Робер Гайяр - Мари Антильская. Книга вторая
— И все-таки, майор, мне думается, у генерала будут все основания не на шутку рассердиться и потом по заслугам упрекнуть нас за это. Нет-нет, у меня и в мыслях нет осуждать хотя бы один ваш приказ или решение, вовсе нет. И все же я полагаю, что, когда вчера утром нам с помощью картечи удалось отразить атаку караибов, мы должны были попытаться послать в Замок На Горе пару отрядов волонтеров… Нет сомнений, что в тот момент им без особого труда удалось бы прорваться сквозь расстроенные ряды дикарей, воспользовавшись беспорядком, что посеяли мы своей стрельбой.
Мерри Рул вскочил с места. Он побледнел как полотно, руки у него тряслись, и душившая его ярость, судя по всему, была так велика, что, когда он наконец заговорил, голос его заметно дрожал.
— Сударь! — закричал он. — Вы опять за свое, сударь! Разве все мы здесь не согласились уже оставаться начеку и беречь наших людей?
— Все, сударь, кроме меня, — невозмутимо возразил де Шансене. — Да, кроме меня. И позвольте повторить, что по возвращении у генерала будут все основания высказать нам свое самое резкое неудовольствие!
Лесперанс пожал плечами.
— Ах, да что там говорить! — заметил он. — Мы все сейчас в одинаковом положении! Впрочем, если эти корабли, что входят к нам в бухту, и вправду окажутся английскими, можете мне поверить, у генерала хватит других забот, кроме того, как корить нас за промахи! Ведь не исключено, что тогда все мы с вами сделаемся англичанами, а самому ему снова придется томиться в подземельях Сен-Кристофа!
— Позвольте заметить вам, сударь, — вновь заговорил Шансене, обращаясь непосредственно к интенданту, — что-то вы слишком рано приготовились сложить оружие и смириться с нашим поражением! Стало быть, вам все равно, что вам придется сделаться англичанином? А вот мне совсем нет! В таком разе я бы уж лучше предпочел взлететь на воздух вместе с фортом!..
Мерри Рул уже собрался было вмешаться и положить конец спору, который грозил принять весьма бурный характер, когда вдруг раздался громкий стук в дверь. И он тут же крикнул:
— Войдите!
Появился один из вестовых.
— Что там еще? — спросил майор, поднимаясь с кресла и направляясь ему навстречу.
— Только что удалось опознать корабли, — сообщил солдат. — Один из них французский, «Атлант», с шестьюдесятью четырьмя пушками на борту, а другой — голландский бриг «Кеетье», тридцать пушек…
Несколько голосов одновременно на разные лады воскликнули:
— «Атлант»?! «Кеетье»?!
— Одно французское, другое голландское!.. — повторил Рул. — Но в таком случае, господа, о чем же здесь спорить?! Мы спасены!..
— Это мы еще поглядим! — заметил Шансене.
Однако к майору окончательно вернулось веселое расположение духа.
— Ах, полно вам, господин пессимист, — радостно возразил он. — Уж теперь-то какие еще черные мысли не дают вам покоя?
— Мне никогда не случалось ничего слышать о «Кеетье», — ответил офицер, — а вот «Атлант» — совсем другое дело!.. Если мне не изменяет память, это, кажется, один из флибустьерских кораблей…
— Ну и что же из этого? — удивился полковник де Лауссе. — Разве французский флибустьер не может прийти на помощь своим соотечественникам?
Шансене покачал головой.
— Пусть интендант Лесперанс подтвердит мои слова, — проговорил он. — Он ведь сам говорил, что склады разграблены караибами. В окрестностях Сен-Пьера уже сгорело две сахароварни… Боюсь, как бы флибустьеры не нанесли нам еще более страшного ущерба. Ведь у этих людей только одно на уме: побольше награбить!.. А царящая сейчас у нас на острове смута лишь подхлестнет их на новые бесчинства!..
— Тут уж мы ничего не сможем поделать! — воскликнул Рул. — Лучше возблагодарим Бога, что это оказались друзья! Ведь мы-то боялись англичан! Провидение явно пришло нам на помощь!.. А теперь, господа, пусть каждый вернется на свое место…
Он направился к дверям кабинета и открыл их, выпуская офицеров. Первым устремился к выходу полковник де Лауссе. Но не успел он переступить порога, как грянул первый залп.
За ним последовали другие.
Уже спустившись вниз по лестнице и оказавшись во дворе форта, они поняли, что пушки крепости молчат.
И тогда Лауссе радостно воскликнул:
— Господа, мы и вправду спасены! Теперь «Кеетье» с «Атлантом» посеют такую панику среди этих диких псов, что нам уже нечего бояться!..
