Робер Гайяр - Мари Антильская. Книга вторая
— Что я вам говорил! Это англичане!.. Вот они и пожаловали!..
— Но ведь из форта не раздалось ни единого выстрела! — воскликнула Мари.
Отрем он с горечью усмехнулся.
— Еще бы! — возразил он. — Мерри Рул слишком запуган дикарями. Вот уже два дня он только и думает, как бы выпутаться из этого положения!.. Англичане?.. Прекрасно, добро пожаловать!.. Уж он-то их примет с распростертыми объятиями! Ведь для него теперь это только подмога!..
Он немного помолчал, потом, по-прежнему едва слышно, но с какой-то странной настойчивостью, добавил:
— Поверьте моему слову, мадам, уверяю вас, нас предали!
Где-то в глубине души Мари тоже не могла не согласиться, что доводы молодого человека имеют под собой довольно веские основания. Слова его вновь возродили в ней страхи, усилили подозрения. Она раздраженно, даже с какой-то злостью махнула рукой и повернулась к нему спиной, собравшись уйти прочь, но в последний момент как бы вскользь заметила:
— Главное, ни слова генералу, при его-то нездоровье…
Она не закончила фразы, предоставив д’Отремону самому догадаться, что имеет в виду.
Молодой человек последовал за ней и, когда счел, что они уже достаточно далеко от столпившихся у склона людей, по-прежнему не спускавших глаз с горизонта, поинтересовался:
— Вы полагаете, мадам, это будет честно по отношению к генералу, если мы скроем от него столь серьезные вещи?
— А что он может сделать?
В ее словах заключалась большая доля правды: сжигаемый лихорадкой, лишенный возможности двигаться из-за подагры, Дюпарке в любом случае вряд ли смог бы предпринять сколь-нибудь решительные действия. Жильбер находился какое-то время в явном замешательстве. Потом наконец предложил:
— Попробую-ка пробраться в Сен-Пьер.
— Да вы с ума сошли! — воскликнула Мари. — Чудо, что вам еще удалось добраться сюда. Второй раз вам вряд ли повезет! Уж теперь-то индейцы вас не упустят, тем более средь бела дня!
— Ах, какая разница! — возразил он. — Погибнуть от рук караибов или попасть в плен к англичанам!..
Он не закончил фразу.
— Полно вам, — успокоила его Мари, — давайте не будем спешить с выводами. Лучше подождем, как будут дальше развиваться события.
Она хлопнула в ладоши, стараясь привлечь внимание солдат. Потом жестом указала на оставшиеся без присмотра пушки и крикнула:
— А если тем временем на нас снова нападут дикари? Интересно, кто их заметит?
Сержант с виноватым видом бросился к орудиям. Мари же вернулась в дом с намерением подняться в комнату к генералу.
Она только что решила, что, в сущности, Жильбер совершенно прав. Если это англичане, то лучше, чтобы Дюпарке был в курсе дела, так он, по крайней мере, будет в состоянии принять меры касательно его личных дел. Ведь как-никак, а он владелец этого острова, а теперь рискует лишиться своей собственности.
Она стала подниматься по лестнице. В этот момент раздался оглушительный залп. Было такое впечатление, будто от него затряслись даже прочные каменные стены замка и как-то зловеще заскрипела мебель. Мари тотчас же повернулась назад и бросилась во двор. Вся бухта была затянута огромной дымовой завесой. Облако не успело рассеяться, как прогремел второй залп, за ним третий.
Сквозь дым от горящего пороха можно было разглядеть струи огня, вылетавшие из пушечных жерл. Пока еще непонятно, по какой причине, но форт хранил молчание.
Ранним утром сквозь амбразуры в стенах крепости Мерри Рул заметил, как в бухте стали вырисовываться угрожающие очертания двух мощных кораблей. Он долго с тревогой вглядывался в них, внимательно рассматривал корпуса, выбленки, носовые части и вымпелы, пытаясь догадаться, чьи же это посланцы. Не подлежало никакому сомнению, что это два дружеских судна, идущих вместе и одним и тем же курсом, при всех разительных отличиях по форме и оснастке. Один из них бриг, оснащенный косым парусом, другой — фрегат с выступающими, точно раздутыми боками, с угрожающе торчавшими с каждой стороны жерлами тридцати двух пушек.
Он срочно созвал к себе офицеров форта. И вскоре у него в кабинете собрались Шарль де Шансене, лейтенант Бельграно, комендор, комендант крепости и интендант Лесперанс.
Вот уже в четвертый раз со вчерашнего вечера собирались здесь эти люди. Им казалось, что все уже давно обсуждено и обговорено, но теперь, увидев приближающиеся корабли, без труда догадались, что майор желает знать их суждения насчет того, как вести себя в отношении непрошеных гостей.
