Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы - Элеонора Бостан
– Дейл! Ты ведь знаешь правила! Прохвост! – Он потрепал корги по голове, тот совершенно не обратил внимания, продолжая гипнотизировать гостя в надежде получить кусок. – Не давайте ему ничего, он итак переедает.
– Ну так вот, – вернулся к повествованию Стюарт, – к 21-му я уже разобрался, что к чему…
И он начала смеяться, Пророк присоединился.
– Она сама ушла, хотя, могу поклясться перед самим Господом, а скоро, вероятно, мне представится такой шанс, я не изменял ни ей, ни одной женщине, с которой был.
– Что-то мне подсказывает, что было их немало, – подмигнул Пророк. Старик, ничуть не смутившись, радостно подмигнул в ответ.
– Я просто не могу быть один, такой уж я человек, – пожал плечами мистер Риджер, – кто-то вот любит и наслаждается одиночеством, я а не выношу его. Погибаю без компании.
Пророк, совершенно не представляющий жизнь, в которой кто-то постоянно мельтешит перед носом, сдержано улыбнулся и пожал плечами.
– И профессия, вы понимаете, – пожилой джентльмен улыбнулся и приосанился, – я был молод, не уродлив, я знал, как обращаться с женщинами, сам не знаю, откуда, никто меня этому не учил, я просто знал и всё, это был мой талант. И все эти молодые тети с племянниками, мамочки, многие без мужей… Я не терял голову, не подумайте, но из многообразия прекрасных роз я всегда срывал ту, которая мне больше всего нравилась. Одну, но зато самую роскошную.
– Детей я завел во втором браке. Мне было чуть меньше, чем вам сейчас – 32, – Пророк хохотнул, его внешность сбила с толку даже такого опытного человека, – и это уже был осознанный выбор, а не юношеская пылкость и неопытность. Она была медсестрой в клинике, где я работал. Милая, чудесная леди с шелковыми волосами цвета молочного шоколада и веселым нравом. Она была как будто само олицетворение женственности. Она подарила мне Ронни и Маргарет. Мы прожили вместе чудесные 13 лет.
– Что же случилось?
– Элизабет. – Серые глаза старика вспыхнули. – Моя первая, моя единственная, моя настоящая любовь – вот что случилось.
– Встретив ее, я понял, что никогда не любил, принимая за любовь страсть, комфорт или нежность, благодарность, удовлетворенность, да Бог знает что еще… но заявляю, и так я и скажу, оказавшись у престола Господа: я не знал, как это – любить, пока она не ворвалась в мою жизнь.
Пророк, прекрасно знающий, о чем говорит его новый знакомый, закусил губу.
– Мне было 45, когда я увидел ее. – Глаза мистера Риджера затуманились воспоминаниями, на губах заиграла легкая улыбка, полная нежности и игривости одновременно. – Лил дождь, а она шла по Риждент стрит и улыбалась. Почти как вы в парке. – Заметил он, – когда человек вот так свободно улыбается дождливому небу, значит, что-то в его жизни серьезно изменилось. И в лучшую сторону.
– В точку! – Усмехнулся Пророк.
– Я даже не смог заговорить с ней сначала, – хмыкнул хозяин дома, – так и шел за ней, под зонтом, а она мокла. Глупо конечно, но я был сражен ее красотой, ее свободой, ее силой. Я всё гадал, когда же она сядет в автобус или кэб, но она просто шла, легкая, как облако тумана.
– Такого же цвета были ее глаза, яркие, серые, как утро, когда становится понятно, что туман вот-вот рассеется, и тебя ждет отличный день.
– В итоге я сделала то, что не назовешь честным поступком, но мне было всё равно, я и сейчас об этом не сожалею, и если это тяжкий грех – я готов понести соответствующее наказание, я всё равно буду считать, что всё сделал правильно. Я снял кольцо, спрятал его и пошел к ней, когда стало ясно, что момент настал, сейчас или никогда. Женщины всегда ждут от нас чего-то невероятного, звезд с неба или весь мир к ногам, а если ты просто детский доктор, имеющий семью, работающий по 12 часов в день и дежурящий по ночам… иногда приходится немного слукавить и накинуть себе пару очков. И научиться заворачивать в красивую обертку то, что ты можешь дать.
– Так вы всё же играли на два фронта??
– Только первые 3 часа. Ничего не было, не подумайте! Мы просто болтали, сидя в кафе, битком набитом людьми из-за дождя. Помню, что у меня заплетался язык, и я всё время говорил какую-то чушь, хотя всегда, всегда умел скрасить общество любой девушки. Но она не ушла, она смеялась над моими оговорками и нелепостями, не зло, а именно понимающе. И это и есть отличительный знак настоящей любви – понимание. Мы понимали друг друга, как будто знали уже тысячу лет, я чувствовал ее мысли, знал, что она чувствует, а она знала, что творится в душе у меня.
– В тот вечер, провожая ее до дома, я признался, что женат, и попросил позволения увидеть ее еще хоть раз. Я сказал, что не могу этого объяснить, но меня тянет к ней, я согласен быть другом, личным водителем, хоть домработницей, только бы быть с ней рядом. И добавил, что не стану преследовать ее, если она ответит отказом. И она ответила «да»! И сказала, что делает так из-за моей честности, она сказала, что устала от вранья, мужчины врут, женщины врут… но ложь – это трясина, а на трясине невозможно ничего построить. Она дала мне шанс, сказав, что мы будет просто друзьями, а дальше – как получится. И чтобы я не уходил от жены, пока мы оба не поймем, что хотим большего, чем просто беседы и прогулки. Удивительная женщина!
– Да, – выдохнул Пророк, думая о девушке в гостинице, о безобидной истории, которая растянулась на целую жизнь.
– Через 8 месяцев мы поженились, – заключил мистер Риджер, – и на свадьбе она сказала, что в тот дождливый день сбылись две ее мечты: ее взяли бэк-вокалисткой в студию РАК, что недалеко от Риджентс-парка, вот почему она тогда шла и улыбалась; и в тот же день она встретила мужчину своей мечты – вашего покорного слугу. Потом она сказала мне, что сразу поняла, что мы будем вместе, и это знание, пришедшее откуда-то извне, даже немного напугало ее.
– Человеческие судьбы такие хрупкие, – мечтательно вздохнул Стюарт, – я мог отвернуться именно в ту секунду, когда она проходила мимо меня, и не заметил бы ее, на Риджент-стрит ведь всегда толпы народа; я мог так и не решиться заговорить с ней, я мог принять неверное решение и сказать что-то, от чего она послала бы меня подальше. Но я был там, именно в тот момент, моя голова повернулась именно в ту сторону, и я сказал именно то, что было правильным… и благодаря этому
