Я принимаю бой - Женя Онегина

– А если не выстою?

– А вот тогда будем разбираться конкретно, – он задумчиво потер затылок и повернулся к Максу, – или ты мне ее сразу отдашь в качестве отступных?

– Иди в пень, Жданов.

– Договоренности заключены?

– Да, на все четыре боя. На один тяжелый просят подтверждение до праздников. И на полусредний вес тоже.

– Ребята, подтверждаем?

– Да!!! – заорали мы хором.

В тот момент нам казалось, что мы непобедимы! Что нет ничего легче, чем выйти на татами и навалять противнику. Все три раунда подряд. Ни разу не споткнувшись.

Увы. Нашим мечтам не суждено было сбыться. Не потому, что мы были слишком молоды и наивны. Не потому, что удача не была в тот день на нашей стороне. Просто сидя в компании друзей кажется, что три минуты – это так мало. Но едва ты выходишь на татами и слышишь гонг, как время замирает. Перестает идти совсем. А перед тобой поставлена одна единственная задача – не упасть!

До тех пор, пока судья не крикнет:

– Время!!!

Глава восьмая

За пару дней до Нового года случайно выяснилось, что на праздники я остаюсь одна. То есть я об этом знала, а вот мои мальчики даже не догадывались. Все началось с обсуждения плана самостоятельных тренировок.

– И никакого пива, Смолов! – кричал Жданов так, что его было слышно на улице, – даже безалкогольного. Я знаю, что у тебя билеты. Но, клянусь, еще одно слово, и ты будешь стоять в планке под бой курантов. Еще есть страждущие?

Мы все смотрели куда угодно, только не на горячо любимого тренера. Даже Макс, и тот потупил взор.

Артур сделал пару кругов по залу, выравнивая дыхание и успокаиваясь.

– Мих, когда возвращаешься ты?

– Пятого.

– Продолжаешь силовые. И я тебя умоляю, держи вес. Очень тебя прошу.

– Сделаю, Артур.

– Игорь?

– Я вернусь только десятого. Бег, бассейн, ЗОЖ.

– И колено! Какого хрена тебя несет кататься на борде?

– Жданов, не начинай. Я не буду кататься. И пить! Если хочешь, я даже дышать не буду. Только отжиматься.

– И трахаться, – вставил обиженный Никита.

– Вот, кстати, да, – подхватил Артур.

– Так. Все, – Игорь встал, – Жданов, я взрослый человек, который едет со своей девушкой в горы. Я все знаю.

– Игорь, не кипятись, – Макс тоже встал, – я понимаю, мы все немного устали.

– И именно поэтому я еду отдыхать. От студентов. И от вас.

– Ксюх, когда возвращаешься ты? – Макс решил переключить внимание Артура на меня.

– А я никуда и не уезжаю, – пожала плечами, – бассейн начинает работать с четвертого. Так что, Игорь, как ты сказал? Бег. Бассейн. ЗОЖ.

– Почему ты не едешь домой?

– Ты лучше всех знаешь, как выглядит мой дом, Жданов.

– А с кем ты будешь встречать Новый год? – спросил Мих.

– Видимо, с бутылкой минералки и листиком зеленого салата, – усмехнулась в ответ, – я теперь даже боюсь помечтать о бокале брюта и пломбире с шоколадной крошкой.

– Она будет встречать Новый год со мной, – вдруг произнес Жданов.

Никита было открыл рот, но немедленно схлопотал от Макса под дых. Наш идейный вдохновитель вообще был скор на расправу.

– Жданов, – я собралась возмущаться.

Но Игорь меня опередил:

– Мне кажется, это прекрасная идея, Ксюш. Ты присмотришь за ним, он присмотрит за тобой. А мы спокойно отдохнем, да, ребята?

Макс захохотал.

– Ксюх, – произнес он, отсмеявшись, – я вернусь уже третьего. Так что можешь смело звонить и требовать освобождения от рабства. Я сделаю все, что смогу. Только дай нам отдохнуть, Ксюнь! Отвлеки этого монстра!

– Вот так в древности и приносили юных дев в жертву, – изрек Жданов, – Раткевич, поняла, что от тебя требуется? Всего лишь делать меня счастливым! Три дня подряд!

Я кинула в него перчаткой.

После тренировки мы тепло попрощались с ребятами и направилась на парковку.

– Где ты собирался встречать Новый год? – спросила я, как только машина тронулась.

– Дома, – пожал плечами Артур, следя за дорогой, – я собирался лечь спать.

– А теперь тебе придется менять свои планы?

– А ты хочешь лечь спать со мной?

– Артур, прекращай.

– Если говорить серьезно, то я планировал провести новогоднюю ночь в городской квартире. Но сейчас идея остаться на побережье кажется мне гораздо привлекательнее.

– Ты покажешь мне свой дом?

– А почему ты решила, что у меня дом?

– Потому что у серпантина располагается только частный сектор, и ты живешь где-то там. Но если не хочешь открывать мне свое жилище, можем пойти ко мне. Или вообще встретить Новый год отдельно.

Только сейчас я заметила его ладонь на моем бедре и резко замолчала.

– Ксю, не кипятись, – он провел рукой вверх по моей ноге, – ты встретишь Новый год со мной?

– Встречу, – отвечаю и тянусь к его щеке, чтобы оставить на ней поцелуй.

Но Артур поворачивает голову, и наши губы встречаются.

– Сладкая, – шепчет он, снова возвращая все внимание на дорогу.

Тридцать первого декабря в шесть часов утра мы со Ждановым вышли на пробежку. С моря дул пронизывающий ветер, от которого не спасали ни флисовый жилет, ни штормовка.

– Жданов, ты – изверг, – сообщила я, едва мы преодолели лестницу.

До рассвета оставался еще час.

– Ксю, а пойдем ко мне, – вдруг предложил Артур, – позавтракаем и встретим восход вместе. Я тысячу лет не встречал восход.

На меня сейчас смотрел тот самый Артур, что подошел ко мне на серпантинном спуске чуть больше двух месяцев назад. Немного странный, нежный, чуткий и безумно очаровательный. Тот, кого я искала в толпе на платформе. С привычным Ждановым их роднило только одно: ни тот, ни другой не привыкли слышать «нет».

И поэтому я сказала:

– Пойдем.

Его дом располагался совсем рядом со спуском и окнами выходил на обрыв. Явно старой постройки, но переживший качественный ремонт. С уютной кухней-гостиной и лестницей, ведущей на второй этаж.

– Да чтоб тебя, Жданов, – в сердцах выдала я, увидев это великолепие.

– Как тебе планы на новогоднюю ночь?

– И никаких пробежек завтра утром?

– И послезавтра, – он хитро улыбнулся.

– И никакого силоса! – поспешила я внести коррективы.

Артур расхохотался.

– Я все равно не позволю тебе отвечать за праздничное меню.

– И не надо. Просто избавь меня от сырой травы, – взмолилась я.

– Договорились, – выдохнул он практически мне в губы.

Его руки быстро освободили меня от штормовки, жилета и потянулись в хлопковой кофте, оголяя живот. Я отстранилась, пытаясь сохранить остатки разума, и села на