— Господа, — начал тот, едва все собрались вокруг него, — вам уже известно, что к Сен-Пьеру приближаются два неопознанных корабля. Я покорнейше попросил вас явиться ко мне в кабинет, дабы сообща решить, какие меры нам следует предпринять в сложивших обстоятельствах. Шансене, вы хорошо знаете морской флот, вам первому и слово.
Шансене выступил вперед, прошел мимо коменданта де Лубьера и остановился прямо у стола майора.
— Майор, — медленно, как бы раздумывая, проговорил он, — вы изволили сказать, что речь идет о двух неопознанных кораблях. Однако, по-моему, в том положении, в каком мы оказались, любое иностранное судно, какой бы национальности оно ни было, должно быть принято здесь с распростертыми объятьями. Ведь не может быть, чтобы христиане не протянули друг другу руки помощи, пусть даже в обычных обстоятельствах они считаются врагами и находятся в состоянии войны. Думаю, подмога, от кого бы она ни исходила, нам сейчас весьма кстати.
Мерри Рул слушал его, низко опустив голову и вертя в руках гусиное перо. Едва Шансене замолк, он тут же поднял голову, поискал взглядом Лауссе и спросил:
— А вы, полковник? Что вы об этом думаете?
— Майор, — начал он, — по-моему, Шансене совершенно прав. Дикари загнали нас в угол. И я даже не вижу, как мы могли бы попытаться прорвать окружение. Индейцы в засаде и теперь начнут истреблять наших солдат! И если мы получим подкрепление со стороны моря, не важно от кого — будь то французы, голландцы или даже англичане, — мы спасены! Дикари начнут спасаться бегством. Пара пушечных залпов с моря снова загонит их на холмы. Как только они вернутся в отведенные им места, мы не преминем наказать их, как они того заслуживают, но сейчас нам надо во что бы то ни стало избавиться от аборигенов здесь.
Мерри Рул обвел всех вопрошающим взглядом.
Теперь вперед выступил комендант де Лубьер.
— Даже если предположить, — проговорил он, — причем прошу заметить, что, делая такое предположение, я и вправду допускаю наихудшее, иными словами, повторяю то, что уже говорил вам нынешней ночью, а именно, что, возможно, все это караибское вторжение спровоцировано самими англичанами, так вот, даже если предположить наихудшее и исходить из того, что эти два корабля принадлежат англичанам, разве сможем мы одновременно дать отпор этим судам и отражать атаки индейцев? Да мы заранее обречены на полное поражение! Если англичане атакуют нас, предварительно согласовав свои действия с дикарями, то возможно одновременное нападение. Мы окажемся меж двух огней, и тогда нашим пушкам придется противостоять не только индейцам, но и английскому флоту. Есть ли нужда напоминать вам, что стоит где-нибудь появиться хотя бы одному английскому судну, как спустя час вслед за ним на горизонте появляется еще пять-шесть?
Мерри Рул откинулся на спинку кресла.
— В таком случае, господа, — заметил он, — похоже, мы с вами пришли к единому мнению. Стало быть, не станем ничего предпринимать, дадим кораблям подойти поближе — короче говоря, встретим их как спасителей! Вы имеете еще что-нибудь добавить?
— Что касается меня, я уже все сказал, — ответил полковник Лауссе.
— Мне тоже нечего добавить, — повторил комендант де Лубьер.
И Мерри Рул стал подниматься с кресла, давая понять, что совет закончен, как тут с явным намерением высказаться к нему подошел интендант Лесперанс.
— Вы, кажется, хотите что-то сказать, господин интендант? — поинтересовался Рул. — Что же, извольте, мы вас слушаем.
— Я хотел бы узнать, имеете ли вы намерение, пока здесь воцарилось спокойствие, послать еще одного гонца в Замок На Горе…
Мерри Рул с силой стукнул кулаком по столу.
— И не подумаю! Давеча ночью этот самонадеянный юнец д’Отремон уже вызвался добраться туда. И одному Богу известно, что с ним стало! Я бы и ломаного гроша не дал теперь за его шкуру! Нет, и речи быть не может, я не стану рисковать своими людьми! Генерал болен. И мы все равно не сможем ничего для него сделать, уверяю вас, ровным счетом ничего!.. Уж не воображаете ли вы, господа, будто я и сам уже не думал, в каком тяжелом положении оказался он, его жена и дети. Но, с другой стороны, замок занимает весьма выгодное положение. Его трудно атаковать. И потом, какого дьявола! Ведь у них там есть пушки, солдаты, они и сами могут за себя постоять! Им достаточно вооружить своих рабов…
