Максин Барри - Ловушка для Лиса
— Гм, — Марстон с явным сомнением оглядел небольшой автомобиль. — Тогда лучше загрузим пострадавшего в мой «лендровер».
Каролина молча смотрела, как он подошел к «мерседесу», выключил фары, запер дверцы и сунул ключи себе в карман.
— Я пришлю сюда ребят из гаража, и они отбуксируют машину на стоянку. Завтра вам позвонят, мэм, и сообщат, где ее поставили.
Девушка не сразу взяла в толк, о чем он говорит. Какая машина! Только мужчина способен в подобной ситуации заниматься такими пустяками! Сама она могла думать лишь о том, чтобы этот человек остался жив.
Когда врач попросил ее взять незнакомца за ноги, она охотно откликнулась на его просьбу. Задача оказалась не из легких, но вдвоем они кое-как дотащили рослого мужчину до «лендровера» и устроили его на пассажирском сиденье. Доктор застегнул на нем пристежной ремень, а Каролина отступила на шаг, нервно потирая ладонями бедра.
— Мэм, вы знаете, где он живет? — снова обратился к ней Марстон.
— Нет, к сожалению, не знаю.
— Гм! Я не могу отвезти его в госпиталь базы — это строго запрещено. Так что придется устроить его у вас.
— У меня?! — ошеломленно воскликнула девушка, глядя на бледное треугольное лицо незнакомца. Он сидел, не двигаясь, и только грудь его едва заметно вздымалась и опадала. — Но его же, наверное, нужно доставить в больницу?
— Ни в одной больнице, мэм, для него не сделают больше, чем уже сделал я, — сообщил доктор все тем же бодрым тоном. — Все, что нужно бедолаге сейчас, — это хорошенько выспаться, а утром принять аспирин и выслушать пару сочувственных слов. Кроме того, мы не знаем, кто он такой и есть ли у него страховка. Вы же знаете здешние больницы, мэм, — без страховки там и пластырь на царапину не наклеят. — В свете фар он пристальнее вгляделся в лицо Каролины. — Вы живете не одна, мэм? — спросил он уже мягче. — Кто-то будет возражать против того, что вы приютили незнакомца?
— Нет. Конечно же нет! — Каролина мысленно велела себе собраться и успокоиться. — Разумеется, я смогу приютить его на ночь, — твердо сказала она. — Мой дом совсем недалеко отсюда. Вы поедете за мной?
— Конечно, мэм, — отозвался Марстон с явным одобрением. — Вы уверены, что сможете вести машину? Похоже, вы немного не в себе.
Девушка нервно рассмеялась.
— Что верно, то верно. Но я буду ехать медленно и осторожно.
Она села за руль, дрожащими пальцами повернула ключ зажигания, и «фольксваген» медленно тронулся с места. В зеркальце заднего вида Каролина следила за «лендровером», который уверенно держался в сотне футов позади нее.
Так они обогнули гору и часом позже уже затормозили у ворот дома Каролины — просторного бунгало, расположенного на берегу океана. Из его окон открывался великолепный вид, а с другой стороны примыкал большой участок земли, уходивший в глубь суши, где за плотной стеной тропических деревьев пряталась посадочная площадка.
Каролина вышла из машины, открыла ворота и снова уселась за руль. Она проехала по широкой, усыпанной гравием подъездной дороге и остановилась у крыльца бунгало.
Сзади затормозил «лендровер», и из него выбрался доктор Марстон. Он окинул быстрым взглядом колоннаду, арки, украшавшие фасад, и побеги лиан, которые густо обвивали шпалеры на каменных стенах.
— Славный у вас домик, мэм, с вашего позволения. Откройте входную дверь, и мы внесем пациента в дом.
Вдвоем они быстро справились с этой задачей, а затем доктор раздел незнакомца и уложил в постель. Каролина в это время скромно отвернулась, с преувеличенным тщанием поправляя занавески и зажигая свет.
— Ну вот, теперь порядочек. — Марстон выпрямился.
При ярком свете стало видно, что он гораздо старше, чем показалось Каролине вначале, — лет пятидесяти пяти. Кроме того, у него обнаружилось брюшко, чего никак нельзя было ожидать при такой силе и ловкости. Темные, обильно сбрызнутые сединой волосы доктора были подстрижены бобриком.
— Он так и проспит всю ночь, мэм, но вы на всякий случай приглядите за ним. Утром дайте две таблетки аспирина, легкий завтрак и как можно больше питья. Если будет жаловаться на боли и головокружение, звоните в больницу. Впрочем, это маловероятно.
Каролина кивнула.
— Спасибо вам, доктор Марстон.
