Нора Робертс - Обожествлённое зло
- А во вторник?
- Во вторник? - Она отвела глаза и взяла стакан.
- Во вторник вечером ты была с Эрни? Она кивнула, затем поставила стакан на стол, не отпив из него. - Я должна была быть дома у Луизы и заниматься, но вместо этого пошла к Эрни. Его родители работают по вечерам.
- Я знаю. Ты можешь мне сказать, когда ты к нему пришла и когда ушла?
- Я ушла от Луизы около десяти и через несколько минут была у него. Ушла после одиннадцати.
- Ты точно помнишь?
- Да, потому что я должна была быть дома в одиннадцать, а когда вернулась, было уже половина двенадцатого, и мой отец был вне себя.
- О'кей. "Маленький стервец не мог быть одновременно в двух местах", подумал Кэм. Но он еще не собирался так легко отказываться от своих предположений. - Ты видела эту пентаграмму, которую носит Эрни?
- Конечно. Обычно он носит ее под рубашкой, но...- Она слишком поздно спохватилась, что это могло означать, и снова уставилась на стол.
- Кто-нибудь еще из ребят носит такую же?
- Нет, не думаю. Больше никто, собственно, этим не интересуется.
- Чем этим?
- Ну, вы знаете, сатанизмом и всем таким. Кэм почувствовал, как стоящая рядом Клер напряглась, но все его внимание было обращено на Салли. - А Эрни интересовался?
- Пожалуй, да. Он носил пентаграмму. У него в комнате были черные свечи. Он любил зажигать их и слушать черный металл.
- Ты его когда-нибудь об этом спрашивала?
- Однажды я его спросила, почему он всем этим увлекается, а он только улыбнулся и сказал, что это игра... Я не думаю, что для него это было игрой. Я сказала, что видела по телевидению, как в этих культах убивали людей, даже младенцев, а он сказал, что я легковерная и что таким способом общество отвергает то, чего не может понять.
- Он еще что-нибудь говорил об этом?
- Не могу вспомнить.
- Если вспомнишь, то приходи и расскажи мне.
- Хорошо.
- Хочешь, чтобы я довез тебя до дому?
- Нет, со мной все в порядке. Она крепко сжала губы. - Вы собираетесь говорить с моими родителями?
- Если мне понадобится поговорить с ними на эту тему, первым делом я сообщу тебе.
- Спасибо. - Она слабо улыбнулась ему и затем обратилась к Клер. - Вы с Анжи здорово мне помогли.
- Мы должны держаться вместе. Салли кивнула, вставая со стула.
- Я, да... У Эрни в комнате есть телескоп, - вырвалось у нее. - Я один раз поглядела в него, когда он оставил меня одну на минутку. Я могла смотреть прямо в окно вашей спальни. - Она снова покраснела. - Я думаю, вы должны это знать.
Клер с трудом удалось сохранить непроницаемое выражение лица. Спасибо.
- Мы еще увидимся.
- Заходи в любое время, когда захочешь. Когда Салли ушла, Клер тихо и протяжно выдохнула. - Пожалуй, теперь я стану опускать жалюзи.
- Маленький сукин сын.
Клер схватила Кэма за руку, прежде, чем тот успел встать. - Что ты сейчас собираешься делать, избить его? Ты не только вдвое старше его и в полтора раза тяжелее, но но у тебя еще и значок, запрещающий тебе это делать.
- Я сниму его.
- Нет, не снимешь. К тому же, бомбочка, которую подбросила Салли, как ничто другое, поможет тебе добиться своего. Я действительно стану держаться от него подальше. - Она наклонилась вперед, обвила руками его лицо и поцеловала. - Но я ценю саму мысль.
- Запирай теперь двери.
- Он не посмеет, - она замолкла, увидев в его глазах бешенство. Хорошо. А теперь, не хочешь объяснить мне, чем вызваны именно эти твои вопросы к Салли?
- Земля, взятая из разрытой могилы и, похоже, использованная для ритуального убийства. Нападение на Лайзу Макдональд. Обезглавленная кошка на твоем заднем крыльце.
- Неужели ты серьезно думаешь, что один несчастливый подросток буйствует во имя Сатаны?
- Нет, не думаю. Но надо с чего-то начать.
В волнении она подошла к окну. Черт побери, ведь цвела сирень. Скворцы устроили себе гнездо на карнизе, а газон надо было постричь. Так оно всегда и должно происходить. Так оно всегда и происходило. Она не хотела примириться с мыслью, что под этим внешним спокойствием таилось что-то тревожное.
Но она вспомнила о книгах в ящике ее ночного столика. На какой-то миг она словно снова увидела своего отца, распростертого на террасе, разбитого, кровоточащего, без всякой надежды.
Она потерла руками глаза, как бы стирая это видение...- Это абсурд. В следующий раз ты мне скажешь, что Женский клуб Эммитсборо на самом деле шабаш ведьм, собирающийся каждое полнолуние.
