Ксения Васильева - Девственница
Отец смутился:
Да разве нам надо, я так, всегда все прут, как идиоты, надса-живаются, - всякую муру с юга. - Он что-то начинал понимать.
Дочь сидела, как на приеме в коридоре у врача - прямо и устало. Лицо у неё было совершенно не загорелое, если не считать того, что она намазалась чем-то, но это же видно! Что там с ней было? - и у него засосало под ложечкой. Хорошо, что он сегодня купил бутылку вина, как-то вдруг захотелось немного расслабиться.
Ну вот, а я как раз купил винца сухенького. Вы, наверное, там его потребляли? - И он подмигнул Наташе, стараясь привести себя в норму и их тоже.
Но обе дамы отказались.
Александр Семенович хотел было шутливо расспросить, как дочь отдыхала, но увидел мгновенный взгляд Светланы замолчал.
Пусть Наташка отдохнет. - Сказала Светлана. - Иди, деточка моя, прими душик и в кроватку, да? - И она улыбнулась фальшиво донельзя.
Наташа с облегчением встала из-за стола и ушла сначала в ванну, потом в свою комнату, но прежде зашла в столовую, вывалила из какой-то кофточки с килограмм яблок, явно южных, но далеко не советских...
Светлана снова улыбнулась, а когда Наташа ушла, вздохнула и посмотрела на мужа.
Они просидели молча, наверное, с полчаса, пока не в комнате Наташи не наступила полная тишина. Тогда Александр Семенович попытался как-то успокоить жену.
Не придумывай ты, ради Бога, ничего криминального! Я, например, когда с юга приехал, - в первый раз, восемнадцать мне было, - так мать мне спецблюда готовила, мясо каждый день, хотя по тем временам это было ого!
Светлана перебила его с надрывом, но тихо:
Да ты посмотри на нее! Ты-то приехал пусть худой, но ЗАГОРЕЛЫЙ, верно? А она... Она, Сашка, как будто из больницы!
- Тьфу на тебя! - Прикрикнул тоже тихо Александр Семенович, хотя такая же мысль пришла ему в голову, которую он постарался отог-нать, и вот Светка её высказала... - Что ерунду говоришь! Какая больница! Сидели, наверное, в номере, в карты играли, выпивали, а вечером по барам - вот тебе и весь загар.
- Я просто не пойму, что с ней! Она же мне ничего не рассказала. Горестно воскликнула Светлана.
- Значит, роман у девчонки! - Заключил Александр Семенович. - Свет, да все в порядке с нашей Наташкой! Влюбилась ещё здесь, хотела уехать, забыть, не получилось и страдает она дальше. Что, не так?
- Все вроде бы похоже, - вздохнула Светлана, - но чует мое сердце, что все совсем не так, как мы с тобой хотим предс-тавить. Но что гадать, подождем. Может, сама со временем откроется...
Светлана тяжело поднялась со стула и ушла в свой кабинет.
Сначала она бездумно сидела за своим столом, но постепенно у неё сформировалась, как ей показалось, - гениальная идея: надо сделать Наташке роскошный подарок! Драгоценность! Наташка - юная красотка, а её мать копит драгоценности, как Гобсек. Иконку Поневежисской Божьей Матери, которая Наташке так понравилась.
Она открыла ящик стола и стала вынимать все свои богатства.
Все было на месте, но два кольца, завернутые в тряпочки (самые дорогие), лежавшие в дальнем конце ящика, показались ей слишком легкими. Тряпочки были пусты.
Светлана выдвинула ящик целиком, осмотрела, - там ничего не было. Она заглянула под стол, обыскала ящик, не веря глазам.
И наконец поверила: два дорогих перстня исчезли.
... Кто? Сашка? Ни в коем случае. Смешно! Остается одно. Наташа.
Вот почти и решение странностей дочери!..
Она влетела в столовую, плотно прихлопнув за собой дверь.
Сашка дремал на диване. Светлана резко потрясла его за плечо, и когда он открыл глаза, трагическим голосом произнесла:
Наташка - воровка. Молчи ( муж попытался что-то сказать)! Она украла два перстня у меня из стола.
Александр Семенович не смог взять в разум то, что она сказала: их Наташка, маленькая Наташка - воровка?! - Светка, охолонь. Поищи эти свои кольца... - Стараясь привести жену в какую-то норму, спокойно сказал он, Завалились они ку-да-нибудь.
Он-то знал истеричность жены, её мгновенные вспышки, необдуманные действия, безумные идеи и придумки, она может натворить такого!..
Не завалились! - В голосе Светланы уже слышалась истерика. - Я все обыскала! И прекрати мне мутить мозги! Хватит! Ты всегда все тряпочками обложишь, ваточкой обкрутишь и преподнесешь, как елочную игрушку! Дуру вечно из меня делаешь! Этой бабе деньги отдал, паспорта у неё не посмотрели! Я думаю, и кольца для нее! В какую-то поганую историю влезла Наташка и, может быть, её надо вызволять! Думай, что делать! Даю две минуты и через две минуты пойду к Наташке и устрою ей веселую жизнь!
