Виктория Клейтон - Дикие сердцем
Именно Гай настоял на том, что меня необходимо перенести в гостиную. Он на руках снес меня вниз по лестнице, даже не запыхавшись. Прим оборачивала меня простынями и массировала ступни. Она сказала, что ступни слишком бледные, а массаж усиливает циркуляцию крови. Соперничество между Гаем и Прим у моей постели разгоралось все сильней. В какой-то момент они даже перестали разговаривать друг с другом. Забота подействовала на меня лучше любого лекарства.
Гай совершенно не умел готовить. Прим была вынуждена подолгу возиться в кухне, занимаясь стряпней. В это время Гай развлекал меня разговорами. Он садился на краешек дивана, а я клала ноги ему на колени. То, что я болела, придавало нашим отношениям оттенок непорочной близости. Хлоя и Бальтазар — черный спаниель Прим — лежали бок о бок на коврике перед камином. Макавити оставался наверху. Он спал, свернувшись калачиком на моей постели. Сырое полено шипело в камине. Букет хризантем на столе светился синим.
— Жаль, что ты все-таки поправишься.
— Довольно жестоко, не находишь?
— Ты ведь не слишком страдаешь? Небольшая слабость и головокружение. Ты переболела гриппом или подхватила сильную простуду. Но зато теперь дело идет на поправку. Думаю, что это случилось из-за неудачного замужества. Ты слишком переживала. Когда тебе станет лучше, я тебе кое-что покажу.
— Кое-что?
— Разрушенные замки, живописные гроты, высокие мосты, которые висят над водой, шумные водопады, черные, как безлунное небо, озера…
— На самом деле?
— В Истберри сохранилось несколько старинных замков. Вокруг них теперь пасутся овцы. Некоторые из этих замков принадлежат нашей семье.
— Ты совсем не похож на человека, которого интересуют достопримечательности и которому есть дело до земли, — сказала я, любуясь симметричным лицом Гая.
Огонь отражался в его глазах. Очень редко бывает, когда две части лица абсолютно симметричны. Губы Гая были идеальной формы, как у девушки.
Гай поморщился.
— Я не люблю сельское хозяйство. В фермерском деле не бывает середины между авралом и безнадежной скукой. Животные часто гибнут из-за болезней, а техника постоянно ломается. Погода не балует. Время от времени случаются ураганы, льет дождь. На смену дождю приходит засуха. Зимой почва промерзает, урожай не желает вызревать. Приходится копаться в грязи, наслаждаться запахами коровника.
— Разве ты не можешь нанять управляющего?
— Не могу себе это позволить. Мы с трудом поддерживаем тот порядок, который установлен давно. Большая часть земли в долине не годится даже для выпаса скота.
— А кем бы ты хотел стать? Можешь ли ты делать что-нибудь еще?
— Я хотел бы работать фотографом.
Я удивилась. Мне было сложно представить Гая, который крадется по уничтоженному войной городу и фотографирует опустошенные страданием лица детей на фоне сгоревших дотла зданий.
— Однажды я поработал на компанию, которая занимается пошивом дорогой спортивной одежды для джентльменов — участвовал в моделировании непромокаемых плащей и другого походного снаряжения. Довольно скучное занятие, но зато хорошо оплачиваемое. Я тогда понял, что человек, который находится по другую сторону фотообъектива, развлекается больше, чем остальные. Чтобы стать хорошим фотографом, необходимы талант, темперамент и способность к творчеству. Кроме того, фотограф проводит большую часть времени, если не всё, в окружении прекрасных женщин-моделей.
— А, я все поняла! Ты хотел бы стать кем-то наподобие Девида Бэйли[33]. Ты уже делал нечто подобное?
— Как только ты встанешь с постели и сможешь хотя бы ковылять, я сделаю несколько твоих снимков. Лучше всего в обнаженном виде. Обнаженная натура — мой конек. Я собираюсь устроить студию в своей спальне. Тебе должен понравиться наш дом. Он обычно нравится девушкам… Кстати, совсем вылетело из головы: отец приглашает гостей на ужин в субботу. Правда, наш дом провонял нафталином и лавандовым освежителем воздуха. Это как раз тот случай, когда хочется плотно прижать ко рту носовой платок, чтобы не закричать. У нас недостает одной женщины, поэтому я предложил твою кандидатуру. Я рассказал отцу, насколько ты прекрасна. Он заинтересовался. Пообещай, что придешь. Я смогу выдержать все это только с твоей помощью.
— Спасибо. Предложение звучит заманчиво. Разве тебе обязательно присутствовать на этом злополучном ужине?
