Луанн Райс - Песчаные замки
Из него медленно вылезли полицейские — парень с темными, очень коротко стриженными на военный манер волосами и блондинка с конским хвостом.
— Привет, Хонор, — кивнула она.
Хонор разразилась слезами, бормоча что-то невразумительное, схватила ее за руку и потащила к Агнес.
— Где Реджис?
— Добрый вечер, сэр, — поздоровался полицейский. Молодой, тридцати еще нет, шести футов ростом, на пару дюймов ниже Джона, крепкий, как штангист, с типичным для полиции и охранников пронизывающим взглядом. Эти сразу видят, кем ты был и кем можешь стать в худшем случае.
— Добрый вечер, — ответил Джон.
— Как вас зовут?
— Джон Салливан, — ответил он, разглядев на карточке имя: сержант Коссо.
— Что вы тут делаете?
— Что делаю?..
— Можете рассказать, что случилось?
— Я был на берегу, — объяснил Джон. — Услыхал плеск, крики… Возможно, они доносились из другого места…
— Крики?
— Слабые.
— На девушку напали?
— Не знаю… не думаю… По-моему, она попросту поскользнулась, упала…
— Вы только что сказали, что она кричала.
— Может быть, испугалась, когда поняла… — Джон снова оглянулся на Агнес, вновь забившуюся в конвульсиях. Хонор рванулась к ней, женщина из полиции удержала ее, она зарыдала, врач набрал в шприц валиум, вколол, и Агнес успокоилась. Радио затрещало.
— Можно нам с ней поехать? — спросил Джон.
— С пациенткой? — растерянно переспросил полицейский.
— Я должен быть с женой и детьми.
— У меня имеются вопросы, — заявил сержант.
В темноте вспыхнули фары, из машины кто-то выскочил — Реджис бросилась к Джону, запыхавшись, схватившись за бок, вцепилась в руку, глядя прямо в глаза полицейскому.
— Отец нам сейчас нужен, — сказала она. — Потом будете его расспрашивать.
Агнес положили в «скорую», а Джон пошел за Хонор и Реджис, чтобы с ними вместе ехать в больницу. Сдерживая волнение, он вспоминал, как они с Хонор в прошлый раз предстали перед полицией.
Глава 8
Хонор не могла дышать. Добравшись до больницы, вынуждена была сесть, наклониться, чтобы кровь прилила к голове. Реджис и Сес бегали туда-сюда, без конца спрашивая ее и Джона, не нужно ли им чего. Она дала им пять долларов, попросила чаю с молоком и сахаром, чтобы хоть чем-нибудь их занять.
Джон сидел рядом с Хонор. С нее словно содрали кожу, обнажив нервы. Сердце тяжело колотилось в мягкой впадине прямо под горлом. Долгие годы она крепилась, запретив себе плакать; теперь непролитые слезы сгустились в тяжелый комок. Но при всем своем самообладании не могла взглянуть Джону в лицо.
В приемной горел чересчур яркий свет, слишком сильный для места, где рвутся сердца; даже тени слишком резкие. Она оглядела других родственников, жмущихся друг к другу. Из-за чего они здесь? Легче понять чужие страдания, чем бояться за Агнес.
— Хонор, — вымолвил Джон.
Она не могла на него смотреть — даже при мельком брошенном взгляде нервничала. В углах губ залегли глубокие складки. Короткие, очень короткие волосы с проседью он помнит волнистыми, темными, ирландскими, сексуальными и опасными. Он снова произнес ее имя, и ей пришлось взглянуть в его синие глаза. Их называли льдисто-голубыми — скорей, в виде шутки, потому что взгляд был неизменно теплым, таким и остался. Она содрогнулась.
— Я боюсь, Джон.
— Знаю. Она сильно расшиблась.
— Нырнула или нарочно прыгнула?
— Я не видел. — Он помолчал. — Неужели ты думаешь, будто прыгнула? Наверняка просто нырнула…
Хонор не хотела думать о том, о чем думала, и поэтому просто крепко зажмурилась. Почему с дочкой случилось несчастье в момент возвращения мужа?
— Ей было плохо? — расспрашивал он. — Она раньше ничего такого не делала?
— Ей не было плохо! Раньше она ничего такого не делала. Ты ей что-то сказал?.. Что…
— Да ведь я ее даже не видел!
— Она к тебе шла? Хотела с тобой повидаться?
— Нет, Хонор. Девочки ничего не знали. Я только что приехал.
— Надеюсь, это правда, потому что, клянусь, после того, что случилось с Реджис, я убью тебя, если ты вновь причинишь девочкам вред.
— Хонор…
— Если хочешь рисковать своей жизнью, это больше меня не волнует, понятно? Давай, делай, что заблагорассудится, стой на краю любого утеса. Но оставь моих детей в покое! Я не хочу, чтобы они подвергались опасности. Агнес… — Хонор задохнулась, не в силах подумать, что может случиться.
