Ольга Строгова - Дневник грешницы

– Ну? – повторил Карл. – В чем дело?

В его голосе звучали повелительные учительские интонации, и хулиганы, не так уж давно окончившие школу, почувствовали некоторую неуверенность в себе. Но алкогольные пары, обволакивавшие их незамысловатые мозги, настойчиво требовали выхода.

– Гони бабки. И мобильник. И женщину, – высказался наконец самый продвинутый из группы.

– И все? – спокойно поинтересовался Карл. – У меня к вам будет другое предложение.

Четыре пары глаз разной степени мутности недоумевающее воззрились на него.

– Вы сейчас же тихо и мирно, никого не задевая, отправляетесь по домам, – предложил Карл. – И тогда мы забудем об этом маленьком инциденте.

– Инце… чего? – не понял главарь.

– Он, типа, предлагает нам валить отсюда, пока целы, – подсказали главарю сзади.

– Мужик, ты чё, не понял? А может, ты бессмертный?

– Типа Кащей, – угодливо поддакнули сзади. – И такой же костлявый!

– Ну, это мы ща проверим…

Луна блеснула на лезвиях выхваченных ножей.

– Так нечестно, – вздохнул Карл и сделал шаг вперед. Безо всякой видимой Ирине Львовне причины первый нападающий взвыл, выронил нож и согнулся пополам.

– Вас всего четверо, – продолжил Карл, и второй нападающий, с заломленной за спину рукой, успешно сыграл роль щита от занесенного кулака третьего.

– И вы едва держитесь на ногах, – добавил Карл, когда главарь, благоразумно остававшийся в арьергарде, неудачно споткнулся о выставленный Карлом ботинок и грохнулся носом об асфальт.

– Но вы не оставили мне выбора, – закончил Карл, поднимая в воздух и швыряя изрыгающего брань второго на все еще размахивающего кастетом третьего.

– Пацаны, уходим! – подал команду главарь. Он поднялся на четвереньки, но тут Ирина Львовна, не удержавшись, нанесла ему сзади удар, который мог бы сделать честь любому форварду команды высшей лиги.

– И вовсе я не костлявый, – буркнул Карл вслед улепетывающей, ухрамывающей и уползающей по асфальту компании. Он отряхнул свой светлый пиджак и протянул руку Ирине Львовне. Ирина Львовна, сверкая глазами и румянцем на впалых щеках, выступила из лунной тени.

– Конечно нет, – промурлыкала она, прижимаясь к нему, – у тебя идеальная фигура. Хотя… ты и вправду несколько похудел со времени своей женитьбы…

– Домой! – провозгласил Карл, слегка приобняв ее за талию, но тут же и отпустив. – На сегодня хватит. Письма читать будем завтра.

За завтраком Карл появился с пачкой отпечатанных на принтере листов. Компьютеров для постояльцев в гостинице предусмотрено не было, и Ирина Львовна устремила на него вопросительный взгляд. Аделаида, как всегда, была занята кормлением своего капризничающего сына и ни на что другое внимания не обращала.

– У главного администратора есть компьютер с принтером, – объяснил Карл. – Я переписал фотографии на жесткий диск, обработал в фотошопе… ну, убрал шумы и прибавил яркости. И распечатал. Так что все письма, обнаруженные у твоего дядюшки, здесь.

– И главный администратор так сразу пустил тебя за свой компьютер? – недоверчиво спросила Ирина Львовна.

– Пустила, – спокойно возразил Карл. – Главный администратор – женщина.

– А, – коротко отозвалась Ирина Львовна.

Ну да, кто бы сомневался! Карл всегда легко находил взаимопонимание с любой женщиной, независимо от возраста и социального положения.

Если, конечно, сам этого хотел. Или ему это было нужно.

А вот с ней… Ирина Львовна вспомнила последнее, завершающее событие вчерашнего длинного дня, тяжело вздохнула и опустила глаза в тарелку с обезжиренным творогом.

Когда они вернулись в гостиницу, было уже за полночь. Ирине Львовне оставшаяся ночная прогулка по улицам Ярославля показалась восхитительной – и не потому, что улицы были теперь пустынными и безопасными, а из-за того, что она шла под руку с Карлом.

Ей было даже немного обидно, что никто из знакомых не может видеть ее сейчас.

Восхищение Ирины Львовны достигло наивысшей точки, когда Карл, вместо того чтобы пройти к своему номеру, остановился у ее двери.

– Не возражаешь, если я зайду на минуту? – спросил он.

Ирина Львовна от волнения никак не могла попасть ключом в замочную скважину.

Карл шагнул следом за ней и сразу разрушил все очарование.

– Я не хочу будить жену, – доверительно объяснил он, – а ты, я знаю, всегда берешь с собой аптечку.

– Аптечку? – тупо повторила Ирина Львовна.

– Да, – терпеливо повторил Карл. – Мне нужна перекись водорода и пластырь.

Восхищение и последующее разочарование мгновенно перекинулись в страх.

– Перекись водорода? Пластырь? Значит, кто-то из них все же достал тебя?!

– Ну, не совсем кто-то из них…

Карл аккуратно закатал левую брючину и предъявил Ирине Львовне окровавленную щиколотку. Кровь уже свернулась и потемнела, но Ирина Львовна все равно почувствовала дурноту. И, что гораздо хуже, – нестерпимый стыд!

– Ничего страшного, – услыхала она. – Просто у тебя исключительная точность удара: прямо в болевую точку рядом с веной.

Ирина Львовна готова была провалиться сквозь землю.

– Сейчас принесу, – чуть слышно произнесла она, – аптечка в ванной.

Карл покачал головой, мягко отстранил ее и отправился в ванную сам.

– Мы собираемся погулять до обеда по старому городу, – повторил Карл. – А потом сразу уедем в Москву. Ты пойдешь с нами или подождешь нас в гостинице?

Ирина Львовна оторвалась от горестного созерцания творога и покачала головой.

«С нами», «нас»… После того, как вчера были только «мы» и «мы с тобой»…

Нет уж, спасибо!

– Я останусь, – сказала она, ни на кого не глядя, – я буду читать письма.

– Напрасно, – неожиданно отозвалась Аделаида, – здесь очень красивая волжская набережная с беседкой. Исторический музей. Дом Болконского.

«Ах да, она же была учителем географии», – вспомнила Ирина Львовна.

– К тому же вы могли бы присмотреть за Сашенькой, пока мы с Карлом будем купаться в Волге, – продолжала Аделаида.

Ирина Львовна досчитала до десяти и лишь потом вскинула на Аделаиду сузившиеся глаза.

– Ничего у вас не выйдет, – мстительно заявила она, – там везде таблички «Купаться запрещено».

Карл перевел недоумевающий взгляд с Ирины Львовны на жену и потом снова на Ирину Львовну.

– Ну и ладно, – примиряющим тоном произнес он, – значит, ограничимся музеем. И домом Болконского.

– Вот-вот, – проворчала Ирина Львовна, – тебе как потомку Пьера Безухова это будет особенно интересно.

Они ушли. Сашенька напоследок кинул в нее скатанной в шарик бумажной салфеткой. Ирина Львовна сделала ему страшные глаза, но он только рассмеялся.