Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы - Элеонора Бостан
Так что он сделал заказ, не представляя, как будет запихивать в себя всю эту еду, но точно зная, что будет, потому что телу нужно питание, тело хочет жить, даже если душа пребывает в смятении. Суп с мидиями оказался совсем даже не безвкусным, организм, давно не получавший пищу, отбросил всё, кроме основного инстинкта – выжить, несмотря ни на что, так что мысли ушли, растворились в этом празднике вкуса. Проглотив содержимое красивой – и, несомненно, дорогой – тарелки, Пророк принялся за стейк… И вот тогда это началось.
Едва он откусил первый кусочек, какое-то странное ощущение вдруг возникло в голове и начало распространяться по телу – как будто что-то щекотало его изнутри. Не донеся до рта вилку, он вернул кусок на тарелку и замер. Наверное, я слишком быстро ем, подумал он, особенно после 12-ти часового голодания… Но почему-то в глубине души он знал, что дело в другом, что-то было не так с ним, а быстро он ел или медленно – это значения не имело.
Суп? Пронеслась в голове испуганная мысль, но он понимал, что прошло еще слишком мало времени, если только повар-маньяк не сдобрил суп ядом вместо специй. Голова стала вдруг как будто раздуваться, столик с шелковой скатертью перед ним качнулся и начал кружиться, как и всё помещение. Надо сделать вдох, стараясь не впадать в панику, подумал Пророк, но собственное состояние пугало его всё больше, надо просто глубоко подышать.
Он попытался, и тут его ждал еще один неприятный сюрприз – грудь как будто сковали железными цепями. Он просто не мог сделать вдох, мышцы, отвечающие за это, больше не слушались, они отказывались ему служить. Может, это мой первый приступ повышенного давления или даже сердечный… А почему нет, в конце концов, он уже не мальчик, а бесконечные смены часовых поясов, климатических зон и ненормированные рабочие дни еще никому не шли на пользу. Значит, вот как подкрадывается старение, прорвалась сквозь панику и головокружение мысль, твое собственное тело вдруг восстает против тебя, из верного друга и компаньона превращаясь в коварного и подлого врага.
Нет!! Нет, не так, еще не время! Эти мысли уже отдавали настоящей паникой и отчаянием. Их сила на несколько секунд даже заглушила непонятный кошмар, творившийся с телом. Понимая, что больше не может оставаться здесь ни секунды, как будто у него вдруг резко развилась клаустрофобия, Пророк достал бумажник, бросил деньги на стол – больше, чем нужно, гораздо больше, но ему было не до того – и вскочил, мечтая лишь выбраться из этого ада на свежий воздух. Он и сам не понимал, что с ним и почему, но ему нестерпимо хотелось оказаться под открытом небом, и чтобы ветер обдувал лицо, тогда он сможет дышать, тогда…
– С вами всё в порядке? – участливый голос официанта настиг его на полпути из зала. Вам тут не нужны трупы, да? – подумал Пророк, больше всего боясь, что грохнется в обморок посреди этого гастрономического рая прямо у ног официанта.
Собрав все силы, что дала ему природа, он сумел поднять голову и слегка улыбнуться.
– Да, – совершенно ровным голосом ответил Пророк, а в груди молотом бухало сердце, в глазах заплясали черные точки, как мухи, слетающиеся на… продолжать эту мысль он не хотел. – Просто надо срочно бежать. Бывает.
И он потратил последние силы на полную искреннего сожаления улыбку. Официант критически оглядел его, потом, после секундного раздумья, кивнул и с вежливой улыбкой отправился в зал. А Пророк рванул на улицу, чувствуя, как становятся ватными ноги, а удушье грозит превратить его в обезумевшего паникера, катающегося по земле и разрывающего на себе одежду или собственное лицо. Может, надо вызвать скорую, пришла мысль, к счастью, она была холодной и здравой, тогда зачем ты уходишь, подойди к администратору и скажи, что тебе нужна помощь… Да только в этом и заключается самая большая проблема и трагедия: признать, что тебе нужна помощь, что ты слаб – значит, проиграть. Жизнь – это игра, и все в нее проигрывают рано или поздно. Но лучше поздно. И свидетели мне не нужны, понял вдруг Пророк, если это конец, я хочу быть один, как был всю жизнь, под небом, свободным, не униженным чужой жалостью или равнодушием.
Нетвердой походкой, со стороны могло показаться, что он просто пьян, он вышел из ресторана, стараясь уловить ветерок, стараясь загнать немного воздуха в свои сжавшиеся легкие. На улице уже царила ночь, огни, музыка, доносящаяся из множества заведений, расположенных особенно густо в этом районе, смех гуляющих людей, шум ветра в роскошных кронах деревьев в сквере… Сквер, вот куда он должен добраться. При мысли о множестве лавочек на пустующих дорожках, освещенных богатой иллюминацией, Пророк понял, что нет другого места, где он хотел бы быть сейчас. Надо всего лишь перейти дорогу, думал он, прислонившись к фонарному столбу на тротуаре возле ресторана. Мимо шли люди, многие держались за руки, наслаждаясь романтикой вечернего прибрежного города, звонко смеялись женщины, гудели машины, отражая свет витрин и фонарей.
– Похоже, ему уже хорошо, – весело сказала молодая женщина, идущая под руку с элегантно одетым спутником. Она кивком указала на незнакомца в дорогой одежде, подпирающего фонарный столб, и улыбнулась. – Видишь, как тебе повезло! А вот его некому тормозить…
– Кончится тем, что его заберет полиция, – буркнул мужчина и добавил, – в лучшем случае.
Да, полиция. Об этом Пророк как-то не подумал, хотя всю жизнь скрывался от правоохранительных органов. Просто он привык быть невидимкой, а теперь выделялся на общем фоне, как яркое пятно. Полицейские курортных городов любят таких вот туристов, беспомощных, вдали от дома и друзей. На побережье все по сути рыбаки, просто одни ловят рыбу, другие – немного другой улов. Нельзя и дальше стоять тут, понял Пророк, если мое время на исходе, меньше всего мне хочется умереть в вонючем «бобике», пропахшем мочой, под матерные возгласы «доблестной» полиции.
Дорога – 4 полосы, забитые машинами – показалась ему шириной с