Положив руки ей на плечи, он повернул ее к себе лицом. - Я говорю тебе, в этом городе завелось что-то нездоровое. Я найду это и вырву с корнем. А пока, Эрни Баттс - моя единственная зацепка.
Вновь она подумала о книгах, книгах, принадлежащих ее отцу. Боже, ее отцу. Она не могла зставить себя рассказать об этом. Но было еще кое-что, то, что, возможно, и не значило ничего, и поэтому не выглядело бы уж полным предательством.
- Тогда я не придала этому значения, - начала было она и вынуждена была остановиться из-за дрожи в голосе. - В тот день, когда ты нашел Биффа, и мы пошли к твоей матери...
Его пальцы сжали ее плечо. - Так что же?
- Я осталась рядом с ней после того, как доктор дал ей успокоительное. Я стала расхаживать по дому. Там были книги, ну в том помещении, которое можно назвать берлогой Биффа. Я... я хотела что-нибудь почитать. Большей частью это были лишь приключения и порнография. Но...
- Но?
- Я нашла там экземпляр "Сатанинской библии".
ГЛАВА 21
Джейн Стоуки каждый день занималась уборкой и сборами. После того, как были собраны яйца и покормлен скот, она устраивалась в одной из комнат просторного дома. Большая часть вещей будет продана на аукционе. Она уже пригласила Боба Миза, чтобы тот оценил ее столовый мебельный гарнитур красного дерева. Большой и маленький серванты, буфет для посуды, раздвижной стол для большой семьи, побитые и любимые стулья. Все эти предметы когда-то были полны для нее значения. С годами лак потемнел и перестал блестеть, но сама столовая мебель оставалась предметом ее гордости и радости. И яблоком раздора между нею и Биффом.
Он хотел продать ее. Это было одним из немногих дел, где ей хватило силы воли ему противостоять.
Теперь же его желание исполнилось.
В Теннеси у нее не будет места для тяжелой старой мебели. Ее сестре она была не нужна. У Кэма была своя. У Джейн не было дочери, чтобы передать эту традицию по наследству. Все так и закончится на ней.
Она об этом не размышляла. Не позволяла себе. Слишком дорого будет стоить перевозка этой мебели на юг, хранение ее. Главной же причиной было то, что теперь, оставшись одна, она была просто не в силах сохранять все это.
Джейн пересмотрела ящики, раскладывая скатерти по двум коробкам, на продажу и для себя. Вот скатерть ее матери из дамаскина с пятном от клюквенного соуса, оставшегося неотстиранным после какого-то Дня Благодарения много лет тому назад. Вот кружевная накидка, свадебный подарок от Лоретты, тетки Майка. Когда-то она с такой любовью крахмалила и гладила ее, а теперь вещь стала мятой и бесформенной от многолетнего лежания без пользы. Были там и салфетки с затейливой буквой Р в уголке, вышитой ею самой.
Она потихоньку, как бы тайно, сложила их в коробку, которую намеревалась взять с собой.
От скатертей она перешла к стеклу, заворачивая подсвечники, блюда для десерта, единственный уцелевший за тридцать лет бокал для шампанского.
Наполнив одну коробку, она приступала к другой, думая о том, как много набирается всяких вещей за тридцать с лишним лет. Она умело заворачивала в газету частицы собственной жизни, чтобы другие люди рылись среди них, выбирая нужное. А вот блюдо, которое мама купила у заезжего торговца с ярко-рыжими волосами и белозубой ухмылкой. Он тогда сказал, что блюдо будет служить всю жизнь, но мама купила его из-за красивых розовых цветочков по краям.
Слеза упала на газетную бумагу, когда Джейн заворачивала его.
Она не могла все это взять с собой. Не могла. Да и зачем одинокой женщине столько всего? Ведь каждый раз, при мытье или вытирая с них пыль, она будет осознавать, что рядом нет никого, кто бы всему этому был рад.
Она купит себе немного новой посуды, какую она видела в каталоге Пенни. Бессмысленно было бы заполнять буфеты и стенные шкафы ненужными ей вещами. Теперь она далее не могла понять, зачем столько лет все это хранила. Бифф говорил ей, что все эти вещи только пыль собирают. Он был прав и тут. Сколько часов она потратила, вытирая с них пыль.
Она завернула маленькую фарфоровую кошку и, чувствуя себя виноватой, сунула ее в коробку, приготовленную к отъезду.
Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Джейн отряхнула фартук и пригладила волосы, прежде чем пошла открывать. Она искренне надеялась, что это не была опять Мин Атертон, пришедшая разнюхать все в доме под видом заботливой подруги и соседки.
Джейн чуть было не рассмеялась при одной этой мысли. Мин с первых лет своей жизни была хлопотуньей, совавшей во все свой нос. Если бы она не подцепила Джеймса, никто на свете не смог бы ее вынести. Но Джейн тут же ощутила сожаление и зависть. Возможно, Мин и вызывала раздражение, как соринка в глазу, от которой никак не избавишься, но муж-то у нее был. Когда Джейн открыла дверь, на пороге стоял ее сын.
