Омега для Омеги
— Ты справишься, — я присела рядом и приобняла всхлипывающую красотку за хрупкие плечи. — Это же настоящее чудо из чудес. Каждая мечтает познать счастье материнства.
— Издеваешься, да? — Оливер насупился и взглянул в мое лицо красными от слез глазами.
— Да, — шепнула я и улыбнулась. — Но от всего сердца.
Оливер не понял сарказма в последней фразе и с жалобным стоном прильнул солоноватыми устами к моим губам, заключив в душные объятия. Тело немедленно отреагировало густым желанием, но я со вздохом отпрянула от опечаленной соблазнительницы и оглянулась на шорох.
— Вот же стервец, — из тени вышел разъяренный Руфус. — Я же тебе сказал, не приближаться к моей Омеге!
— Ты меня обрюхатил! — вопль Оливера пролетел истеричным ветром над макушками. — За что?!
Девица свернулась в калачик на траве и завыла в ладошки.
— Что?! — всхрапнул Руфус, ослабив ворот на рубашке.
— Поздравляю, папаша, — облокотилась спиной о шершавый ствол дуба и погладила ревущую девицу по лодыжке. — Где же твоя радость?
Руфус обхватил лицо ладонями и осел на землю. Впервые я видела его таким сконфуженным и слабым. Полуночный Клык не знал, что делать с беременным Оливером и как реагировать на внезапную новость, что станет отцом.
— Нужно провести Ритуал, — просипел Альфа и жалобно посмотрел на меня. — Нелли… Это же какой-то бред. Оливер ведь мужчина. Он не справится.
— Я тут мужчина, — бесстыдно почесала пах и ощерилась в глумливой улыбке. — И Ритуал противопоказан беременным. Кстати, я же говорила, что трахать Оливера в моем теле — плохая идея. Да?
— Мне страшно, — проскулил Омега и подполз ко мне с объятиями. — Страшно, Нелли… Так страшно…
— Я рядом, пупсик, — погладила глупого Олли по лопаткам, созерцая бледного и растерянного Руфуса. — Ты теперь настоящая женщина. И это прекрасно.
Мокрая ладошка нерешительно сжала мои яички, и Руфус вздрогнул, когда Омега в слезах потянулся губами к эрегированному члену.
— Оливер! — рыкнул Полуночный Клык.
— Но мне надо успокоиться! — всхлипнул Омега и обиженно посмотрел на ревнивого Альфу. — Я потерял самое дорогое, что у меня было. Свой пенис! И он мне сейчас как никогда нужен.
— Это тебе соска, что ли? — рассмеялась над вытянутым от ревности и злости лицом Руфуса.
— Как же я скучал, мой золотой, — зашептала обезумевшая девица в лобковые волосы, скользнув кулачком по напряженному естеству. — И как же мир несправедлив ко мне.
Меня прострелила слабая судорога, и я закусила губу, запрокинув голову. А вот не буду я отказываться от ласк из-за ревности и запретов Руфуса. Если он хочет покачать на руках волчонка, то ему придется терпеть мое присутствие и мириться с провокациями беременной Одолженной. Полуночный Клык сорвал рубашку, стянул брюки и взъерошенным волком подскочил к Оливеру. Он зарылся носом между девичьих ягодиц и с ворчанием причмокнул.
— Это не шутка, — он поднял морду и тут же крепкими сильными руками оттащил взвизгнувшую девку от меня. — Олли! Приди в себя!
— Поцелуй меня! Немедленно! — Омега заключил могучую мужскую шею в объятия и нетерпеливо раздвинул под Альфой ноги. — Ты мне нужен. Возьми меня!
Руфус сгреб Олли в охапку, как капризного ребенка, с болезненным стоном прижал к груди, целуя в спутанный висок. Хотела уже встать, чтобы оставить голубков наедине, но мужчина вскинул в мою сторону руку и требовательно притянул к себе, стиснув запястье до хруста.
— Больно!
— Заткнись, — Руфус крепко обнял меня за плечи и возмущенно прошипел. — Ты, сучка злорадствующая, ко всему этому тоже причастна.
— А вот и нет.
— Да, — сдавленно отозвался мужчина. — И нам стоит обрадовать твоих родителей. С превеликим удовольствием посмотрю на их лица. Они от дочи с членом не отошли, а тут еще один сюрприз нарисовался.
