Две полоски. Двойная ошибка - Ольга Дашкова
Агрессивно, настойчиво. Это не похоже на нежность. У Шаха нет цели доставить удовольствие, он делает что хочет, никто и ничто не в силах его сейчас остановить.
– Хочу твой рот.
Марк перестает насиловать мой рот языком, давит на щеки, как до этого Шахов. А я кричу, цепляясь за плечи мужчины, он, как и Шахов, уже без рубашки. Закатывая глаза, чувствую, как в меня глубоко и резко входит член Клима.
Он большой, я отвыкла от такого размера, но за этот вечер он еще не раз будет входить в меня, выбивая крики, стоны и оргазмы, которых так давно не было.
– Вот же сука, какая узкая, – шлепок по ягодицам, Марк удерживает, заглядывая в глаза, ведет с нажимом большим пальцем по влажным губам, опуская меня ниже.
– Хорошо, что мы начали не с разговора, да? Давай, крошка-мышка, открой свой ротик.
Началось.
Началось то, что по определению должно было случиться снова в моей жизни. Я словно все эти годы готовилась к повторному появлению этих мужчин в жизни. К гадалке ходить не надо было, я знала.
Закрываю глаза, опускаясь грудью на диван, соски касаются прохладной кожи, в меня входят сзади. А я сама, открыв рот, облизывая головку, беру в рот член Марка.
На секунду представила нас всех со стороны, на мне еще ботильоны, рваные колготки, я принимаю в себя два члена, испытывая при этом такой охренительный коктейль из эмоций, страха, желания, стыда. «Смерть в полдень» – ничто в сравнении с ним.
– Да, да… глубже, не торопись… м-м-м…
– Хочу ее попку, я помню, сука, я помню ее задницу, думал о ней все восемь месяцев, пока сидел в тюрьме.
Шахов касается тугого колечка ануса, я вздрагиваю, по телу за доли секунды проносятся разряды тока. Я хочу, хочу больше, я теку, и этому нет объяснения. Мое тело воспринимает происходящее как должное, это все уже было, и ему понравилось.
Не помню, сколько прошло времени, но мой первый оргазм случился именно в этой позе. Я сокращалась мышцами влагалища – до боли, до нереального удовольствия, словно не делала этого много лет. Выпустила изо рта член Марка, поднялась, удерживаемая лишь руками Клима за талию. Трясет, срываю голос, сердце выламывает ребра.
Нет, так не бывает.
– Вот же сука, сейчас сам солью.
Теряя точку опоры, практически падаю вперед, чувствуя на ягодицах что-то теплое и вязкое, а еще слышу сквозь свое сдавленное дыхание, хрип мужчины сзади.
– Да, да, крошка-мышка, кончай еще. Хочешь еще?
Марк говорит в губы, сам при этом натирает воспаленный клитор. Не хочу, чтобы он это делал, слишком остро.
– Нет, нет… а-а-а…
– Да, да, ты будешь кричать лишь: «Да!».
Пуговицы рубашки летят в стороны, когда Марк хочет снять ее, получается не сразу. Снова целует, тянет на себя, усаживая сверху, сейчас он слишком нежен, а меня все не отпускает оргазм.
– Шах, дай резинку.
– Я даже, сука, забыл о ней, с этой девкой совсем обо всем забыл, как наказать хотел. Но мы еще продолжим, да, Оленька?
Пока Марк раскатывает по стволу латекс, Шахов стоит рядом, сжимает волосы, в глазах всполохи пламени и чернота – такая, что пробирает дрожь.
Насаживают медленно, меня снова заполняет член, но уже другого мужчины, накрывает жар, цепляюсь за шею Марка, смотрю теперь в его глаза. А вот там пляшут черти. Лукавый, обманчивый, соблазнительный, он искушает, он пробует меня, следит за каждой эмоцией, ловит каждый вздох.
Все это на грани. Эротика и порно образуют дикую смесь.
Тусклый свет гаснет. Мне жарко. Веду бедрами, теперь я сама ловлю свое удовольствие. Чувствую запах дыма, кто-то курит, повернув голову, вижу лишь красный огонек тлеющей сигареты. Шахов курит, смотрит, а меня это заводит.
Неужели я на самом деле такая? Неужели вот сейчас я живу, я настоящая, а то, что было раньше, то, какая я была – лишь тусклая, невзрачная, серая оболочка?
Чех говорил, что я слишком сексуальная, что меня нужно держать на цепи, и сам дико меня ревновал ко всему и всем. Я смеялась и не верила, но любила его до какого-то дикого сумасшествия.
Мои влажные, горячие ладони скользят по стеклу, большое панорамное окно, я вижу огни ночного города и отражение силуэта мужчины. Он делает нерезкие движения, входит медленно, на всю длину члена, а мне хочется больше, глубже, сильнее.
Как я оказалась в таком положении и в такой позе? Мы совсем недавно были на диване. Или со мной уже не Марк?
До этого момента случилось много чего. Вообще, я была уверена, что этот день и вечер, а теперь и ночь, не кончатся никогда.
Но именно с этого момента или, может быть, чуть раньше, когда я увидела звонок от бывшей одногруппницы, началась моя новая жизнь. Как в дрянном боевике, страстной мелодраме и откровенном порно.
Глава 15
– Мама, ты видела, какой я нарисовал рисунок? Мам? Мама?
Сын дергает за край футболки, только тогда обращаю на него внимание, откладываю мокрую тарелку, смотрю на протянутый лист бумаги. На нем два супергероя, изображенные рукой пятилетки, сражающихся за мир на фоне космоса и ярких звезд.
– Очень красиво, это ты сам нарисовал?
– Конечно.
– И никто не помогал?
– Нет, сам.
– Молодец, вот ты настоящий супергерой.
Глажу Ваню по волосам, чувствуя, как дрожат пальцы, сжимаю их в кулак.
– Беги, одевайся, я обещала, что пойдем в парк.
– Ура!
Самое время для блудной матери отвести ребенка в парк, платить по счетам и доказывать самой себе, что я не пропащая. Смотрю на то, как из крана капает вода, а мысли не здесь, я не дома. Я там, на тринадцатом этаже высотки, стоя, опершись руками о прохладное стекло, принимаю толчки мужчины, что стоит сзади.
Он все делает уверенно, сдавливая пальцами талию, впиваясь в кожу, прожигая ее до костей. А у меня перехватывает дыхание от спазмов, сжимающих от удовольствия изнутри каждую мышцу.
– Иди сюда, смотри на меня, смотри в глаза.
Это Шахов, он тянет на себя, отрывая от точки опоры, фиксируя рукой на груди, поворачивая голову. Я смотрела, смотрела и падала в пропасть его черной бездны, теряя мир вокруг, содрогаясь от нахлынувшего оргазма.
– Вот же сука, сжимаешь мой член до боли.
Не слышала собственного голоса, растворялась в ощущениях, позволяла делать все, что он хотел. Что хотели они. Сняли с члена, легко подхватили на руки, этот мужчина, рождающий во мне противоречивые ощущения,
