Джейн Портер - Обещание Кристоса
Алисия знала, что нет хуже доли, чем доля жены греческого магната.
Но она решилась на все это, чтобы достичь своей цели. Независимость. Спокойствие. Жизнь вдалеке от пышущих здоровьем греческих корабельных семей. Может, она вернется в Женеву. Может, будет жить в небольшом домике на юге Лондона...
- Когда свадьба? - Ее пульс ускорился.
- Мы поженимся сегодня здесь, в монастыре, и сегодня же вечером уедем.
- Ну и каковы твои намерения в отношении меня?
Его темные глаза изучали ее.
- Как моя жена, ты будешь путешествовать со мной. Когда я буду давать приемы, ты будешь играть роль хозяйки. Ну и мы будем везде появляться вместе, как настоящая супружеская пара.
- Деловой контракт?
- Совершенно верно.
- Для спокойствия твоей семьи?
- И снова в яблочко.
Он не хотел разочаровывать своих родителей. Алисия могла бы им гордиться. Но, к счастью, ей не нужно думать об этом. Она недолго будет с ним, недолго будет исполнять свои обязанности. Если они сегодня обвенчаются, то лишь несколько часов отделяют ее от свободы, от самостоятельной жизни.
- Что-нибудь еще? - холодно добавила она, не давая Кристосу понять ее намерения. Он может модно одеваться, быть красноречивым, но, несмотря на весь этот внешний блеск, он был таким же мужчиной, как ее отец. А ее отец, жесткий, критичный, твердый, разрушил свою семью так же легко, как и уничтожал бывших друзей. Для него не было ничего святого. Существовало только лишь его дело. Его корабли. Этого у него никто не мог отнять. Это было его детищем, а за него он мог уничтожить кого угодно.
- Ну, я желаю нам нормальной жизни.
Ее задело то, что они сразу перешли к обсуждению договора. Для него это была какая-то обычная сделка, где необходимо оговорить детали. И он это знал. И она это знала. Чувство досады переполняло ее, но она не собиралась отступать.
- Настолько нормальной, насколько ты захочешь.
- Ну, я ожидаю, что ты будешь верна мне. Лояльна. Честна.
Она почувствовала, что внутри у нее что-то дрогнуло, что совесть опять зашевелилась в ней, но она отогнала это чувство с легкой усмешкой. Мужчины контролировали ее всю жизнь. Сейчас она в состоянии сама о себе позаботиться. - Это все?
- А ты хочешь, чтобы было еще что-то?
Он точно проверял ее. Он знал, что могло быть еще что-то. Они еще не обсудили физическую сторону их замужества, и эта тема висела между ними, тяжелая и запретная.
- Это ведь брак по расчету, не так ли? - Она на мгновение бросила на него взгляд, прежде чем отвернуться, но успела заметить хищный огонек в его глазах. Он даже не нервничал! Ему нравилось все это!
- Брак по расчету не приносит детей, - логично заметил Кристос, - а мне нужны дети. - И прежде чем она что-либо сумела ответить, он продолжил: - Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И секс -вполне естественная часть жизни. Это должно стать естественным и между нами.
Алисия почувствовала дикий страх, от которого волосы на затылке зашевелились, кровь хлынула к лицу, волна тепла прокатилась по телу.
- Мы едва знаем друг друга, мистер Патере.
- Поэтому я и не давлю на тебя. Я согласен подождать, пока стеснение уйдет и мы будем чувствовать себя уютнее друг с другом.
К щекам снова прилило тепло. Его голос был хриплым, он заполнял собой все пространство, горячий и проникновенный. На мгновение она представила себе его тело около своего, его губы на своей коже.
Одна только мысль о том, чтобы заняться с ним любовью, заставила ее испытать глубочайшее волнение. Каждый ее нерв был напряжен до предела.
Скрестив руки на груди, она старалась унять дрожь в груди, не поддаваться внезапному влечению к этому мужчине. Впервые за несколько последних лет она снова почувствовала себя настоящей женщиной.
Она не будет смотреть на него.
- Ты хочешь жениться не по любви?
- Я хочу жениться на тебе.
О, он хотел ее, хотел заботиться о ней... Она почувствовала, как перехватило дыхание, почувствовала боль и надежду, промелькнувшую в сердце, обольщенном его обещаниями и теплотой в голосе. Каково это, быть любимой таким мужчиной?
Она оборвала свои мысли. Он никогда не говорил о любви или о том, что хочет ее. И даже не се он добивался. Он добивался богатства Лемосов, добивался ее отца, денег, но не ее. Как может она позволять себе летать в облаках? Разве ей не хватило того урока, который ей уже преподали? Ведь именно так Джереми пробился сквозь все воздвигнутые ею преграды. Именно так заставил ее раскрыть свое сердце. Она не может и не должна снова допустить ту же ошибку. Первые впечатления всегда обманчивы.
