Две полоски. Двойная ошибка - Ольга Дашкова
– Оля, привет. Как у тебя дела?
– Привет, Гера. Все хорошо, – улыбаюсь, поправляю волосы, все никак не могу положить ключи в сумочку. – У тебя новая футболка? Веселенькая такая.
– Да, извини, не успел переодеть.
Гера смущается, это забавно, когда двухметровый бородатый детина смущается, такое не часто увидишь. На черной футболке белая аппликация, говорящая о том, что ее обладатель секс-инструктор, и картинка, как один человечек нагибает в интересной позе другого.
Сева напряжен, очень заметно, что ему эта сцена не нравится, что это он должен быть в центре внимания, и это с ним должны бежать гулять в парк. Может, вот прямо сейчас послать его? Так и сказать: мол, ты извини, но нам надо расстаться. Хотя мы и не были парой, секс раз в две недели уж точно не повод быть ей.
– Ничего, тебе идет. Так, все спускаемся на улицу, здесь тоже душно.
Господи, не хватало еще фееричного появления матери и отчима с прошлогодними кабачками в пакете. И соседки Лары. Все тогда были бы в сборе.
– Ты как себя чувствуешь? – Сева включил функцию «заботы». Как-то раз уже было такое, стоило мне затемпературить, как в аптечке появились все противопростудные, противовирусные и прочие препараты в наборе с медом, малиновым вареньем и имбирем.
Может, я реально ненормальная? Принимаю заботу за навязчивость, не ценю всего этого, отталкиваю нормального мужика. Не привыкла я ко всему этому. А может, это мужик не тот?
– Оля, постой, я спросить хотел, – Гера останавливает.
– Давай потом? Как придем, так заходи, спросишь.
– О, ты куда это собралась? Говорила же, что ночь не спала.
Бинго.
Лара на посту.
Лара бдит и тут же портит мою репутацию в глазах двух мужиков. О чем все подумали? Почему Оля не спала всю ночь? Ну, не мулине вышивала точно. То, чем занималась Оля, тянет на фильм для взрослых с ограничением «двадцать один плюс». Надо купить у Геры футболку и подарить кому-то из моих инструкторов.
Господи, да о чем я думаю?
– Лара, поздоровайся с Всеволодом.
Подружка закатывает глаза, опирается о дверной косяк, смачно откусывает яблоко и громко жует, делая легкий кивок. Всеволод отвечает тем же. Это «любовь».
– Мама, ну пошли уже, – сын тянет за руку.
– Да, иди уже, мама, мы с тобой потом поговорим.
Я так и не сказала ничего соседке, где была ночью, забрала сонного Ваньку, уложила на свой диван. А потом долго отмокала в душе, смывая с себя все, что на теле успели оставить мужчины.
Наконец вышли на улицу, солнце слепило глаза, погода вроде налаживалась, что нельзя было сказать про мою жизнь. Ванька побежал вперед, через дворы до парка было минут десять прогулочным шагом.
– Я так понял, вы меня с собой не берете.
– Извини, сам слышал, сын против.
– Может быть, ты уже скажешь ему, что у нас все серьезно?
– А у нас все серьезно? – чуть не прыснула от удивления.
– А ты так не считаешь?
И почему все навалилось именно сейчас? Я не спала почти сутки, я устала, в голове и в мыслях бардак, а тут еще и выяснение отношений, которых, по факту, нет.
– И о чем с тобой хотел поговорить этот странный сосед? Мне он еще с первого раза не понравился.
– Они дружат с Ванькой.
– Вот мне и это не нравится. И где ты на самом деле была всю ночь? У тебя кто-то есть? Так ты мне так и скажи, я не хочу быть лохом.
Вот сейчас я вижу эмоции. Мужчина зол, желваки играют на скулах, губы поджаты, брови сведены. Внешне Сева прямая противоположность Шахова и Марка – светлые волосы, голубые глаза, гладко выбрит, что-то в нем есть такое, а вот что именно понять не могу. Нельзя быть таким идеальным, собранным, уравновешенным, рассудительным и заботливым.
Нет, это точно я ненормальная.
– Ты ревнуешь?
Меня сто лет никто не ревновал. Вот баба-дура, неужели именно сейчас надо думать об этом? После откровенной ночи с мужчинами, которых я не видела шесть лет, которых подставила перед спецслужбами и даже от кого-то из них родила ребенка, я думаю о ревности.
– Дело не в этом.
– А в чем?
Дошли до детской площадки, Ваня уселся на качели, у нас есть три минуты, пока ему не надоест.
– Слушай, Сева, давай не сейчас.
– Я думаю, у тебя кто-то есть, и этот кто-то – отец Вани.
Это интуиция, проницательность или паранойя? Все три пункта меня не устраивают. Может, просто послать его? Второй раз об этом думаю.
Но я не послала.
Потом об этом жалела. Но это будет потом.
– Мама! Пошли быстрее!
– Извини, давай потом поговорим.
Накинув платок на голову, быстро пошла к сыну, чувствуя лопатками провожающий меня взгляд. Недобрый взгляд.
– Что он хотел?
– Ничего, хотел с нами погулять, но мы гуляем вдвоем.
– Лучше бы ты дружила с Герой, он добрый.
– Я подумаю. И вообще, взрослые сами решают, с кем дружить, а с кем нет, и не слушают ничьих советов.
– Это плохо.
Да, это плохо. А еще взрослые не слушают свою интуицию и предчувствие, а потом попадают в опасные связи.
Пока шли до парка, сын рассказал про новый комикс о борьбе Супермена и Бэтмена против зла, оказывается, у них там все очень сложно. Вначале они спасали мир поодиночке, потом дрались между собой, Супермен как бы умер, но не до конца. А теперь они вместе, и у них появилась подруга.
В кармане пальто звонит телефон, достаю, смотрю на незнакомый номер, а сердце снова, как ненормальное учащает ритм. Не знаю, отвечать или нет. Это может быть кто угодно, мои объявления с номером телефона на всех сайтах – о предоставлении услуг репетитора и переводчика.
– Алло.
– Успенская, ну ты чего, после вчерашнего в себя прийти не можешь?
Миронова-сучка. У нее, что, номер другой?
– А вчера что-то было особенное?
– И тебе привет, Оля.
– Да, привет, Милана.
– Ну, я думаю, ты в полном восторге от вечеринки, от шикарных, красивых и богатых людей, что были там. Я, считай, тебе одолжение сделала, так могла сама пойти, но решила, тебе нужнее, может, не будешь дурой и хоть любовника найдешь состоятельного.
В университете, когда Чех выбрал меня, а не первую красавицу Миронову, к тому же дочку богатых родителей, Милана сделала мне тоже одолжение – написала зеленой
