Джейн Портер - Обещание Кристоса

Портер Джейн

Обещание Кристоса

Джейн ПОРТЕР

Обещание Кристоса

Анонс

Память о прошлом не даст покоя, не позволяет мечтать, надеяться на любовь, на будущее, на счастье. Как же быть? Остаться в монастыре навсегда?

ГЛАВА ПЕРВАЯ

- Неужели ты хочешь навсегда остаться в монастыре? - В голосе Кристоса Патерса слышались нотки недоумения. Чтобы такая девушка (ее отец сказал, что ей уже двадцать пять, но она не выглядела на свои годы) не хотела выйти замуж? Быть этого не может! И чем он ей не муж?

- Ты уже получил мой ответ, - холодно ответила Алисия Лемос, - напрасно ты приходишь сюда и тратишь свое драгоценное время.

Он повернулся спиной к монахине, которая все время крутилась рядом, и попытался сделать так, чтобы она не слышала их разговора. Аббатиса настояла на том, чтобы Алисию сопровождала монахиня, но это вовсе не значит, что ее надо обязательно посвящать в предмет их беседы.

- Ты сказала "нет" отцу. - Тон был обманчиво- мягким. - Мне ты этого не говорила. - Он повысил голос. Не следовало этого делать. Он и без того сильный мужчина и всегда добивался своего.

Но Алисия лишь изогнула дугой черные брови, как бы говоря: "Некоторым женщинам льстит такая настойчивость, но только не мне".

- Итак, твой ответ?.. - снова спросил он.

Алисия скептически рассмеялась, но в глазах у нее зажегся недобрый огонек.

- Я, конечно, знаю, что ты американец, но не можешь же ты быть таким идиотом!

Любого другого, у кого самооценка была не столь высока, это замечание сокрушило бы. Но он не любой. И мисс Лемос не любая. И он нуждался в ней и не собирался покидать Оиноуссаи без нее.

- Тебе не нравятся американцы?

- Не все.

- Хорошо. Будет легче при переезде в Нью-Йорк.

Их глаза встретились, и она неожиданно побледнела:

- Я никуда не собираюсь переезжать и никогда не соглашусь на эту свадьбу.

Он пропустил это ее заявление мимо ушей, так же как и все предыдущие.

- Если для тебя это важно, то знай, что я считаю себя греком. Мои родители родились здесь и называют это место своим домом.

- О, тогда они счастливые люди.

Он улыбнулся. Неудивительно, что своего отца, Дериуса, Алисия довела до отчаяния. Она не хотела выходить замуж. Ей просто было это не нужно.

- Не знаю, обрадуются ли они тебе как своей невестке, но ничего, привыкнут, - проговорил он.

Краска неровно залила ее щеки.

- Я уверена, тебя они обожают.

- Безгранично. Но ведь большинство греческих матерей живут исключительно для своих сыновей.

- Да, я знаю, ведь дочери быстро уходят из дома.

Кристос не показал виду, что услышал в ее голосе глубокую боль.

- Но ты же не имеешь в виду наших дочерей? Их я буду холить и лелеять.

В тридцать семь лет ему нужна была жена, а Дериусу нужен был муж для его несговорчивой дочери.

- Я - последний из Патерсов в своей ветви. И свое обещание подарить родителям внука до своего тридцать девятого дня рождения я выполню.

- И ты надеешься, что я помогу тебе в этом?! Он еле удержался от того, чтобы не засмеяться:

- Да, ты права.

Алисия сжала кулаки. Ей так хотелось стереть с его самонадеянной физиономии эту противную усмешку. Она никогда не встречала человека, более уверенного в себе, чем этот тип.

Она судорожно пыталась понять, зачем отцу надо было лететь через океан, чтобы привезти ей мужа. Ведь он всегда с презрением относился к богатым. Видимо, он уже отчаялся. Ну что же, она тоже. Но ведь он как будто продает ее с аукциона!

Горячие слезы навернулись на глаза Алисии, но она сумела удержать их. Мама никогда бы не позволила отцу так поступать с дочерью.

- Бывают и худшие партии, чем я, мисс Лемос, - снова подал голос Кристос.

Она почувствовала иронию, но не смогла даже улыбнуться.

- Муж остается мужем, а мне он не нужен.

- Большинство женщин грезят о том, чтобы выйти замуж. Это мечта любой греческой девушки.

- Я не любая. Он засмеялся:

- Это вы так говорите, но я уже усвоил, что все женщины одинаковые. В вас всех заложена определенная программа.

- А в вас нет?

- Свою программу я хотя бы не пытаюсь прятать. Мне нужны дети, я хочу их. - Он изучал ее пристальным взглядом, как будто она была скаковой лошадью. - Ты молода. Ты будешь идеальной матерью.

Она вздрогнула:

- Но я не хочу быть матерью. Он равнодушно пожал плечами:

- Мы можем пожениться сегодня. Здесь. Будем только мы. Боюсь, твой отец не приедет.

