелуй длился пару ударов сердца, мимолетное мгновение во времени, но с последствиями на всю оставшуюся жизнь.
Марселла сделала выбор, который повлечет осуждение многих людей.
Она показала миру, что я ее мужчина, и ничуть не важно, что скажут другие.
И выражения их лиц не оставляли сомнений в том, что они думали.
Мое положение в обществе – гораздо ниже, и, разумеется, ниже принцессы Нью-Йорка. Я одарил их ледяной улыбкой. До тех пор пока Марселла хотела, чтобы я был рядом с ней, я, черт возьми, буду. Я бы остался, даже если бы она не хотела видеть меня. Но эта женщина уже обвила вокруг меня свои идеально ухоженные пальцы, и она совершенно точно знала, что не собирается меня отпускать.
Марселла
Ни разу в жизни я не делала ничего спонтанного, особенно на публике. Я тщательно планировала каждое движение, слово и улыбку.
Сегодня вечером, впервые в жизни, я действовала импульсивно, просто потому, что хотела поцеловать Мэддокса.
Были слышны вздохи и последовавший за ними изумленный шепот. Когда я отстранилась от Мэддокса, то увидела потрясенные лица гостей.
– Я устанавливаю правила, – прошептала я.
– Королева всегда так делает, – сказал Мэддокс, и обожание в его глазах придало мне сил, которые были необходимы сегодня и в ближайшем будущем.
Через некоторое время, собравшись с духом,
