Банальная история, или Олька с принцем на белом коне (СИ) - Козырь Фаина
-Виноградова, стоять!
Анюта замерла. Олька пробежала стометровку со скоростью света и, даже не запыхавшись, сильно ухватила рукой тонкое запястье.
- Останься ещё немного, Ань! Выпускной ведь! Там ребята и все. Пойдём! – и потянула за собой.
Аня неуверенно оглянулась на машину, но ноги уже поворачивались назад. Олька, предчувствуя победу, вновь настойчиво потянула подругу, и Виноградова, оторвавшая затравленный взгляд от бэхи, вспыхнула такой знакомой, такая родной, такой задорной улыбкой, что Олька чуть не разревелась. Она готова была тянуть подругу на буксире, да что там, она и на плечо её взвалить, как маленькую могла… Только бы увести подальше. Но…
Задняя дверца распахнулась. Медленно, вальяжно даже не вышел, выполз Макар.
- Быстро вернулась!
И от его тона всё умерло вокруг. Дементор, твою мать!
Анютка вжала голову в плечи и остановилась.
- Ну его, Ань! Не бойся! – не сдавалась Завирко и тянула подругу назад, туда, где уже гремела музыка и играли цветные блики на окнах.
И куда пропадает школьная охрана, когда она так нужна? Ссать уходит?!
- Я сказал: быстро вернулась! – злющий Макаров сокращал расстояние.
Аня словно приросла к асфальту и задрожала.
- Да, Виноградова! – отчаянно тряхнула её руку Завирко. – Пошли этого урода на три буквы! Виноградова!
Но девушка застыла, приросла к асфальту, и внутри её глаз плескался ужас.
Завирко повернулась к Макарову, заслоняя собой дрожащую подругу:
- Вали откуда пришёл, Дракула херов! – выкрикнула она ему в глаза бесстрашно. – А то клыки пообломаю!
Макаров, играя желваками и скаля зубы в усмешке, без сантиментов правой рукой сгрёб Завирко за вырез платья на груди, прищемив нежную кожу. И потянул на себя, опаляя нечистым дыханием.
Всего-то? Этот идиот забыл, что Олька выросла в этом районе. Бандитские девяностые – любимое детство, а местной шпане – она вообще мать родная!
Завирко резко накрыла его руку своей правой, сильно придавливая к себе, не давая вырваться, а левой рукой сверху, захватывая предплечье, сделала разворот и потянула к земле, перекручивая рычагом. Макар, не ожидая, согнулся головой вниз. И тогда, со всей дури, Завирко ударила его ногой сзади, по икроножной мышце, заодно подламывая коленку. Херакс! И скрученный Макаров, теряя равновесие, со всего маху шмякнулся спиной об асфальт. Ёпть!
И вот сейчас нужно было бежать. Бежа-ать! Но Анька, отряхнув оцепенение, переводя испуганный взгляд с лежащего на асфальте Макарова на злую Завирко, вдруг оттолкнула Ольку.
- Эдик… Эдик…
Тот не сразу, но попытался встать, неловко, по-стариковски переворачиваясь на бок. Возле него наседкой уже хлопотала Виноградова, отряхивая брюки и подавая руку.
-Живо в машину! – приказал он Аньке, напоследок кинув разъярённый взгляд на мрачную Завирко. Клеить разборки дальше он не рискнул.
Когда бэха уехала, Олька всё ещё потерянно стояла у порожек школы. Минут через пять откуда-то сбоку подошёл старенький охранник дядя Сёма.
- А ты чего здесь стоишь, Олюшка?
- Воздухом дышу…
- Надышалась?
- А то!
Глава 8.Лютики-цветочки у меня в садочке.
Когда в жизни начинает ни с того, ни с сего «крупно фартить», ты сразу и не веришь, ждёшь подвоха. Все вокруг Ольки утверждали, что по одному простому ЕГЭ ей на бюджет не пройти.
- Место в вышке покупать надо! В приёмной комиссии знакомых искать! – убеждали громко дворовые сплетницы. – А то протелясси, Олюшк, – и пролетишь!
- Мне на заочку баллов хватит! – хмыкала Завирко и гордо проходила мимо.
Но сердечко тревожно ёкало, потому как поверить в справедливость очень трудно русскому человеку, пережившему девяностые. Везде продажные твари мерещатся! И не только мерещатся…
Поэтому, не очень дожидаясь результатов рейтингованного зачисления в вуз, Завирко стала искать себе занятие.
