Соня Мармен - Ветер разлуки

– Ребенок доставляет вам неудобства? – мягко спросил супруг, притворяясь, что не заметил ее резкого жеста.

Она вздохнула. Слишком милый, слишком терпеливый, слишком нежный… в этом человеке ее раздражало все. Но в красоте она не могла ему отказать. Волнистые белокурые волосы, глаза цвета морской волны… Что ж, Пьер был очень хорош собой. Не такой высокий, как Александер, он был ладно сложен, и излишки, которые он позволял себе за столом, еще не начали оседать у него на талии.

– Да, – ответила она едва слышно.

– Если хотите, ангел мой, мы можем задержаться в Труа-Ривьер.

Она сжала губы, услышав столь ласковое обращение.

– Нет, мы и так очень задержались в дороге!

Сани вдруг сбросили скорость, послышался голос возницы. Пьер нахмурился, открыл окно и выглянул наружу. В карету ворвался ветер со снегом, который тут же усыпал кожаные сиденья и колени пассажиров.

– Базиль, что случилось? – крикнул Пьер.

– Попутчики, мсье!

Сани остановились посреди дороги, размеченной посредством срубленных молодых сосен прямо на покрытой ледяным покровом реке. Встревоженный Пьер вынул пистолет. Изабель наблюдала за ним расширенными от страха глазами.

– Оставайтесь здесь! Пойду посмотрю, что стряслось.

Чмокнув ее в нос, он вышел. Последовала долгая тишина, и Изабель представила себе с удовольствием, которого тут же устыдилась, как банда разбойников нападает на Пьера и убивает его. Но супруг вернулся к ней через несколько минут, живой и невредимый.

– Это трапперы. У них на руках раненый, он сильно замерз. Просят привязать их сани к нашим и довезти их до Батискана. Но если ты возражаешь…

– Конечно, возьмем их с собой! – сказала Изабель, выглядывая в окошко. – Не можем же мы позволить, чтобы этот несчастный умер!

Запряженные в упряжку собаки подняли лай. Мужчины с факелами сновали в темноте, привязывая сани с пострадавшим к большим саням. Один из трапперов, мужчина в шерстяном капюшоне, поверх которого была надета меховая шапка, разговаривал с Пьером. Лицо его оставалось в тени. Но когда он повернулся посмотреть на сани, свет факела, который был у него в руке, позволил молодой женщине его рассмотреть. У Изабель едва не остановилось сердце. Она готова была поклясться… Нет, быть того не может!

Взволнованная до глубины души, она отодвинулась от окна, поудобнее устроилась на сиденье, одну руку прижала к груди, а другую – к открытому от удивления рту. Сходство поражало воображение. Но это не более чем совпадение! Александер в Квебеке, с братьями, в расположении британских войск…

Спасенный лежал на постели, которую подогревали с помощью раскаленных кирпичей, попросту подкладывая их под шерстяное одеяло. Сначала они опасались, что с ногами у него совсем плохо, но, к счастью, после усердных растираний кровоток восстановился. Растрескавшаяся кожа приобрела нормальный цвет, и ее щедро смазывали целебным бальзамом из жира, добываемого из тресковой печени. Руки – вот о чем стоило волноваться. Три пальца – два на левой руке и один на правой – так и остались белыми. Если кровь не вернется, их придется ампутировать, дабы предупредить гангрену.

Огонь потрескивал в очаге, приятно согревая комнату. Человек, привыкший называть себя Жаном-Шотландцем, застыл на стуле у изголовья больного. Вперившись невидящим взглядом в пустоту, он думал о том, что Господь с весьма определенной целью сделал так, чтобы их с солдатом пути пересеклись. Это был его, Жана, шанс искупить свою вину. Это – не случай. Это – судьба. Так сложилось, что он отправился в дорогу, в Труа-Ривьер, раньше, чем планировал. Если бы они с товарищами выехали, как и было условлено, то обнаружили бы в снегу труп. Неожиданное появление на реке среди ночи упряжки и согласие владельца оказать им содействие – все это поспособствовало спасению пострадавшего. А ведь он был на волосок от смерти! Когда они его нашли, пульс едва прощупывался. И только увидев на серебряной фляжке дымку его дыхания, трапперы поняли, что в неподвижном теле еще теплится жизнь. Пока еще теплится… Жан-Шотландец дрожащей рукой коснулся плеча брата.

– Алас, простишь ли ты меня? – в крайнем волнении прошептал он, и по щекам его покатились горькие слезы.

Рука его застыла над телом больного, потом осторожно легла ему на лоб. Он был шершавый, весь в ссадинах, но теплый и розовый. Александер будет жить… В данный момент только это имело значение.

Джон два дня просидел у кровати брата, но стоило тому хоть ненадолго очнуться, как он поспешил уйти. Он не был готов к этой встрече и решил подождать, когда Александер по-настоящему окрепнет. По крайней мере тогда они с ним будут на равных. В глубине души он, конечно, понимал, что попросту пытается отстрочить неизбежное.

Дом, в котором трапперы нашли пристанище, принадлежал вдове канадского торговца по имени Андрэ Мишо. Джон работал на него прошлую зиму. Андрэ имел несчастье свалиться в реку Батискан во время ледохода и утонул у перепуганного шотландца на глазах. Джон пытался его спасти, но течение было слишком сильным, да и по льдинам к товарищу было уже не подобраться… Мари-Анн Дюран-Мишо любезно согласилась приютить их на несколько дней, но им уже пришло время уходить.

Джон повстречал Мишо через пару недель после побега. В тот день он пытался поймать кролика, но зверек никак не желал попадать в уготованную для него ловушку. Канадец с двумя индейцами, Пети-Лу и Кретьеном[209], некоторое время, посмеиваясь, наблюдали за его попытками с соседнего пригорка. На Джоне была одежда канадского колониста (он снял ее с убитого ополченца во время боя возле церкви в местечке Леви), и трапперы приняли его за своего. Никто не заподозрил, что это англичанин-дезертир. Но стоило ему открыть рот, когда они стали задавать вопросы, жуткий акцент уже никого не мог ввести в заблуждение. Один из индейцев, Пети-Лу, схватил было его за голову, чтобы скальпировать, но потом они посоветовались и решили, что с этим можно повременить. Дезертир из армии оккупантов еще мог им пригодиться.

Джона оставили в живых, но подвергли испытанию. Чтобы не умереть самому, ему предстояло лишить жизни двух своих соотечественников во время организованной Мишо стычки. Шотландец молился об одном: чтобы в отряд, на который они собирались напасть, не попали его братья. Остальное не имело значения.

С тех пор он бродил по лесам с Мишо, который скоро научился ценить его за живой ум, меткость и физическую силу. Со временем он заслужил доверие всей компании, и трапперы приняли его в свой отряд. Вскоре торговец-путешественник стал доверять своему новому товарищу самые ответственные поручения. Последним было отвезти его красавицу жену, Мари-Анн, к умирающей матери в Труа-Ривьер. В тот период у Мишо был жар и он не вставал с кровати.