— Знаю, знаю, согласен. Потому и спрашиваю, что заставило ее броситься в воду?
— Джон, — прохрипела она, — какое это сейчас имеет значение? Она там лежит без сознания, и я просто не в состоянии думать об этом!
Его взгляд переполнился беспокойством, заботой, она не могла этого вынести. Содрогнувшись, припомнила все тревоги во время его отсутствия, все болезни и горести девочек, дежурства без него в приемной «скорой помощи» из-за случайных травм, не таких, как у Реджис, а теперь у Агнес. Лихорадка, вывихнутая щиколотка, отит… Непривычно сидеть сейчас рядом с ним — настолько же непривычно, как долго жить без него.
Вышла доктор, они оба вскочили. Высокая стройная женщина в зеленоватом костюме, с длинными каштановыми волосами, забранными в конский хвост, с тибетскими четками на запястье, представилась доктором Ши. Хонор ринулась к ней, засыпая вопросами.
— Как она? Что с ней?..
— Сотрясение мозга, — сообщила доктор Ши. — И рана на лбу. Долго она пробыла в воде?
— Несколько секунд, — сказал Джон. — Я за ней бросился, как только услышал всплеск.
— Долго она не дышала?
У Хонор подкосились ноги. Вот чего она смертельно боялась. Вспомнила все, что читала об утопленниках, которые захлебнулись водой, перестали дышать, в мозг больше не поступал кислород; вспомнила свою Агнес, юркую, как ртуть, не в силах подумать, что с ней теперь будет; услышала свой собственный плач, почувствовала на плечах сильную руку Джона.
— Недолго, — заверил он. — Я сразу начал делать искусственное дыхание. Потом она прокашлялась и задышала самостоятельно.
Доктор Ши кивнула с ободряющим взглядом, но еще не убедила Хонор, которая по-прежнему мучительно гадала, долго ли не дышала Агнес.
— Она приходит в сознание, и это добрый знак, — сообщила доктор Ши.
— Уже все понимает? — уточнил Джон.
— Я пока не сказала бы, но откликается на свое имя. Сказала, что у нее две сестры…
— Правда, — кивнула Хонор.
— Вскоре мы проведем полное обследование деятельности мозга, а пока я решила сообщить вам главное. На кардиограмме мерцательная аритмия. Возможно, случайно, возможно, продлится какое-то время.
— При травмах головы бывают спазмы, — заметил Джон, и Хонор оглянулась на него.
— Бывают, — согласилась доктор Ши. — Возможно, она ударилась головой о какой-то валун. На левом виске глубокая рана. Здесь, в реанимации, ее зашили, завтра больную осмотрит специалист по пластической хирургии. Сейчас у нее нейрохирург.
— Нейрохирург? — переспросила Хонор.
— Исследует гематому, наблюдает за ростом опухоли. Опухоль опасна для мозга.
— А она растет? — спросила Хонор, еще больше волнуясь. Рука Джона по-прежнему крепко придерживала ее.
— Поймите, я не могу вам ответить, — вздохнула доктор Ши. — Мы просто обращаем особое внимание на травмы головы. Если честно сказать, травма, по-моему, у нее нетяжелая. Опухоль заметно не увеличивается. Состояние стабильное. Она недолго оставалась без кислорода. Вы быстро привезли ее к нам, мы за ней наблюдаем.
— Может быть… — начал Джон, так крепко стиснув Хонор, что она, взглянув на него снизу вверх, поняла, в каком он замешательстве: лицо осунулось, напряглось, на глазах слезы, — …мне не следовало ее поднимать?
— Вы ее подняли? — переспросила доктор Ши.
— Да. Схватил и понес, не дожидаясь «скорой». Я не причинил ей вреда? Может быть, надо было оставить ее на песке?
— Именно это мы всем стараемся объяснить, — вздохнула доктор Ши. — Ждите «скорую». Но ведь она ваша дочь. Вы сделали то, что должны были сделать.
— Не причинил ей вреда? — допытывался Джон.
— Если бы она получила повреждение позвоночника, я бы ответила положительно. Прыжки в темноте в воду часто заканчиваются сломанной шеей, однако в данном случае этого не произошло. Насколько я понимаю, вы доставили ее сюда гораздо быстрее, и это хорошо. Очень хорошо. Она была в шоке.
Джон с надеждой смотрел на доктора.
— Мы хотим подержать ее до утра, сделать еще анализы, понаблюдать. Согласны?
Хонор молча стояла на месте. Врач переводила взгляд с нее на Джона, ожидая ответа.
— Хорошо, — вымолвил, наконец, он, видя, что Хонор застыла. — Спасибо.
Хонор тоже хотела поблагодарить, но не смогла — перехватило горло. Посмотрев на Джона, она увидела на щеке мужа след от своего удара.
