Я принимаю бой - Женя Онегина
Я скользнула в его объятия, прижимаясь к горячему торсу. Прошлась рукой по кубикам пресса, обвела татуировку над левой подвздошной костью, часть которой скрывалась за поясом спортивных брюк. Артур перехватил мою руку, аккуратно заведя ее за спину шепнул:
– Осторожно, Ксю!
Я прижалась губами к его губам, забыв обо всем на свете. Он избавил меня от штанов, промокших под дождем, бросив их на пол прихожей и подхватил на руки.
– Идем в душ?
– Жданов, – я попыталась немного отстраниться, но он лишь сильнее прижал меня к себе, – не то, чтобы я против… Но ты уверен, что нам следует…
– Ксю, а как давно ты взвешивалась?
Я провела запрещенный удар локтем.
Душевая привела меня в состояние шока. Темный кафель стен, огромная душевая кабина с прозрачной перегородкой и дверь, ведущая в небольшую сауну.
– Артур, можно я поживу здесь до приезда Макса? – спросила, усевшись на деревянную скамью, – я даже согласна на силос. Или можешь не кормить меня вообще.
– Для начала сауну нужно прогреть, тебе никто об этом не говорил? – он дернул меня за руку, поднимая на ноги и стаскивая кофту. – Не отвлекайся, весы вон там.
Я состроила недовольную рожицу и как была, в хлопковых слипах и спортивном топе, отправилась взвешиваться.
На весах высветились заветные «шестьдесят один». Жданов посмотрел на меня в немом удивлении, а я показала ему язык.
– И никакого силоса!!! – воскликнула я, а потом прижалась к нему всем телом и прошептала: – А может, я заслужила малюсенькую порцию пломбира?
Ощутимый хлопок по ягодицам был мне ответом.
– Марш в душ, – странно охрипшим голосом проговорил Артур, – а то еще простудишься!
– А ты? – я сделала невинные глаза.
– Дождусь своей очереди.
Исключительно из вредности я молча зашла за прозрачную перегородку и, повернувшись к нему спиной, избавилась от белья и включила воду. Я не услышала, как он вышел.
День прошел в предпраздничных хлопотах и неге. После завтрака, на который у нас были потрясающе вкусные сырники, Артур выдал мне сухие штаны и толстовку, и мы отправились ко мне за вещами.
– Ты – моя пленница до третьего числа, помнишь? И я не выпущу тебя из своего замка, – Жданов чмокнул меня в нос на пороге квартиры, – жду через час. Максимум – через полтора. Ни в чем себя не ограничивай.
Собиралась я в одиночестве, пытаясь привести мысли в порядок. Возможность провести три дня в компании Артура одновременно пугала и радовала. Я не могла отрицать, что меня безумно тянет к нему, и это взаимно. У нас не было отношений в обычном смысле этого слова, но мы были близки гораздо больше, чем многие пары, прожившие бок о бок ни один десяток лет. Он знал обо мне все и контролировал каждую минуту. Но при этом оставался как бы в стороне. Наша личная жизнь отошла на второй план. Что бы мы ни делали, мы делали это исключительно в интересах нашей команды. И вот сейчас мы впервые оставались предоставлены сами себе.
Покидав в сумку несколько комплектов белья, пижаму, джинсы и пару футболок, я вспомнила про платье, что скромно висело в углу шкафа. Неприлично короткое, с открытой спиной, не предполагающее под собой белья. Насыщенного гранатового цвета. Купленное перед самым переездом, оно провисело в шкафу почти два года. Я сорвала его с вешалки и кинула в сумку пару чулок. Подумала и добавила туфли. Потом вспомнила, что тогда буду однозначно выше, и вернула их на полку. Одного платья будет вполне достаточно. Да и кто знает, может Жданов решит встретить Новый год в пижамах и разойтись по комнатам?
Он ждал меня на пороге и, улыбаясь, смотрел, как я иду от ворот к дому. Принял из рук сумку и чмокнул в щеку, помог снять куртку.
– Пойдем, я покажу тебе твою спальню.
Он поднялся по лестнице и толкнул первую дверью. Небольшое мансардное помещение с окном в потолке было выполнено в светлых тонах. Широкая кровать укрыта клетчатым шерстяным пледом. На темном дощатом полу светлый ковер с мягким ворсом. Высокий комод и пара стульев в углу.
– Очень мило, – произнесла, когда он поставил сумку рядом с кроватью.
– Располагайся и приходи вниз.
– Хорошо, – я вдруг растерялась, не зная, как себя вести.
– Все в порядке? – Артур подошел ближе. – Ксю, посмотри на меня, пожалуйста.
Вместо этого я шагнула ему навстречу, обвила руками за талию и уткнулась носом в шею.
Он тяжело вздохнул и аккуратно погладил меня по спине. Так мы и стояли некоторое время, пока Жданов не предложил:
– Может, спустимся к морю? Для разнообразия по лестнице и шагом?
– Давай, – ответила я, не торопясь его отпускать.
– Ксю? – осторожно позвал Артур. – Мне нужно переодеться. И, кстати, сауну я включил. Так что нужно как следует замерзнуть, чтобы потом как следует погреться.
Я, наконец, расцепила руки, позволяя ему уйти. Он коснулся моих губ своими и шепнул:
– Я быстро. Встречаемся внизу.
В преддверии Нового года наш небольшой городок наводнили туристы. Было странно идти среди толпы отдыхающих по украшенным к празднику родным улочкам, держась за руки, и никуда не торопиться.
– Где прошло твое детство, Ксю?
Я задумалась над ответом, а потом решилась.
– Здесь. До десяти лет я жила с бабушкой в моей квартире.
– А потом?
– Потом она заболела, и мама забрала ее к себе в Краков.
– А ты?
– Меня отправили к отцу. Он военный. Теперь уже бывший.
– Это он отдал тебя в единоборства?
– Нет. Я сама решила.
Почувствовав мое настроение, Артур не стал продолжать расспросы, а предложил зайти куда-нибудь пообедать. Я так старалась не слишком бурно демонстрировать свою радость, что он не выдержал и расхохотался.
А потом спросил:
– Ты тоже считаешь меня психом?
– Целеустремленным и очень ответственным.
– Но психом?
– Психом, которому доверяю больше всех на свете.
– Ненормальная, – прошептал он, целуя меня.
После обеда мы отправились к морю. Бродили по пляжу до тех пор, пока у меня не покраснел нос и не заледенели руки. Видя панику в глазах Жданова, я вдруг подумала, что меня снова ждут ступеньки в тренировочном режиме. Но обошлось. Мы быстрым шагом поднялись по шоссе и свернули к дому.
– Только не говори, что прихватила с собой купальник! – предупредил Артур, едва мы сняли куртки.
– Если честно, то я об этом даже не подумала.
– Я
