Генри Вуд - Замок Ист-Линн

— Но подумать только: старому джентльмену тащиться пешком в такую ночь! — вырвалось у него.

— И каково ему придется на обратном пути, когда дорога будет еще хуже, — подхватила одна из служанок.

Когда м-р Карлайл вошел в комнату, где находились его сестра и Ричард, они разве что успели обменяться изумленными взглядами. Ричард, без сомнения, видел немало причудливо одетых особ в той среде, в которой он жил в последнее время, но вряд ли ему посчастливилось встретить хоть одну даму, которая сумела бы превзойти мисс Карлайл. Два подобных чучела еще никогда не стояли друг напротив друга. Она: в черных туфлях, черных чулках, фланелевой нижней юбке, доходящей до икр; неописуемая шаль, которая, помимо прочих достоинств, была отделана зубчатой бахромой, и уродливый головной убор, к которому невозможно подобрать сравнение! Он: в нижнем белье из бумазеи, на котором не хватало нескольких пуговиц, в рабочем халате с задранными фалдами и свисающими рукавами, в измятой шляпе, с густыми бакенбардами, трясущимися руками и бледным от ужаса лицом. Мне приходилось бывать на многих карнавалах за границей, но, смею уверить, я не встретила ни одной пары людей в карнавальных масках, которая могла бы сравниться с этими двумя оригиналами, если бы их привезли на триумфальной карнавальной колеснице.

— Пожалуйста, заприте дверь, мисс Корнелия, — начал бедный, дрожащий Ричард, когда его глаза вдоволь насладились открывшимся ему зрелищем.

— Дверь заперта, — резко сказала она. — Но что, скажи на милость, привело тебя сюда, Ричард? Ты с ума сошел, должно быть.

— В Лондоне за мой охотились служаки с Боу-стрит, — робко ответил он, непроизвольно назвав полицейских так, как делали это в его детские годы. — Мне пришлось удирать без каких бы то ни было вещей: даже без единой чистой рубашки.

— Это, должно быть, чрезвычайно вежливые полицейские, если они не охотились за тобой раньше — «утешила» его мисс Карлайл. — Не собираешься ли ты завтра показаться на улицах Вест-Линна и сплясать танец с волынкой?

— Нет, если это зависит от меня.

— А почему бы тебе не сделать этого, раз уж ты вообще явился в Вест-Линн? Все равно теперь об этом узнают. У нас прошел слух, что ты бывал здесь и раньше. Откуда берутся такие слухи, хотела бы я знать?

— Я веду ужасную жизнь, — воскликнул Ричард. — Я бы еще смирился с тяжелым физическим трудом, хотя это и нелегко для того, кто был воспитан как джентльмен. Но каково мне быть изгнанником, опозоренным, поставленным вне закона, не смеющим показаться среди своих земляков при свете дня, ежечасно страшащимся того, что вот-вот упадет нависший над ним дамоклов меч! Умереть кажется лишь немного худшим уделом, чем жить так дальше.

— Тебе некого винить: ты сам навлек на себя эти несчастья, — философски ответила мисс Карлайл, открывая дверь, чтобы впустить брата. — Ты, никого не слушая, продолжал ухлестывать за этой бесстыдной потаскушкой Эфи.

— Это не причинило бы мне никаких неприятностей, — сказал Ричард. — Я оказался вне закона из-за этого мерзавца, убившего Хэллиджона.

— Если бы его и в самом деле убил кто-то другой, вряд ли это удалось бы скрыть: все равно всплыли бы какие-то факты, — едко ответила мисс Карлайл. — Ты рассказываешь какую-то неправдоподобную историю о том, что это сделал некий Торн, однако же никто не видел его и ничего не слышал о нем ни тогда, ни после этого. Похоже, эта история придумана Вами, мистер Дик, чтобы обелить себя.

— Придумана! — задыхаясь, выговорил Ричард, так как ему, в его теперешнем состоянии, показалось жестоким даже сомневаться в его истории. — Это Торн натравил на меня полицейских. Я видел его три или четыре раза за последние две недели.

— А почему ты не отплатил ему той же монетой и не заявил на него в полицию? — спросил м-р Карлайл.

— Потому что от этого не было бы никакого толку. Где, спрашивается, доказательства, что он совершил это убийство, если не считать моего утверждения о том, что это, сделал он?

Мисс Карлайл потерла нос.

— Дик Хэйр, — сказала она.

— Что?

— Знаешь, ты всегда был таким дураком, которого свет не видывал.

— Да, мне все говорили об этом.

— Таким ты и останешься. Если бы меня обвинили в преступлении, которое, как я знала, совершил другой человек, разве я была бы такой идиоткой, чтобы при первой же возможности не отдать его под стражу? Если бы ты не был таким замерзшим и трясущимся от страха, я задала бы тебе трепку, можешь не сомневаться.