Алисия напомнила себе, что Кристосу-то, в сущности, все равно. Но она сможет покинуть монастырь и выйти из-под контроля отца. Это то, что хотела бы для нее мать. Это то, что мать хотела бы для себя.
Ее блуждающий взгляд наткнулся на белую вымытую стену. Все окна монастыря выходили в сад, и единственное, что можно было увидеть, -это цитрусовые деревья. Ни вида на океан, ни картины внешнего мира...
Все это отец отнял у нее через несколько недель после смерти матери. Для него не существовал даже траур. Только бизнес, деньги, сделки и корабли.
Алисия почувствовала комок в горле. Она ощутила себя беззащитной и связанной.
- Когда мы сможем сделать это? - спросила она наконец после продолжительной паузы. - Давай не будем терять время.
Наверное, их свадьба была самой быстрой подобной церемонией, которая когда-либо проходила в монастырском соборе. Колокола, клятвы и невинные поцелуи.
Расположившись на заднем сиденье лимузина, Алисия сжимала руки на коленях, изо всех сил стараясь не обращать внимания на шикарное рубиново-изумрудное кольцо, которое украшало ее палец. Кристос уже сказал ей, что это кольцо не было семейной реликвией и что трехкаратные рубины не являются частью их семейного богатства. Нет, кольцо было приобретено недавно, специально для нее.
Но ей не придется долго носить его. Завтра в это же время она снимет кольцо с пальца и оста- вит его на трюмо или в ванной на полке. Так она себе пообещала.
Странное спокойствие наполнило ее. Впервые за несколько лет Алисия почувствовала, что она режиссер, а не актер. Теперь она сама будет принимать решения.
Женщина тайком посмотрела на своего мужа, на его правильные дугообразные брови, на морщинку между глаз. Он зачесывал черные волосы назад, и вихор надо лбом смягчал строгость его крепкой, высокой фигуры.
Он будет удивлен, - нет, ошеломлен, когда обнаружит ее исчезновение. Он не предполагает, что она может обмануть его. Это даже не приходит ему в голову. Все греческие мужчины уверены, что все и всегда будет идти строго в соответствии с их планами.
Он сидел близко, слишком близко, но она не отодвигалась. Ей нравилось чувствовать его бед-?ро рядом со своим.
Она могла думать только о тепле, которое шло от него, и ее охватила паника, вызванная этой нежелательной для нее близостью. Она не была готова к его прикосновениям. Не была готова ни к чьим прикосновениям.
Алисия поборола себя и, подвинувшись ближе к двери, забилась в угол.
- Ты ведешь себя как девственница, - медленно проговорил он, бросая насмешливый взгляд в ее сторону.
Она и чувствовала себя как девственница. Долгие годы к ней никто не прикасался, никто да- же не целовал, а сейчас она сидит рядом с этим незнакомцем, с этим высоким, мускулистым, импозантным незнакомцем, который хочет, чтобы она родила ему детей.
Алисия глубоко вздохнула и прижала дрожащие пальцы к губам. Что она наделала? Как она могла выйти за этого человека? Если ей не удастся сбежать от него, она умрет. Алисия не хотела семьи. Ни детей, ни мужа. Никогда.
Она не даст Кристосу ни единого шанса. Она не позволит ему даже приблизиться к ней. Пусть только попробует искушать ее. Как только появится возможность, она уйдет.
- Расслабься, - ровно произнес Кристос, - я не собираюсь набрасываться на тебя.
Она приоткрыла глаза и взглянула на него из-под опущенных ресниц. Он выглядел жестким и сосредоточенным.
Роскошный седан несся по узкой горной дороге. Несмотря на ремень безопасности, на каждом повороте Алисия практически впечатывалась в Кристоса. Она тут же собиралась и заставляла себя отпрянуть назад. Губы Кристоса были плотно сжаты.
Напряженная тишина висела в воздухе. После упорной борьбы с самой собой Алисия, понимая, что сама создала эту атмосферу враждебности, заставила себя спросить:
- Как тебе нравится Оиноуссаи?
- Он слишком маленький.
- Как Америка? Уголки его губ приподнялись в легкой ухмылке.
- Да, как Америка. - В глазах Кристоса проскользнуло изумление, но тело его тут же снова напряглось.
Она почувствовала на себе его взгляд, который изучал ее так же беззастенчиво, как некоторые изучают картины в музее.
- Ты когда-нибудь была раньше в Штатах? - спросил он.
- Нет. - Она всю жизнь грезила о Нью-Йорке и Сан-Франциско, но у нее не было ни времени, ни возможностей поехать туда. Благодаря отцу она была слишком занята, изучая стены санатория и монастыря,
