Дочь Моргота (СИ) - "calling my name"

— Гэндальф… а от моей крови папина глина загорелась. Это потому, что я темная?

— Что? — маг бросил на нее острый заинтересованный взгляд, более не изображая полнейшую невозмутимость. — Ты мне позволишь… посмотреть?

Благодарно улыбнувшись, Силмэриэль протянула руку. Извиняющиеся интонации в голосе не желающего причинять ей боль волшебника уже привычно согрели сердце дуновением тепла, без следа прогнав горькие воспоминания о равнодушии отца.

В отличие от него, Гэндальф провёл лезвием, едва коснувшись, чуть слышно прошептав исцеляющее заклинание — боли почти не было, и порез на глазах затянулся. Почему Тьма в ней беззащитна перед светом, мучительно желая впитать его в себя и утолить вечную неизбывную жажду? Или не только в ней?

— Так вот что… я видел… — одними губами прошептал Гэндальф, зачарованно глядя на мгновенно превратившийся в след пепла на столе кусочек глинистой пленки. — Ты проводишь меня?

— Что… ты уезжаешь прямо сейчас? — Огорчение и поднявшийся холодной волной страх заглушили любопытство.

Забыв, как много раз в сердцах желала загостившемуся светлому магу скорейшего отъезда, Силмэриэль схватила его за руку, избегая встречи взглядов. Не хватало только расплакаться, уткнувшись светлому в грудь, как маленькой брошенной девочке.

— Будь осторожна… не верь Саруману.

Гэндальф слегка погладил ее по волосам, отрешенно глядя в глубину ведущего к лестнице коридора, где уже скрылся потерявший интерес к разговору Боромир. Холодок обиды неприятно уколол, разливаясь ядом в крови… почему найти успокоение и опору можно только у Гэндальфа… было.

— Может, все-таки…

И как она успела настолько привыкнуть к опеке Гэндальфа и даже поверить, что так будет всегда? Теперь от того, что светлый маг внезапно уходит, последние остатки мужества вот-вот покинут ее. Отец прав… она не может быть одна и не знает, что ей делать.

Силмэриэль прислонилась к стене, провожая взглядом вновь не расслышавшего ее слов, или просто не пожелавшего отвечать мага. Ей надо успокоиться, и вспомнить, что полагаться не на кого, и любить тоже некого, привязываться к Гэндальфу было ошибкой.

Проводи меня до балкона, Силмэриэль.

Балкон? Неужели Гэндальф собрался покинуть Ортханк на… это же невозможно, они не прилетят сюда. И в ее сознание он уже давно… с самого начала вторгался в худших папиных традициях.

Я догоню!

Гэндальф махнул рукой, по-прежнему не прибегая к словам, и подошел почти вплотную к Боромиру. Лицо гондорца, неохотно остановившегося для разговора, тут же утратило пренебрежительное выражение и даже слегка перекосилось. Гэндальф вряд ли отчитал его за невнимание к ней, у мага явно появились дела поважнее, но ненадолго поверить в это очень хотелось.

Силмэриэль послушно пошла к лестнице, затерзавшее бы ее в любое другое время любопытство лишь слабо кольнуло, тут же отступив. Слишком хотелось побыстрее выйти на воздух — солнечный свет и особенно вид с балкона, где меньше чувствуются гарь и шум, должны помочь смириться, что светлый маг не ее любящий папочка, как ни жаль.

***

— Он правда прилетел за тобой… — не веря своим глазам, потрясенно произнесла Силмэриэль, крепче хватаясь за руку мага.

Показавшийся над розовеющими в лучах закатного солнца заснеженными вершинами темный силуэт огромной птицы не был игрой воображения. Не просто птицы… отец рассказывал об их поединке с драконами в незапамятные времена, и с орками в недавней битве у Одинокой горы.

— Возможно, и за тобой прилетит. Не бойся, Силмэриэль… ты можешь стать сильной и мудрой, как Владычица Галадриэль, если постараешься. Тьма не безраздельно властна над тобой.

Гэндальф ласково погладил ее по предательски влажной щеке, ободряюще заглянув в глаза.

В Лотлориэн.

