Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы - Элеонора Бостан
Что будет с ним, если она не вернется, задался вопросом Матвей. Наверняка она как-то позаботилась об этом, но деньги не заменят мальчику мать. Однажды он уже потерял семью, пусть и не помнит об этом. Значит, он должен обрести ее снова, вдруг пришел ответ, как будто какой-то холодный и чужой голос заговорил вдруг в его голове. Он чувствовал ответственность, сам не понимая, почему, может, потому что знал, знал правду обо всем, от момента появления маленького Яна в жизни Фатимы до сегодняшнего дня, когда она на другом конце страны пыталась покорить свой Эверест. А знание всегда налагает ответственность.
Нет, себя в роли родителя он даже не хотел представлять! Хакер, шатающийся по миру, как будто вся планета – его квартира, призрак, почти забывший свое имя, не имеющий ничего, кроме постоянно меняющихся пейзажей за окном, почти разучившийся общаться с людьми… Нет, какой из него родитель?! Он о себе-то позаботиться не может, а о ребенке, подростке?! От одной мысли об этом он чувствовал удушье, как будто жизнь незаметно накидывала ему на шею петлю и начинала стягивать. Это была паника в чистом виде, ему хотелось бежать, драться с невидимой силой до смерти, но не жить на привязи, это было страшнее и хуже, чем смерть.
Вот и ответ, подумал он, я полюбил женщину, я чувствую ответственность за ее ребенка… но я не могу быть частью ничьей жизни, я не могу быть нормальным человеком, семьянином или партнером. Я не могу.
Выходит, он гораздо более извращенная форма жизни, чем Фатима. Она-то сумела впустить хоть кого-то в свою жизнь, сумела стать, пусть хоть внешне, но нормальной частью нормального общества. А он и думать об этом не мог.
Ответственность – это ошейник с цепью, с того момента, как он защелкнется на тебе, ты уже не будешь принадлежать себе, кто-то или что-то будет управлять тобой и твоей жизнью. Ты будешь гулять, но на поводке, будешь делать всё в строго отведенное для этого время и ставить чьи-то желания выше своих, каждый твой шаг будет зависеть, но не от тебя, и каждый день твоей жизни будет похож на предыдущий. Вот что такое быть «нормальным» членом общества. Именно от этого он сбежал в параллельный мир много лет назад, и с тех пор его сущность не изменилась.
В обычном мире его давно осудили бы и порицали при каждом удобном случае… но в мире «свободных художников» не было правил, и никому не было дела до чужой жизни. Может, потому, что слишком часто приходилось опасаться за свою.
Лучше быть призраком, подумал он, чем рабом, лучше ходить по лезвию, чем жить по указке, лучше рисковать и устремляться в неизведанное, прокладывая свой путь, чем греметь цепями и смотреть лишь под ноги, медленно тащась по пыльной дроге, по которой прошли уже тысячи до тебя.
Несмотря на прекрасный день вокруг, на душе было тяжело. Он боялся за нее, впервые по-настоящему боялся. И впервые реально рассматривал возможность того, что она не вернется, погибнет на пути к своей непокоренной вершине, как миллионы неукротимых сердец до нее. И это всё равно было лучше, чем жить без мечты или отказываться от нее из страха. Противоречия разъедали душу, он понимал, что должен будет принять еще не одно слишком трудное решение, но это плата за свободу – необходимость решать, всегда, даже когда решать очень не хочется.
Сквозь темные очки он еще раз посмотрел на маленького Яна, потом глубоко вдохнул, позволяя мыслям обрести четкость в голове. Он знал, что будет делать в критическом случае, знал, что поступит именно так, а правильно это или нет – это решит сама жизнь. Если она не вернется, холодно проговорил голос его мыслей, я верну мальчика семье. Его настоящей семье, которую он потерял. Клан Ситко отчаялся найти мальчика, но, возможно, я явлю им настоящее чудо, как всегда, сделанное невидимыми человеческими руками. Да, вот и вся поганая суть мира – нет здесь никаких чудес, кроме тех, которые кто-то делает за твоей спиной, как фокусник, отвлекая внимание, прячет монетку в рукаве, а наивные дети думают, что она исчезает.
Он всё продумал за эти несколько дней, такая уж у него была натура – он всегда смотрел вперед и старался просчитать максимум возможных вариантов. И когда понял, что Фатима решила замахнуться на Аду Терер… тут начали возникать не самые приятные варианты будущего. Но тем сильные и отличаются от слабых: они могут посмотреть в лицо самой неприглядной правде. Посмотреть и принять меры.
И его неприятная правда состояла в том, что он не мог стать для мальчика семьей, он ни для кого не мог стать семьей или партнером. Это было горько, как будто он предавал Фатиму – хотя, почему он так чувствовал, он и сам не понимал – но это было правдой, он не мог и не стал бы брать на себя ответственность за другого человека. Но и не мог допустить, чтобы маленький Ян полетел по жизни, как выброшенная кем-то бумажка или пластиковый стаканчик, как принц, потерявший свое королевство. Нет, у мальчика была семья, он по рождению не был «человеческим мусором», и если вернуть его туда, откуда он пришел, где ему самое место, они уж точно обеспечат ему лучшую жизнь, проследят, чтобы он получил образование и занял свое место на вершине. Которой он, без сомнения, достоин, особенно после всего, что вытворила с ним жизнь. Да, у него будут деньги Фатимы, но деньги еще не всё, особенно, если ты ребенок, деньги скорее бремя, чем счастье – они всегда привлекают слишком много хищников, а маленький человек не способен защититься от них, даже взрослым это не всегда удается.
Что-то больно защемило в груди, он понял, что принял решение, и другого пути не будет. Душа тоже может болеть, подумал он, значит, она всё же есть. И ему было больно, он был противен сам себе, но, вместе с тем, твердо знал, что решение правильное. Больше он не мог смотреть на сына Фатимы, почему-то ему захотелось уйти, как будто он покидал место преступления. Жизнь – это тот же айсберг, подумал он, вставая с лавочки и пряча планшет в сумку, 10% видимого благополучия и счастья и 90% скрытого от посторонних глаз, 90% уродливой изнаночной стороны, грязи, которую кто-то