- На хорошую работу тольки через постель берут! – опять учил дворовый старпёрский бомонд.
И Завирко, готовясь к собеседованию, наглухо застегнула строгую белую блузку и выбрала длинную узкую юбку с пионерским разрезом. Образ, не предполагавший никакой фривольности. Как ей казалось. Потому что спустя какое-то время её чудесный синеокий шеф Роман Владимирович признался, что более соблазнительного лука, что был на Завирко в тот день, и придумать себе было невозможно. Вот так! Всё-таки Завирко не вполне отдавала себе отчёт о своих волнительных формах, что дала ей матушка природа.
- Вы меня берёте? – ещё раз уточнила Олька у секретарши. – У меня ведь даже диплома нет. И я даже не знаю, поступила ли.
Секретарша посмотрела на неё поверх очков и громко так, чтобы все слышали в офисе, прокричала:
- Роман Владимирович! А мы точно эту маргиналку берём или прикалываемся?
- Прикалываемся! – сверкнул белозубой улыбкой, выходя из кабинета Савёлов.
Его яркие глаза с длинными ресницами подмигнули насмешливо. И Олька Завирко, растеряв где-то понимание реальности, не на шутку испугалась. Что значит «прикалываются»?! И, видимо, этот реально сильный испуг отразился-таки на юном личике, что секретарша, подкатив глаза к небу, выдала:
- Роман Владимирович, в следующий раз давайте отбирать персонал с чувством юмора, а то перепуганные Беляночки с Розочками напрягают.
- Ничего, – Савёлов галантно подал Завирко её сумку вместе с маленькой пластиковой карточкой, – Ольга Николаевна не производит впечатление существа дебильного, так что спишем её аффективное поведение на недостаток информированности и шлейф предубеждений.
Твою мать, а по-русски они выражаться умеют?!
- В девять начало рабочего дня. Не опаздывайте! – шикнула сквозь зубы строгая секретарша.
- До скорой встречи, Ольга Николаевна! – мазнул напоследок патокой синеокий начальник.
Завирко не помнила, как выходила из ГродинКи, но страшное напряжение отпустило её только на первом этаже. Выдохнув не с первого раза из лёгких железный кол, Олька решила отпраздновать первую большую победу гениальной покупкой. Тем более цветочный магазин был в шаговой доступности. Так у Ольги Николаевны появился в палисаднике голубой Агератум неземной красоты.
***
Первый рабочий день запомнился надолго. Ольга, как вечная отличница, появилась за полчаса до начала. Постояла перед закрытой дверью минут десять, пока не вспомнила о пластиковой карточке. Достав из сумки белый прямоугольник с красивым вензелем «ГК», она приложила его к длинному электронному замку. Замок пиликнул, но не открылся. И Завирко запаниковала снова. Да что с ней такое!!! Ну-ка, Ольга Николаевна, отставить дрейфить! Раз-два!
К счастью, буквально через минуту подошла женщина лет тридцати пяти с убойным макияжем и такой алой помадой, что мысль про вампиров даже не показалась безумной. Красный рот оскалился:
- Новенькая? – женщина медленно оценила Ольку с ног до головы.
Завирко медленно кивнула:
- Да.
- Кто пробу снимал? – и тут же, увидев, как у Завирко наливаются кровью глаза, поправилась: – Воу-воу, пардон, мадемуазель, я имею в виду, кто вас на работу принимал– Альбер Иванович или Роман?
- Роман Владимирович!
Странная женщина подмигнула:
- Значит, нормальная! Отлично! – и добавила: – Будем знакомы, я начальница диза Анна Марковна, заходи, как-нибудь, подружимся поближе.
И она, выхватив у Ольки из рук карточку, снова провела ею по замку, а когда тот пиликнул, сразу ввела на экране четырёхзначный код. Замок щёлкнул и открылся.
- С утра недостаточно одной карты. На ночь двойная блокировка стоит. Пароль входа 3242, запоминай, красотка! – и женщина, вернув Ольке карту, потянула на себя тяжёлую дверь.
Так Завирко оказалась в Гродинке. До начала рабочего дня оставалось пятнадцать минут. Боясь что-нибудь сделать не так, Завирко уселась прямо напротив кабинета начальника на стульчик и скромно наблюдала, как заполняется фирма людьми. И сделала первый вывод, что здесь работали или гении, или сумасшедшие. Нормальных людей здесь не было по определению. Потому как общаться на таком странном языке, состоящем исключительно из полунамёков, едких метафор и острых аллегорий, могут только избранные.