Она предложила ему выпить, но он отказался. Тогда Каролина проводила его до дверей и, глядя, как исчезают в ночи задние огни «лендровера», ощутила вдруг странное одиночество.
Девушка вернулась в комнату для гостей и долго смотрела на незнакомца, бессознательно прикусив нижнюю губу. Этот жест всегда был у Каролины признаком беспокойства.
Только теперь девушка смогла как следует разглядеть своего нежданного гостя, и у нее вдруг перехватило дыхание.
Под тонким слоем загара лицо незнакомца побледнело, и оттого, наверно, он казался странно уязвимым. Но Каролина почему-то была абсолютно уверена, что, будь этот человек в сознании, он не выглядел бы таким беспомощным.
У него было притягательное лицо треугольной формы с прямым тонким носом и воинственно заостренным подбородком. Щеки чуть запали, должно быть из-за перенесенной травмы, и оттого еще резче выделялись высокие скулы. Волосы просохли и теперь падали на лоб спутанными шелковистыми прядями. При свете лампы они отливали рыжим, словно лисий хвост, оттенком.
Интересно, спросила себя Каролина, какого цвета у него глаза? Наверное, голубые, как у большинства блондинов.
Но девушка тут же остановила себя. Чего это она торчит здесь, заглядевшись на незнакомого мужчину, словно школьница?
Не без усилия Каролина вышла из комнаты для гостей, поставила «фольксваген» в гараж и отправилась на кухню.
Это было нарядное помещение, отделанное желто-голубым кафелем, с голубыми занавесками на окнах, кухонными столами, покрытыми желтым пластиком, и сверкающей утварью. Хотя Каролина готовила недурно, времени на стряпню у нее почти не оставалось, и потому кухня блистала безукоризненной чистотой.
Она сделала сандвич с салатом и помидорами и заставила себя съесть его, потом налила в высокий бокал белого вина и вернулась в комнату для гостей.
Каролина собрала вещи незнакомца и отнесла их в стиральную машину, а затем придвинула поближе к кровати самое большое и удобное кресло. Усевшись, она с облегченным вздохом сбросила туфли.
Ну и ночка!
Подобрав под себя ноги, Каролина потягивала вино и смотрела, как под тонким покрывалом мерно вздымается и опадает грудь спящего. Кажется, сейчас он дышит спокойнее и легче. Стало быть, и она может успокоиться.
По мере того как бокал пустел, голова Каролины постепенно клонилась на спинку кресла. Наконец, утомленная бурными событиями этой ночи, девушка крепко заснула.
Гилберт медленно приходил в себя. Ему чудилось, что в затылке грозно и басовито грохочет огромный барабан. Во рту стоял привкус жженого мела.
Он с усилием приоткрыл один глаз, но тут же зажмурился и принялся сосредоточенно размеренно дышать: вдох — выдох, вдох — выдох… Потом он опять попытался открыть глаза, и эта попытка оказалась удачнее.
Дневной свет сочился сквозь задернутые зеленовато-голубые занавеси, и оттого казалось, что комната заполнена морской водой. Этому ощущению не мешали даже включенные повсюду лампы. Они горели вовсю, хотя снаружи давно уже был день.
Гилберт моргнул, тупо глядя в потолок. Где он, черт побери, находится?
Он попробовал Сесть, но тут же обнаружил, что это была не самая лучшая идея, потому что грохот барабана в затылке сменился неистовым ревом джазового оркестра. Гилберт торопливо упал на подушки и осторожно, едва поворачивая голову, огляделся по сторонам.
Высокий шкаф из темного, покрытого резьбой дерева. Симпатичная штучка. Акварель с изображением лагуны, водопада и россыпи ярких цветов на склоне горы. Тоже довольно мило. Резной секретер со множеством ящичков. Небольшой кофейный столик, кресло с высокой спинкой…
И в этом кресле спит необычайно красивая женщина.
Гилберт моргнул.
Женщина была одета в кремовую блузку и юбку того же цвета. Две верхние пуговицы блузки расстегнулись, приоткрывая ложбинку между грудей. Она сидела в кресле, поджав ноги, и смятая юбка задралась, открывая круглые загорелые коленки и искусительную белизну бедра. Волосы спящей рассыпались волной по спинке кресла, ниспадая локонами на лицо, шею, плечи. Она чуть заметно дышала, и сквозь шелковистую пелену волос Гилберт видел чуть приоткрытые полные губы.
И вдруг он вспомнил все.
Гилберт знал, кто эта женщина. Это она.
Он снова шевельнулся, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в затылке, и все же сумел сесть прямо. Тонкое покрывало соскользнуло прочь, и тут он обнаружил, что раздет донага!
Янтарные глаза Гилберта сузились, впиваясь взглядом в мирно спящую женщину.
