Джейн Портер - Обещание Кристоса
- Нет. - Она всю жизнь грезила о Нью-Йорке и Сан-Франциско, но у нее не было ни времени, ни возможностей поехать туда. Благодаря отцу она была слишком занята, изучая стены санатория и монастыря,
- У меня встреча в Сефалонии, куда мы и отправимся. А потом я подумал, что мы сможем завершить наш медовый месяц где-нибудь еще, где-нибудь, где ты сама захочешь, перед тем как отправимся в мой дом на Восточном побережье.
Медовый месяц. Она напряглась. Он же сказал, что не будет давить на нее, сказал, что подождет. Медовый месяц подразумевает занятия любовью, и близость, и ...
Алисия задрожала. Она сделала ошибку! Он должен развернуть машину, отвезти ее обратно в монастырь. Сейчас же!
- Мы не вернемся в монастырь, - сказал Кристос, все еще наблюдая за ней чуть прикрытыми темными глазами.
Алисия подняла голову. Она уставилась на него, пораженная, что он знал, о чем она думает. - Моя дорогая миссис Патере, не так сложно понять, о чем вы думаете. Все эмоции написаны на вашем лице. - Он взял ее за сжатые на коленях руки. - Попробуй хоть немного расслабиться, Алисия. Я не буду требовать от тебя никакой любви сегодня. Я ничего от тебя сегодня требовать не буду. Тебе нужно время. И мне нужно время. Давай попытаемся пока просто получше узнать друг друга.
Разозленная его назидательным тоном и уже не находя ничего разумного в их замужестве, она подняла голову, ее глаза сверкали от возмущения.
- Ты хочешь узнать меня получше? Великолепно. Я тебе расскажу. Я ненавижу Грецию, и я ненавижу греческих мужчин. Я терпеть не могу, когда со мной обращаются как с человеком второго сорта лишь из-за того, что я женщина. Я ненавижу, когда деньги дают богатым все, делая их привилегированным сословием. Я ненавижу бизнес и корабли. Я ненавижу эту сделку, которую отец заключил с тобой несмотря на то, что терпеть не может Америку и американские деньги. -Она перевела дыхание, дрожа всем телом.
Его черные брови насмешливо поднялись.
- Закончила? - поинтересовался он.
- Нет, не закончила. Я даже еще не начала. -Но вспышка гнева внезапно погасла, и Алисия понурила голову, опустошенная и неожиданно тихая.
Она не была готова к этому. Не была готова к борьбе, к высказыванию своих мыслей. Отец во- обще никогда не позволял ей высказываться. -Отец никогда даже не смотрел на нее.
- Так что еще тебя беспокоит? - настаивал Кристос. Он внимательно следил за ней.
Она покачала головой, не в силах больше сказать ни слова.
- По-моему, нам надо оставить обсуждение мировых проблем до лучших времен. Эти разговоры могут быть бесконечными, а? - Он криво усмехнулся, Почему бы нам не начать с более мелких вещей, с каждодневной рутины? Ну, например, с завтрака. Кофе. Какой ты любишь? С молоком и сахаром?
Она покачала головой. Ее сухие глаза блестели, казались больными.
- Черный, - прошептала она.
- Без сахара?
Она снова покачала головой.
- А ты? Черный?
- Чуть-чуть молока. - Он говорил без иронии, и его тон был дружелюбным, обезоруживающе дружелюбным. - Ты рано встаешь?
- Нет, я ночная птица, сова.
- Я тоже.
- Замечательно, - язвительно произнесла она. -Мы безупречно подходим друг другу.
- Я правда верю, что неделя или две, проведенные вместе, помогут нам сгладить некоторые углы, избавиться от скованности и разрешить все наши разногласия, И поэтому я вычеркнул все деловые переговоры из своего ежедневника, и по- еле встречи в Сефалонии у нас будет пара свободных недель.
- Как любезно с твоей стороны. - Я стараюсь.
Усталость и изнеможение вернули ее страх. Новая волна паники накатила на Алисию. Что, если ей не удастся сбежать? Что, если он все время будет слишком близко, если он будет уделять ей слишком много внимания, чтобы у нее появилась возможность скрыться? Ее поймали в ловушку, вынудили пойти на этот брак. Открывшиеся перед ней возможности свели ее с ума, надежда поселилась в душе и не дала ей опомниться.
Алисия не могла больше позволить себе ждать. Она должна исчезнуть, и как можно скорее. До того как она взойдет на корму яхты. До того как они вместе появятся на публике.
Должно быть, Кристос заметил панику Алисии.
- Тебе не обязательно меня ненавидеть, - проговорил он, целуя запястье жены.
Потрясение прокатилось по ее телу, когда его губы дотронулись до нее; кровь запульсировала в венах.
- Пожалуйста, не надо, - прошептала она, вырывая у него свою руку.