— Он в то время был в сговоре с Эфи, — не сдавался Ричард. — Лживый, подлый человек: это у него на лице написано. И он, должно быть, по-прежнему в сговоре с ней, если она утверждает, что он был с ней в момент убийства. М-р Карлайл сказал мне, что именно это она заявила недавно, когда была здесь. Он не был с ней, и это именно он, и никто иной, совершил это убийство.

— Да уж! — не выдержала мисс Карлайл, ибо эта тема не могла не волновать ее. — Эта кокотка посмела заявиться сюда. Она удачно выбрала время, и пусть она возблагодарит свою счастливую звезду, что меня не было дома. Арчибальд — он такой же дурень, как и ты, Дик Хэйр, в некоторых вопросах — позволил ей прожить здесь два дня. Тщеславная, невоспитанная потаскушка, которую привлекают только наряды и безрассудства!

— Эфи сказала, что она ничего сейчас не знает о Торне, Ричард, и так продолжается уже некоторое время, — вмешался м-р Карлайл, ничего не ответив на незаслуженный «комплимент» сестры. — Кажется, прошел слух, будто он вместе со своим полком отбыл за границу.

— Тем лучше для нее, сэр, если это правда, что она ничего не знает о нем, — прокомментировал Ричард. — Я же ручаюсь за то, что он не за границей, а в Англии.

— А где ты собирался остановиться сегодня? — внезапно спросила мисс Карлайл, обращаясь к Ричарду.

— Не знаю, — сокрушенно выдохнул он. — Даже если я улягусь в сугробе, и утром меня найдут замерзшим, это не будет иметь большого значения.

— Ты именно это собирался сделать? — поинтересовалась мисс Карлайл.

— Нет, — мягко ответил он. — Я хотел попросить у мистера Карлайла несколько шиллингов взаймы, и тогда я смог бы заплатить за постой. Я знаю безопасное местечко в двух или трех милях отсюда.

— Ричард, да я в такую ночь собаку на улицу не выгоню, чтобы она прошла две или три мили, — невольно вырвалось у м-ра Карлайла. — Ты должен остаться здесь.

— Я не представляю, как он поднимается в спальню, или же как для него приготовить комнату без того, чтобы о его присутствии стало известно слугам, — сказала, как отрезала, мисс Карлайл, и Ричард уронил на руки свою бедную голову, которая раскалывалась от боли.

Однако речи мисс Карлайл были куда более суровыми, чем ее сердце. Поверишь ли ты, любезный читатель, в то, что, прежде, чем сказать эти безжалостные слова, и даже до того, как м-р Карлайл коснулся этой темы, она уже вовсю размышляла о том, как лучше всего устроить Ричарда на ночь.

— Одно я знаю наверняка, — снова заговорила она. — Тебе невозможно остаться здесь без того, чтобы это стало известно Джойс. Как я предполагаю, вы должны быть буквально на ножах с Джойс, поскольку она считает тебя убийцей своего отца.

— Позвольте мне вывести ее из этого заблуждения, — перебил ее Ричард, вставая, причем губы его дрожали. — Позвольте мне увидеться с ней и переубедить ее. М-р Карлайл, почему Вы не сделали этого?

— За моей спальней находится еще одна маленькая комната, — сказала мисс Карлайл, возвращаясь к практической стороне вопроса. — Он может лечь там. Однако же придется посвятить во все Джойс.

— Надо бы позвать ее, — сказал м-р Карлайл. — Сначала я поговорю с ней.

Он открыл дверь, вышел из комнаты, которую мисс Карлайл тут же заперла на ключ, позвал Джойс и жестом пригласил ее в соседнюю комнату. Он знал, что Джойс твердо убеждена в виновности Ричарда Хэйра. Ему предстояло с корнем вырвать эту убежденность, если он хотел, чтобы Ричард провел эту ночь в его доме.

— Джойс, — начал он. — Помните, насколько глубоко Вы были уверены в том, что Эфи сбежала с Ричардом Хэйром и живет с ним? Я неоднократно выражал свои сомнения по этому вопросу; дело в том, что я обладал точной информацией, хотя и считал необходимым никого не посвящать в то, что я знал. Теперь Вы уверены, что она была не с ним?

— Разумеется, сэр.

— Ну вот, видите, Джойс: к моему мнению имеет смысл прислушаться. Сейчас я попытаюсь поколебать Вашу уверенность по еще одному вопросу и, если я дам честное слово, что имею на то не менее веские основания, Вы мне поверите?

— Я совершенно уверена, сэр, что Вы не стали бы говорить ничего, кроме правды, и знаю, что Вашим суждениям можно доверять, — ответила Джойс.

— Тогда я должен сказать Вам: я не верю, что Вашего отца убил Ричард Хэйр.

— Но, сэр! — воскликнула Джойс, вне себя от изумления.