Алисия легко могла бы ударить его сейчас. Ведь она точно знала, для чего Кристос Патере хочет жениться на ней. Ему нужно ее приданое. Ее приданое и связи ее отца. Когда Дериус отойдет от дел, Кристос унаследует всю его империю.

- Тебе не кажется, что ты слишком уверен в себе? - спросила она.

- Так говорят мои критики.

- У тебя их много?

- О, масса, - засмеялся он.

Она сжала зубы. Для него это была лишь шутка, игра, он играл с ней, как кошка с мышкой. Она с трудом держала себя в руках, но эта неприятная ситуация все больше угнетала ее.

- Ты сумасшедший, если думаешь, что я выйду за тебя.

- Твой отец уже согласился на женитьбу, и приданое уже готово.

- Так передай ему, что свадьбы не будет!

- Я не могу этого сделать. Ты нужна мне.

- Вне зависимости от того, что вы оба думаете, я не настолько слабохарактерна и глупа, - проговорила она, глядя на него в упор. - Если у вас проблемы со слухом, то я еще раз повторяю: я не выйду за вас, мистер Патере. Лучше состарюсь в этом монастыре, чем возьму вашу фамилию.

Кристос поборол желание улыбнуться. Ее отец говорил, что дочь у него трудная, но он ни в коем случае не имел в виду ее ум и характер. Есть разница между трудным и активным. Трудный - это плохо. А активность и предприимчивость обычно приветствовались. И ничто не было более привлекательным, чем предприимчивые женщины.

- О, ты знаешь, кажется, ты мне нравишься, - мягко пробормотал он.

- Но я боюсь, что чувство не взаимно.

Ее губы изогнулись, и он увидел, как Алисия откинула назад голову, как ее темные глаза бросили ему вызов.

Солнечный свет упал ей на лицо, и он вдруг понял, что глаза ее вовсе не карие, а голубые. Загадочные, темно-голубые и очень глубокие. Как небо ночью. Как Эгейское море перед штормом. Пшеничные волосы и голубые глаза. Она была точь-в-точь как ее мать, наполовину русская, наполовину гречанка, которую он видел на фотографии и которая, наверное, была одной из красивейших женщин в свое время.

- Ничего, ты ко мне привыкнешь. Я постараюсь сделать нашу супружескую жизнь... сносной.

- Я скорее позволю засунуть мне в рот удила и - привязать седло к спине! - Глаза Алисии излучали ярость.

- Сейчас меня это прельщает.

Ее щеки стали ярко-розовыми. Он вдруг почувствовал страстное желание. Она будет его. Просто сама об этом еще не знает.

Алисия предпочла отойти в дальний угол сада. Она скрестила руки, ее грудь поднималась и опускалась вместе с ее быстрым дыханием.

Он не спеша последовал за ней, не желая слишком давить на нее. Пока еще не желая. Украдкой он потрогал свой нагрудный карман, чувствуя острый край утренней газеты. Она, должно быть, никогда не читает газет. Кристос понимал, что это нечестная игра, но он не собирался сдаваться. Он обещал своим родителям, что принесет богатство своей семье, и каждое решение, принятое им, преследовало эту цель. И состояние семьи с тех пор многократно увеличилось в результате множества сделок.

Она почувствовала его приближение.

- У тебя совсем нет совести? - Ее охрипший голос дрожал от переизбытка эмоций. - Как ты можешь жениться на женщине без ее согласия?

- Это не будет без твоего согласия. У тебя есть выбор.

- Ты мне противен.

- Ну тогда иди и позови монахиню. Она сгорает от желания послушать наш разговор.

Алисия посмотрела через плечо на монахиню и сжала губы.

- Тебе все это нравится. Ты получаешь от этого удовольствие.

- Это день моей свадьбы. Что же здесь может не нравиться?

Она сделала шаг назад и опустилась на мраморную скамейку. Он подошел к ней так, чтобы видеть ее лицо.

- Алисия, ты понимаешь, что твой отец поклялся держать тебя здесь до тех пор, пока ты не изменишь решения? Тебя это не волнует?

- Нет, ты не первый мужчина, которому я отказала, и, осмелюсь предположить, не последний. Я в монастыре уже около года, и если честно, уже начинаю думать о том, чтобы остаться здесь навсегда.

Остаться навсегда? Он ни на секунду не поверил ей. Несмотря на ее правильную классическую красоту - высокие скулы, тонкие изогнутые брови, ее глаза, эти сине-фиолетовые глаза излучали какую-то тайну.

Ей настолько же подходило монашеское одеяние, насколько ему пошла бы священническая ряса.

Нет, никогда он так просто не отступал. Он любил рисковать. Смелая, захватывающая борьба за греческую судовую индустрию продолжается. И он достаточно удачливый игрок.

- Твоим домом, Алисия, будет мой дом. И ты моя. Ты - часть моих планов. А если я чего-то захочу, то я от этого не отступлюсь. Я никогда не отступаюсь.