— Я обязан заботиться об отце, делать его довольным и счастливым. Он ведь может изменить завещание. — Гай прикурил сигарету. В эту минуту он выглядел серьезным как никогда. — Отец не устает повторять, что, когда умрет, все состояние перейдет Веру. Хочешь затянуться, милая?
— Нет, спасибо. — Я разогнала рукой сигаретный дым, который окутал меня, как облако. — Кто такой Вер?
— Мой старший брат. Он смотался отсюда двенадцать лет назад. Это наша фамильная черта…
— Что значит — смотался?
— Убежал в возрасте двадцати трех лет с одной, одной… Я уже не помню ее имени… По правде говоря, я не имел бы ничего против того, чтобы сбежать с тобой, Фредди. Тем более, что у тебя уже есть подобный опыт.
Я нащупала кочергу, которая лежала на полу рядом с диваном, и пригрозила, потрясая ею:
— Еще одно слово и получишь по уху. Лучше расскажи мне о Вере.
— Около десяти лет назад мы получили письмо, в котором говорилось, что Вер погиб в железнодорожной катастрофе в Индии. Отец сделал вид, что не верит, — это потому, что он жаждет мщения. И еще потому, что отца забавляет моя реакция, когда он дразнит меня по поводу наследства. Я должен буду доказать, что Вер погиб, прежде чем смогу претендовать хотя бы на пенни. Мне придется попотеть.
— Ты опять все придумал. Я хотела бы, чтобы ты отделял правду ото лжи.
— Клянусь, все, что я тебе рассказал, — чистая правда!
— В наши дни отцы уже не мстят сыновьям, не так ли? Твой рассказ похож на мелодраму из жизни викторианской аристократии. Только не говори, что выдал тщательно скрываемый фамильный секрет.
Гай минуту молчал.
— Хорошо, если бы я не рассказал тебе, то кто-нибудь другой восполнил бы этот пробел. Женщина, с которой Вер сбежал, была любовницей отца.
— Гай! — Я подняла кочергу. — Говори правду! Или мне придется выбивать правду из тебя кочергой.
— Что вы здесь делаете? — в комнату вошла раскрасневшаяся от кухонного жара Прим.
Гай вырвал кочергу у меня из рук и поднял ее над головой. Мы оба заливались смехом.
— Фредди, обещай, что ударишь меня изо всех сил. Знаешь, выпускники частных школ испытывают экстаз при одной мысли о побоях. Ты самая безжалостная на свете садистка.
Прим забрала у Гая кочергу.
— Теперь у всех нас черные от копоти руки. Фредди, не поощряй его. Ему это не нужно. Посмотри, одеяло испачкано сажей. Вы оба хуже, чем дети. Кстати, некоторых засидевшихся гостей давно ждут дома. — Прим выразительно посмотрела на Гая.
— Некоторые люди обладают редким талантом: они способны испортить любое веселье. Бьюсь об заклад, что Прим была ужасной занудой в школе. Она следила за дисциплиной, шпионила за другими девочками и докладывала обо всем директору.
— Бьюсь об заклад, что Гая исключили из школы за то, что он пытался соблазнить ученика младших классов. Я еще не встречала никого, кто был бы так помешан на сексе.
— Разве присутствие второго человека в моей комнате запрещено или нежелательно? — возразила я. — Почему бы вам не помириться и не начать разговаривать друг с другом? Вы оба так добры ко мне. Я очень благодарна обоим. Пожалуйста, давайте будем друзьями.
Прим и Гай еще некоторое время посматривали друг на друга враждебно. Вдруг Гай подмигнул ей. Прим не могла сдержать улыбку.
— Хочешь немного тушеного мяса, ты, жуткий развратник?
— Спасибо, старая ханжа. Пойдем в кухню, я помогу тебе.
Я слышала, как Гай и Прим переругиваются в кухне. Они никак не могли решить, кто будет нести поднос с едой для меня. Я огляделась. С краев потрепанных штор свисали нити. Но шторы уже не развевались при каждом порыве ветра — Прим закрыла пробоины в стеклах листами картона. Ветер завывал в каминной трубе и хлопал дверью. Голова Бальтазара покоилась на хвосте Хлои. Дрова потрескивали в камине, медленно оседая. По комнате растекался аромат яблоневого дерева. Купидон на часах ударил стрелой в крохотный колокольчик восемь раз. На книжной полке фарфоровые пастух и пастушка изнывали от тоски среди фарфоровых овец. «Бедная Анна, — подумала я. — Ей пришлось покинуть все это».
— А вот и ужин, — Прим поставила передо мной тарелку. — Ты должна съесть все.
— Знаешь, тебе не очень идут бриджи, особенно если смотреть сзади, — Гай посматривал на Прим критически. — Хотя в этом почти мужском наряде, да плюс командирские повадки, ты вполне могла бы играть роль грозного сержанта в армии.
