Соня Мармен - Ветер разлуки

– Где мы? – спросил он, еле ворочая языком.

– В деревне Сент-Анн-де-ла-Перад, парень!

Возница принялся отвязывать ящики.

– Ла-Перад? God damn!

Ежась от холода, Александер протер глаза и задумался. Сент-Анн… Они проходили через это местечко по пути в Монреаль, чтобы взять с жителей клятву придерживаться нейтралитета. Далеко ли отсюда до Квебека? И как он тут оказался?

Негнущимися от холода пальцами он порылся в спорране, достал часы и приложил их к уху. Механизм молчал. Он давно перестал их заводить. Пришлось спросить, который час, у возницы. Тот вздохнул.

– У меня нет денег на карманные часы, и тратить время на глупости я тоже не могу! У нас с женой восемь ребятишек, весной ждем девятого! Поэтому уходите, иначе я позову кюре, а он сообщит местному прево, что в деревне английский дезертир! Вы меня поняли?

– Aye, – прошептал Александер. – Ладно! I’m gone[205].

– Что б тебе пусто было!

Втянув голову в плечи, Александер пошел по дороге, не зная даже, куда идет. Холод пробирал до костей. Голые ноги замерзли, каждый шаг причинял острую боль. Он засунул руки под мышки, чтобы хоть немного согреться.

На некотором отдалении от деревни он приметил ферму и пошел туда. Если повезет, там найдется уголок, где он сможет согреться и подумать, как теперь быть.

Визжание свиньи заставило Александера очнуться. Словно бы издалека донесся мужской голос. Кто-то вошел в сарай. Шотландец спрятался в стоге сена, поэтому оставался шанс, что его не заметят. Какое-то время фермер перебирал инструменты, потом лязгнула дверь и снова стало тихо и темно. Обоняния Александера коснулся знакомый островатый запах: из-за стога выглянул и уставился на него любопытный ягненок.

Ближе к полудню фермер пришел покормить скотину. Щелкая зубами от холода, Александер дождался, пока он уйдет, и, растолкав свиней, накинулся на «деликатес», которым их обычно кормили – объедки с хозяйского стола и овощные очистки. Пищу он запил водой из поилки, разбив предварительно тонкую корочку льда. Рассовав по карманам приличный запас «еды», он на ватных ногах вышел из сарая.

Яркий солнечный свет заставил его зажмуриться. Только по прошествии нескольких секунд получилось снова открыть глаза. Он понимал, чем рискует, но нужно было возвращаться в Квебек. Если, конечно, он не умрет по дороге… Командование наверняка пришло к выводу, что он дезертировал. Было время, когда он и вправду собирался так поступить, но передумал. И вот теперь, в такой холод и на враждебной территории, у него почти не было шансов уцелеть. Он понятия не имел, как оказался в этой повозке. Наверное, когда возвращался в казарму пьяный, попросту в нее свалился и заснул. Может, ему поверят и снимут обвинение. Попробовать стоило. Солдат, которые сбега́ли, а потом возвращались с повинной, иногда прощали. Как бы то ни было, у него не осталось иного выбора.

Определив положение солнца на лазурном небе, Александер повернул на северо-запад. Дойти сперва до реки, а потом – вперед, вдоль берега… Неуверенным шагом он побрел по глубокому снегу, доходившему местами до середины бедер. Ноги очень скоро промерзли буквально до костей. Казалось, десятки ножей покалывают омертвевшую кожу. «Господи, хватит ли у меня сил?»

Прокладывая себе путь в снегах, он все думал, каким чудом оказался в повозке. Попытки вспомнить ничего не дали. В голове стоял густой туман. Эмили как будто бы сказала, что скоро десять, потом вспомнился ледяной ветер, который без труда пробирался под килт… Остальное стерлось из памяти.

Зацепившись ногой за ветку, Александер во весь рост растянулся на снегу. Какое-то время он просто лежал и смотрел на небо. Солнце прошло через зенит и начало клониться к западу. Нужно найти, где отдохнуть и согреться… Собравшись с силами, он встал, сунул в рот очисток репы, закусил снегом и побрел дальше.

Холод стал нестерпимым, и двигаться так быстро, как хотелось бы, уже не получалось. Усталость настигала его семимильными шагами, сознание колебалось между сном и явью. Он посмотрел на замерзшую реку, видневшуюся сквозь заросли берез и верб. Минуту назад по льду проехали сани, и Александер подумал, что неплохо было бы пойти по следу от полозьев. Может, мимо проедет кто-то, кому нужно в Квебек, и… согласится взять его с собой. С другой стороны, он превратился бы в отличную мишень для любого одержимого местью крестьянина… Взвесив все «за» и «против», Александер решил, что лучше остаться под покровом деревьев. Они защищали его от чужих взглядов и от пронзительного ветра. Интересно, как давно он вышел из Сент-Ан-де-ла-Перад? Близился вечер, а за ним и ночь. Оставалось надеяться, что по пути ему встретится чей-нибудь дом…

Еда закончилась, и Александеру нечем было обрадовать изголодавшийся желудок. Остатки алкоголя еще будоражили кровь, хотя за это время он успел проглотить немало снега. Не заметив поваленного ствола под густой шубой из снега, Александер споткнулся и упал, перекатившись на спину. С минуту он лежал неподвижно, потом попытался встать, но силы были на исходе. «Нет, как ни старайся, ничего у тебя не выйдет…»

Почти не ощущая холода, он стал медленно проваливаться в сон. Нечего ждать, незачем стараться… Еще до наступления ночи смерть явится за ним сама. Он подумал о Колле и о Мунро. А потом, как ни удивительно, о Джоне. Правда ли, что брат дезертировал, или же его убили? Грустно, что он этого никогда не узнает. Александер поднял глаза. На фоне сиреневато-фиолетового неба уже появилась луна. Казалось, земля высасывает из его тела остатки тепла.

– Изабель! – слабо прошептал он. – Почему? Я любил тебя…

И добавил после недолгого раздумья:

– Из глубины души обращаюсь к тебе, Всевышний! Услышь меня, не откажи мне в последней просьбе…

Его голос натолкнулся на неумолимую тишину морозных сумерек. Господа не было рядом, он не мог его услышать. Растворившись в ледяном воздухе январского вечера 1761 года, просьба Александера так и осталась недосказанной.

Приготовившись к худшему, он съежился на снегу. Он больше не ощущал своего тела, не чувствовал вообще ничего…

Индеец уже бежал назад, по-оленьи высоко вскидывая ноги. По удивленному выражению лица и по тому, как он махал руками, было ясно, что находка оказалась необычной.

– Там еще один «бесштанный»! – воскликнул он, указывая пальцем на место, откуда только что вернулся.

– Где? Что ты такое говоришь, Пети-Лу[206]?

– Там, в снегу, «бесштанный»! Англичанин!

Индеец повел пятерых трапперов за собой. Один из них склонился над телом, наполовину занесенным снегом, которое освещала полная луна. «Бесштанный» лежал, свернувшись клубком, словно ежик в гнезде из ваты.