Александр Семенович даже думать не мог.
Пойдем, я сам поищу. Найду, юбчонку тебе задеру и нахлопаю.
Дурак, - с сожалением сказала Светлана, - ну, хорошо, пойдем. Ищи.
Они прошли в кабинет Светланы и Александр Семенович стал скрупулезно прощупывать и просматривать все обертки и коробочки.
Он впервые все это видел и подивился несказанно: вот ведь какая Светка жлобиха! А он её любит, то есть она - его часть, - как рука, нога, голова. Ну, если у человека кривая больная нога, не отрубит же он ее?
Так же, как и Наташка - свое, никуда не денешься. Он продолжал рыться, а Светлане так было неприятно и больно...
Ну, - сказала она, - теперь ты убедился? Что будем делать? Я считаю, мы должны пойти к ней и все до конца узнать! Хватит терпеть её своеволие и уже кое-что похуже, как видишь.
Не верю я, чтобы Наташка просто так сперла эти кольца. Что-то её заставило, а раз так - мы должны узнать что, и помочь ей! По-няла? По-мочь. Пойдем к ней, Света, но без истерик и оскорблений, спокойно.
Наташа подремала совсем немного. Слышала, как ходили родители, разговор, то тихий, то громкий, даже уловила кое-что и поняла: все узналось.
Наташа села в постели: если сейчас придут, значит - узнали, нет значит, ей послышалось. Она ждала.
Дверь открылась, вошли отец с мамой. У отца был несчастный и даже, пожалуй, скорбный вид, а мама была странной: глаза горели, на щеках пятна, но она не влетела, не заорала, как ждала Наташа, просто вошла.
Отец присел на краешек постели, взглянул на маму, она села на стул. Видимо, отец уговаривал маму, чтоб она не стала Наташку бить и убивать.
Мама прочла, как по книге:
Наташа, ты украла два кольца, с аметистом и изумрудом. За-чем?.. Ответь.
Наташа все время в подсознании держала этот разговор, такой ли, этакий, но она даже удивилась своему спокойствию.
- Я их не украла, а взяла. Ты же говорила, что они мои?
Светлана держала себя изо всех сил: надо же, как отвечает!
Она-то думала, что Наташка будет отпираться или расплачется, а тут... Кто-то хорошо над ней поработал! Ее надо спасать... Пронеслось последнее, перед тем, как она сказала:
Хорошо. Ты взяла их поносить, в этом ничего страшного нет. Но надо было об этом сказать, верно? А вдруг бы я посмотрела раньше? Тебя нет, спросить не у кого, письмо всего одно... Покажи мне их, и я успокоюсь. Носи на здоровье, хотя такие перстни не для юной девушки, но это, в конце концов, неважно...
- Я знаю, тебе будет сейчас плохо, но у меня их украли (Светлана сначала криво усмехнулась, потом заплакала), нас вооб-ще обокрали в поезде! Если хочешь знать! Мы спали по очереди, там цыгане ехали, а под утро нас сморило! У меня, посмотри, в чемодане ерунда осталась! У Маринки весь её шикарный гардероб сперли. А кольца я специально сняла, чтобы не видели! Что мне теперь делать? Вешаться?
И Наташа зарыдала, что хотелось сделать давно, но сдерживалась, и вот теперь прорвало.
Александр Семенович побежал было за водой, валерианкой, но остановил себя: тут ОН нужен, а не валерианка, потом валерианка.
Ему особенно было жалко Светку, - до невозможности: видеть, как нахально брешет их невинная (была!) дочурка и, собственно, не мочь ничего сделать. Все правдоподобно и логично, - цыгане, желание покрасоваться кольцами... И прочее.
Но все это была "литература", как любил говорить его отец, когда кто-нибудь сильно завирался. И эту дуру Наташку тоже было жалко: кто-то объегорил её, да так, что она и сейчас, дома, не может быть сама собой. Рассказала бы уж всю правду! Какая ни на есть, - не убили бы они её. Даже Светка, вон, как рыдает. Но нет, их дочь продолжает врать и завираться.
Девочки, девочки, мои милые, да перестаньте вы реветь! Ну подумаешь, кольца! Что это, жизнь? Здоровье? Благополучие, наконец? Господи, да пусть это будет самое страшное в нашей жизни! - сказал он, пытаясь хоть как-то их успокоить.
Наташа вытащила из-под дивана чемодан. Открыла его: там было совсем мало вещей, так, ерунда, какие-то платьишки, полупустой он был.
... А может, правда?.. - Возникло в Александре Семеновиче вместе с волной радости. Правда! Разве не могли её обокрасть в поезде? Есть, конечно, несообразности, но ведь он не учитывает, что она маленькая девочка. Испугалась до смерти, наверное, что мама устроит: вот и пришла, как в воду опущенная. Даже наверное!
Натулька, верю я, верю тебе, ну что ты чемоданом трясешь! Да совсем бы их не было, этих колец!
