Омега для Омеги
Прогулка окончилась несколькими сожранными барсуками и послеобеденной уютной дремотой в тени у журчащего ручейка.
— Молодежь нынче безответственная, — прохрипел надо мной Хранитель. — У тебя совесть есть старика гонять по всему лесу?
— Я последние крохи совести растеряла на твоем мразотном ритуале, — заворчала и с громки зевком потянулась на мягкой шелковистой травке.
— Да, ритуал пошел совсем не по плану, — вздохнул старик и с треском костей присел рядом. — Ситуация вышла из-под контроля.
— Ты исправишь ошибку или мне так и жить с членом между ног? Не то чтобы я жаловалась, но когда я бегу такой красивенький с развевающимися кудрями по ветру, то болтающаяся писька портит весь настрой.
— Ты ничего не заметила в Оливере странного? — Хранитель облокотился о ствол дуба.
— Кроме того, что у него выросли сиськи и отпал член? — хохотнула я, вытирая засохшую кровь с лица.
— Да дело не в сиськах и письках, дура, — Хранитель поморщился. — Вот вы за всеми этими сиськами и письками не заметили того, чего не должно было произойти.
— О чем речь? — встревожилась я и сглотнула горчащую нехорошим предчувствием слюну.
— Кому скажи, не поверят. Омега носит под сердцем ребенка.
Я поперхнулась и истерично хохотнула, прикрыв рот ладонью:
— Это шутка, да?
— Шутка? Это ты, мерзавка, свое тело накормила сильной волчьей кровью! Вот и результат! — рявкнул Хранитель. — А Полуночный Клык…
— Да не было у меня потрахушек с Полуночным Клыком после того, как я перекусила волками!
— Зато у Оливера после Ритуала случился коитус? Так? Твое тело было напитано силой еще несколько часов после ритуала. Вот тебе и результат!
— Охренеть! — я села и в отчаянии спрятала лицо в руках. — Это сон и я должна проснуться.
Хранитель поковырялся в желтых кривых зубах и я в ужасе шепнула:
— Руфус в курсе?
— Да никто не в курсе, — старик сплюнул на траву. — У меня чутье особое. Пришел сегодня, осмотрел девицу и обнюхал. Залетела красотка и не знает, какой подарочек преподнесла ей сульба. Правда, второй ритуал теперь под большим вопросом.
— И что? — шмыгнула я, когда Хранитель замолчал. — Быть мне мужиком?
— До того момента, пока наша красотка не разродится, — равнодушно ответил он. — А то случится небольшой конфуз и ты нырнешь не в родное тело, а в зародыш. Ты готова к такому развитию событий?
— Это, что, получается, мужик мужика оплодотворил? — я громко и надрывно расхохоталась. — Какая история!
— И без твоего присутствия, — старик пожал плечами, — высока вероятность, что будет выкидыш. Оливер не справится с нагрузкой. Беременность случилась, потому что в теле и чреве была часть твоей силы, а без нее… — он цыкнул, — дело дрянь.
— Пусть силой подпитывается у Руфуса! Он Альфа! У него силы хоть жопой жуй, а я, вообще, здесь не при делах.
— Ни в Руфусе, ни в Оливере нет той энергии, что позволила случиться чуду, — прошипел старик, тыкая в меня пальцем. — Может, Оливер и выносит ребенка, но мать-то ты. Это твои и Берты вибрации оздоровили освятили матку Омеги. Ты обязана быть рядом, пока в твоем родном теле созревает плод любви! Сила в Оливере уже на исходе.
— Да ни хрена подобного! — потрясла старого урода за плечи. — Это не плод любви. Это плод… Плод… Плод какого-то изврата! Мужик трахнул мужика в женском теле! Я тут жертва! Я на это смотрела, между прочим!
— Раз смотрела, — Хранитель отмахнулся от моих рук, — то неси ответственность. Ишь, устроили вакханалию с гляделками после тонкого и сложного Ритуала и думали, не будет последствий?
— Никто не предупредил о побочных эффектах колдунства, — меня тряхнуло в холодной панике, и зло пробурчала. — Да и не хотела я смотреть. Меня заставили.
— Обязательно внесу несколько заметок в записи, — старик пригладил на груди грязную рубаху. — Но это ведь и так понятно, что не должно быть никаких эмоциональных и физических встрясок сразу после Ритуала. Я, кстати, говорил об этом. Или, — он нахмурился, — забыл сказать?
Со стоном отчаяния распласталась на траве. Руфус обрюхатил Омегу в моем теле, и нести ответственность за их неуемную похоть должна была я, которая не участвовала в их веселье. Или зарождение жизни, действительно, произошло в тот момент, когда Полуночный Клык на моих глазах бессовестно отымел Оливера, и я, как подобает настоящему извращенцу, спустила в простынь от увиденного? Можно ли это назвать участием в дистанционном оплодотворении собственной матки?! Да что же за безумие здесь творится?! И почему меня не предупредили о том, что после ужина с волчьими сердцами я исцелюсь от бесплодия?
— Значит ли это, что я теперь могу осчастливить какую-нибудь молодую красивую волчицу милыми пушистыми волчатами? — скосила взгляд на старика, жующего травинку. — Такими кудрявенькими и с голубыми глазками? Я могу стать гордым отцом для кучи оборотней?
— А матерью не хочешь? — Хранитель изогнул седую мохнатую бровь.
— Согласись, отцом быть приятнее, — я нахмурилась. — Отстрелялся и дело сделано, а вынашивает и рожает волчица, пока ты гордишься, какой ты молодец.
— Тогда ты не познаешь счастья материнства, не будет этой сакральной связи…
— Вот Оливер и накушается этой сакральной связи по самое не балуйся, — я прикрыла веки и вздохнула. — Почему с ним всегда все так непросто? Сначала втянул меня в игрища со своим Альфой, а теперь ко всему прочему залетел!
— Вы безалаберные идиоты, — прокряхтел старик, покусывая стебелек, — и вы наплевательски относитесь к очень серьезным вещам, а еще смеете во всем обвинять меня.
— Мы же перегрызем с Руфусом друг другу глотки — разъяренно воскликнула и вырвала клок травы. — Теперь я точно хочу его смерти. Да я бы никогда не согласилась вынашивать его волчонка!
— Жизнь — это бесценный дар… И неважно кто отец. Важно кто мать.
— Ты это видишь?! — рыкнула, ухватилась за яички и потрясла мужским достоинством. — Не бывает у матерей таких причиндалов! А я в данном случае даже не отец!