Он собрался в Лотлориэн. Зачем? Позволив себе (почему ему можно, а ей нет?) украдкой прикоснуться к мыслям волшебника, Силмэриэль очень удивилась. Она смутно представляла себе, что это такое… зачем Гэндальфу вдруг срочно понадобилось в скрытое в зачарованном лесу королевство Галадриэль, когда кольцо того и гляди попадет не в те руки? Неужели великий волшебник настолько легковерен и беспечен, что оставил хоббита на произвол судьбы, и даже не пытался помешать ей читать свои мысли? Он же не может не понимать…

— Ты можешь узнать, где сейчас кольцо, Силмэриэль? — Боромир наклонился к ее уху, вновь заставив вздрогнуть всем телом от обжегшего шею головокружительным жаром дыхания, хотя необходимости шептаться не было.

Гэндальф, по-отечески поцеловав ее на прощание в лоб, бесстрашно шагнул в пустоту за каменный парапет. Силмэриэль невольно вскрикнула и зажмурилась, ожидая увидеть силуэт в разметавшемся сером плаще далеко внизу на каменной дорожке… но маг хитро подмигнул ей со спины мгновенно унесшего его ввысь орла.

— Да… я попробую… посмотрю в Палантир.

Оно у хоббита, ожидающего встречи с Гэндальфом в трактире в Пригорье. Гэндальф Серый позволил ей прочитать это в своих мыслях.

Силмэриэль взяла его руки в свои и, чуть задержав, сложила в замок у себя на поясе, прижав сверху ладонями. Ей хотелось хотя бы немного постоять, прислонившись к возлюбленному, в согревающем и успокаивающем кольце объятий, не проникая в сознание и не читая мыслей. Лучше просто представить их себе такими, как ей бы хотелось, а не узнавать правду. Любой дар порой оборачивается… своей горькой и огорчительной изнанкой.

— Пойдем со мной, если не боишься… ты же не боишься, правда?

Пряча за легкой насмешкой все еще готовую охватить ее слабость, Силмэриэль повернулась к гондорцу, и скользнула ладонями по спине, прижимаясь еще теснее и ожидая вновь почувствовать его руки на груди. Она не хочет и не может оставаться одна этой ночью, и ее не пугает ничего… кроме таящей в себе застывшие перед прыжком тени темноты.

Отец… ей скоро придется заставить его сполна заплатить за все, или самой заплатить за предательство. Мысль о его близком присутствии впервые в жизни не дала насладиться видом на Мглистые горы и долину Изена — служащая временной тюрьмой для бывшего хозяина вершина Ортханка была совсем рядом.

Боромир чуть вздрогнул от прикосновений и осторожно положил руки ей на талию, уже не пытаясь перейти к более смелым ласкам. Как будто Гэндальф чем-то напугал его, или мысли о способном принести победу над Мордором и безмерное могущество кольце Всевластия вытеснили все остальные желания. Трудно сказать, что обиднее…

Я хочу быть твоей… ну давай же, пожалуйста.

Ей нужно услышать это от него, а не говорить самой, и чувствовать, что он правда желает ее любви. Силмэриэль со злостью скрипнула зубами, чуть не раздавив пузырек с эликсиром в кармане. Он бы сразу решил проблему, но… она пообещала не использовать его в самый первый раз, как захочет пробудить чьи-то чувства, волшебник заставил поклясться. Проклятый Гэндальф… ну зачем ему это надо?

Зачем Светлому магу все портить и заставлять ее оставаться девственницей, ей так давно уже надоело. Какая ему разница — он же не ее отец и сам никаких неподобающих чувств не питает. Ни малейшего намека на это в отношении к ней ни разу не проскользнуло, она бы непременно заметила интонацию, мимолетную тень во взгляде или мыслях… такое невозможно скрыть.

Ладно… она не будет допытываться у Боромира о разговоре с Гэндальфом, и мысли читать тоже, это слишком унизительно и разозлит ее еще больше. И потом… вдруг маг сказал что-то такое, что и ее заставит поверить, он может. Нет уж, не станет она узнавать, а в следующий раз эликсир Гэндальфа ей непременно поможет… назло создателю.

***

Выброси Палантир в Изен.

Гэндальф наверняка прав, как всегда, и она хотела послушать его и послушает, только чуть позже. В руки отца видящий камень больше не попадет, но пока папа еще не может покинуть вершину башни, он послужит ей.

Силмэриэль с невольным восхищением и нетерпением смотрела в затягивающую непроницаемо черную глубину. Так пугавшая ее в детстве накрытая плотным черным бархатом сфера на каменном постаменте теперь ее… пока еще. Страшные рассказы Гэндальфа о парализующем волю и порабощающем разум огненном Оке, поджидающем внутри, не пугали и не останавливали. Она хотела поскорее прикоснуться и слиться сознанием с явно темным после отца артефактом.