- Ты пахнешь как лаванда или как солнечный свет.
Злость послышалась в ее голосе.
- Мистер Патере, отпустите меня.
Он отпустил ее руку, и Алисия спрятала ее в коленях. Запястье горело, сердце судорожно би- лось. Она даже и не думала, что стала такой чувствительной!
Алисия заставила себя смотреть в окно автомобиля: на каменистый пейзаж, на неровную дорогу, по которой машина, петляя, съезжала с холма, поднимая пыль и гравий. Они уже были на подъезде к городу.
Неожиданно пугающая мысль пришла ей в голову.
- Я увижу в городе отца?
- Нет. Он улетел сегодня утром на встречу в Афины.
Она почувствовала облегчение. Во всяком случае, ей не придется общаться с отцом прямо сейчас.
- Тебе ведь он, в общем-то, безразличен, не так ли? - Кристос взглянул на нее, а потом снова уставился в окно.
- Так.
- Но он вроде бы славный. Он старается сделать тебе лучше.
Горячая волна окатила ее. Кристос Патере не знал даже половины всего. Ее отец никогда не делал то, что лучше для нее. Он делал то, что лучше для него.
Алисия многое простила отцу. Но никогда, никогда она не сможет простить ему равнодушие, которое он проявлял по отношению к ее матери в последние недели ее жизни. Когда мать умирала, он ни разу не посочувствовал ей. Абсолютно безразличный к ее боли, он не дал ей того, что ей бы- еле встречи в Сефалонии у нас будет пара свободных недель.
- Как любезно с твоей стороны.
- Я стараюсь.
Усталость и изнеможение вернули ее страх. Новая волна паники накатила на Алисию. Что, если ей не удастся сбежать? Что, если он все время будет слишком близко, если он будет уделять ей слишком много внимания, чтобы у нее появилась возможность скрыться? Ее поймали в ловушку, вынудили пойти на этот брак. Открывшиеся перед ней возможности свели ее с ума, надежда поселилась в душе и не дала ей опомниться.
Алисия не могла больше позволить себе ждать. Она должна исчезнуть, и как можно скорее. До того как она взойдет на корму яхты. До того как они вместе появятся на публике.
Должно быть, Кристос заметил панику Алисии.
- Тебе не обязательно меня ненавидеть, - проговорил он, целуя запястье жены.
Потрясение прокатилось по ее телу, когда его губы дотронулись до нее; кровь запульсировала в венах.
- Пожалуйста, не надо, - прошептала она, вырывая у него свою руку.
- Ты пахнешь как лаванда или как солнечный свет.
Злость послышалась в ее голосе.
- Мистер Патере, отпустите меня.
Он отпустил ее руку, и Алисия спрятала ее в коленях. Запястье горело, сердце судорожно би- лось. Она даже и не думала, что стала такой чувствительной!
Алисия заставила себя смотреть в окно автомобиля: на каменистый пейзаж, на неровную дорогу, по которой машина, петляя, съезжала с холма, поднимая пыль и гравий. Они уже были на подъезде к городу.
Неожиданно пугающая мысль пришла ей в голову.
- Я увижу в городе отца?
- Нет. Он улетел сегодня утром на встречу в Афины.
Она почувствовала облегчение. Во всяком случае, ей не придется общаться с отцом прямо сейчас.
- Тебе ведь он, в общем-то, безразличен, не так ли? - Кристос взглянул на нее, а потом снова уставился в окно.
- Так.
- Но он вроде бы славный. Он старается сделать тебе лучше.
Горячая волна окатила ее. Кристос Патере не знал даже половины всего. Ее отец никогда не делал то, что лучше для нее. Он делал то, что лучше для него.
Алисия многое простила отцу. Но никогда, никогда она не сможет простить ему равнодушие, которое он проявлял по отношению к ее матери в последние недели ее жизни. Когда мать умирала, он ни разу не посочувствовал ей. Абсолютно безразличный к ее боли, он не дал ей того, что ей было нужно, а нужно ей было совсем немного -*его внимание.
Он должен был быть там. Как мог он быть настолько безразличным?
- Как бы мне хотелось иметь удовольствие знать твою мать, - мягко произнес Кристос.
Горячие слезы накатили на глаза Алисии.
- Она была красивой.
- Я видел фотографии. Она же однажды позировала?
- Это была благотворительная акция. Мама занималась благотворительными делами. Я думаю, если бы отец позволил, она бы сделала намного больше. Голос Алисии был полон волнения.
- Ты, наверное, скучаешь по ней.
"Ужасно", - подумала он, стараясь контролировать себя. Столько эмоций одновременно было для нее слишком тяжело. Потеря матери была для нее ударом, порой горе переполняло ее...
Порой Алисия не знала, куда спрятаться, и ей приходилось прикладывать немало усилий, чтобы найти в себе силы жить...