ГЛАВА ПЯТАЯ
Флибустьеры
Орудийная прислуга при канонирах еще размахивала банниками и прибойниками, еще дымились фитильные пальники, а коркоры не истратили еще и половины приготовленных зарядных картузов — короче говоря, пушки на «Атланте» и на «Кеетье» еще громыхали вовсю, когда Ив Лефор не торопясь пересек заваленную бочками с порохом верхнюю палубу, приподнял крышку люка, проворно спустился вниз и направился к своей каюте.
В его отсутствие командование боевыми действиями было возложено на первого помощника капитана Шерпре — что, впрочем, было настолько несложно, что даже не требовало от него особого напряжения.
Не успели два корабля бросить якоря, как капитаны тут же заметили, как к берегу устремились бесчисленные полчища дикарей. По ним без промедления открыли огонь.
Ив Лефор не заставил себя долго ждать. И получаса не прошло, а он уже красовался на палубе в роскошных, сверкающих одеждах, которые заставили буквально застыть на месте с разинутыми от восхищения ртами оборванных матросов. Ведь он по-прежнему бороздил моря с теми же самыми бравыми ребятами в платье из грубого холста, сплошь в пятнах жира, крови и пороховых подпалинах.
На Лефоре же теперь был новомодный кафтан с басками, доходившими ему аж до середины икр. Там, где полагалось быть штанам, красовались две просторные брючины, заканчивающиеся широченными раструбами пошире иного зонтика, из-под которых выглядывало нижнее белье и в изобилии торчали рюши и кружева. Он не отказался от своих привычных высоких сапог, однако все его облачение теперь обогащали всяческие щегольские изыски, оно было изукрашено парчою и кружевами с вплетенными золотыми и серебряными нитями, шелком, покрытым тончайшей, затейливой вышивкой.
Когда он появился на палубе, грохот канонады сразу сменился тяжелым молчанием. В каком-то едином порыве все матросы мигом бросились к гекаборту корабля, дабы вволю полюбоваться на своего капитана, которого никогда еще не видели в таком роскошном обличье. И Шерпре с отцом Фовелем были не последними, кто в восхищении щедро осыпал его комплиментами.
— Тысяча чертей! — не смог сдержать восторга первый. — Похоже, капитан, тот самый важный мексиканский вельможа, у которого вы позаимствовали тогда весь этот гардероб, поступил и вправду благородно, оказавшись точь-в-точь вам под стать!
— Да хранит Господь его душу! — с какой-то торжественностью в голосе отозвался Лефор. — По крайней мере, благодаря ему я теперь хоть знаю, у какого портного заказывать себе платье! Отныне все свои камзолы я стану шить только в Мехико!
Ив с шумом постучал себя в грудь и разразился громким хохотом.
— Ладно! — бросил он. — Теперь посмотрим, какие физиономии скривят мои сен-пьерские приятели, когда я появлюсь там в этаком наряде!.. Кстати, а вам хоть удалось выгнать оттуда этих дикарей?
— Вы еще спрашиваете! — ответил Шерпре. — Да они драпали побыстрей наших пушечных ядер! Видели бы вы эту картину! Сотни этих мерзких тварей так и остались лежать на песке. Так что предупреждаю вас, капитан, повнимательней глядите под ноги, когда будете высаживаться на берег, не то вляпаетесь прямо в какого-нибудь дохлого краснокожего!
— Отлично, — ответил Лефор, — в таком разе самое время спускать на воду шлюпки. Сотня матросов высаживается на берег с оружием, канониры остаются на борту при пушках. Просигнальте капитану Зуиттену, что я хочу встретиться с ним на берегу, и пусть он тоже прикажет высадить на берег десятков пять вооруженных матросов…
Он был первым, кто ступил ногой на сушу. Вслед за ним высадились еще несколько человек, после чего шлюпка вернулась назад, чтобы доставить других.
Когда капитан Зуиттен увидел Лефора, то не смог сдержать искреннего удивления, заметив его роскошное облачение. Ив же изо всех сил корчил из себя знатного вельможу.
— Ах, капитан Зуиттен, — жеманно промолвил он, — примите мои поздравления, вы действовали весьма похвально. Ваши каронады оказались заметным подспорьем моим пушкам.
— Ах, полно фам! — с чудовищным акцентом возразил Зуиттен. — Я просто оттал фам старый толки! Щорт попери! Феть фы же фывфали меня ис лап англичан! Не путь фас, я пы уше тавно кормил рып. Я ваш труг на фсю шиснь, капитан Лефор, нафсекта!..
— Не стоит об этом говорить, — заскромничал Ив, — сейчас посмотрим, остался ли еще в этой крепости хоть кто-нибудь в живых, может, они все уже от страха отдали Богу душу! Эх, подумать только! — продолжил он, с видимым удовольствием потирая руки. — Сколько же приятных воспоминаний связано у меня с этим добрым старым Сен-Пьером! Эй, отец Фовель! Отец Фове-е-ель! Где вы там запропастились?! Эй, да идите же, черт бы вас побрал, сюда!
